Виталий Соломин, Джек Лондон, Владимир Набоков, Спартак Мишулин, Владимир Провалинский. Казалось бы, какие точки соприкосновения могут быть у этих разных, совсем не похожих друг на друга людей? А общее у них есть — спорт. Все эти знаменитости достаточно успешно занимались боксом. А еще проявили себя в других областях. По проторенной дорожке решил пойти и наш известный в прошлом боец Вадим Мезга. Вряд ли еще в начале 80–х, когда делались первые робкие шажочки в боксе, Вадик мог представить, какой крутой вираж заложит кривая судьбы после завершения спортивной карьеры. Но факт есть факт. Сегодня бывшего боксера Мезгу больше знают именно как певца. Телефонная книга его мобильника пестрит номерами композиторов. Клип постоянно крутится на экранах, совсем скоро выйдет полноценный альбом. Кроме того, Вадим засветился в нескольких популярных телепроектах, например, в «Звездных танцах». А начиналось все так...
— В боксе я оказался, когда мне еще только–только стукнуло 8. Это было время, когда по классам ходили тренеры и зазывали к себе. Приглашали записаться в секцию плавания, велоспорта, биатлона... Меня больше других заинтересовал Николай Николаевич Деменков, который и стал моим первым наставником. Начал тренироваться, потом выступать... Не раз был призером первенств Советского Союза и Беларуси, был вторым на Кубке мира, представлял страну на Олимпийских играх в Атланте...
— Какой успех вы считаете самым значимым?
— Трудно сказать, наверное, это бронзовая медаль чемпионата Европы, проходившего у нас в Минске в 1998 году. Тогда в полуфинале проиграл со счетом 1:2 украинцу Сергею Дзиндзируку, который сейчас — чемпион мира по версии Всемирной боксерской организации (WBO). Как будто вчера был тот бой, помню его во всех деталях. Видимо, потому что выступал перед своими болельщиками, а как известно, для любого спортсмена это двойная ответственность. На протяжении всей схватки зрители болели стоя, захватывающее зрелище получилось.
— Что было самое сложное в боксе?
— Сгонять вес. Фармакология тогда была не так развита, как теперь, так что приходилось постоянно истязать себя режимом питания.
— За пределами ринга применяли свои бойцовские навыки?
— Да, бывало. Помните смутные годы после развала Советского Союза? Ожидать неприятностей можно было откуда угодно. Вот какие–то отморозки напали на тир моего друга, волею случая я тоже оказался замешан в эту неприятную историю. Правда, серьезно не пострадал: ринг учит давать отпор грубой силе.
— Желания уйти из любителей в профессионалы не возникало?
— Никогда не тянуло. Когда рушился Союз, я всерьез подумывал о том, чтобы вообще завязать с боксом. Размышлял: ну вот и все, дороги на международные старты закрыты, в стране конкуренции практически никакой, зачем и для кого все эти изматывающие тренировки, постоянная сгонка веса? Именно тогда, в начале 90–х, у меня зародилась идея связать свою жизнь с музыкой, получить профильное образование, делать карьеру. Но тренеры смогли отговорить, сказали, что скоро все нормализуется, начнем ездить суверенной командой на Олимпиады и чемпионаты мира. Я поддался на эту агитацию и остался в спорте. Окончательно повесил перчатки на гвоздь только 6 лет назад.
— Связь с бывшими коллегами по цеху поддерживаете?
— Конечно, куда же без общения. Пусть прозвучит пафосно, но у нас настоящая дружная семья, как у мушкетеров — один за всех и все за одного. Хорошие отношения сложились со многими бывшими и ныне действующими спортсменами, тренерами. Недавно вот проходил чемпионат страны по боксу, я его открывал песней «Ты чемпион»...
— Почему все–таки поменяли перчатки на микрофон?
— Музыка меня сопровождает неизменно, с раннего детства. Ребенком я не был избалован игрушками. Когда мама с первой зарплаты купила мне детскую гармошку, я просто не находил себе места от счастья. Дедушка вырезал коня из дерева, мы вставили туда какие–то колесики, родные возили меня на этом коне, а я сидел и напевал разные песенки. В спорте я тоже был постоянно с музыкой, она стимулировала к работе. Кросс бежал обязательно с плейером в кармане, на соревнования с собой магнитофон брал. Пел всегда в удовольствие — на квартирах у друзей, в компаниях. Помню, когда перед Атлантой у нас проходили сборы в Алуште, я был завсегдатаем одного караоке–бара на набережной. Выберу, значит, себе композиций и давай «бомбить» — Сюткина, Антонова, «Иванушек». Мне приятно, да и людям нравилось. Целые толпы собирались послушать.
— Кстати, знакомые не подтрунивают по поводу смены амплуа? Все–таки ринг и сцена — достаточно разные вещи...
— Ничего плохого в том, чем я занимаюсь теперь, нет, и умные люди это понимают. Некоторые известные певцы в разное время боксировали. Например, Кобзон, Розенбаум, Шуфутинский. Увы, всегда найдутся не только единомышленники, но и те, кто будет бросать камни в твой огород. Когда я только начинал петь, многие перешептывались: мол, вот, смотрите, добоксировался, на сцену полез, тушите свет. Да и сейчас, знаю, хватает критиков, которые к этому моему шагу относятся скептически. Но ничего, китайцы говорят: «Высота башни измеряется длиной ее тени, а величие человека — количеством его завистников». Прорвемся. Держать удар я привык еще на ринге.
— Но больших сольных концертов вы пока не даете...
— Всему свое время. Постоянно выступаю на открытии залов, ледовых дворцов, различных турниров. Записал первый клип в Санкт–Петербурге, скоро планирую сделать второй в Киеве. Сейчас уже подходит к концу работа над альбомом. На нем будет 12 — 13 песен. Короче, шаг за шагом двигаюсь вперед. Да, можно написать картину за два часа, потом другую, третью, наладить конвейер и предлагать свой ширпотреб людям. Меня такой подход не устраивает. Никогда не пою то, что мне не нравится. Я стараюсь вкладывать в музыку душу, работать не спеша и с умом.
— Достаточно распространено мнение, что для боксера главное — сила, скорость и выносливость, а ум не так важен. Анекдотов на эту тему предостаточно. Что скажете?
— Не берусь говорить за всех, но я своей жизнью стараюсь развенчивать этот миф. Получил высшее образование, люблю книги. Раньше запоями читал Джека Лондона, Джеймса Фенимора Купера. Сейчас предпочитаю что–то философское, познавательное, например, Карнеги, Фрейда, Ларошфуко, также нравится творчество Бернара Вербера. Когда выхожу на сцену, как правило, стараюсь петь только вживую, без головы на плечах это было бы проблематично, согласитесь.
— А что вам дороже — бокс или музыка?
— Это две составные части меня, как две половинки в ножницах. Что–то разграничивать я бы не хотел. Все тесно переплетено. Аплодисменты соревнований превратились в аплодисменты на сцене. Музыка в моей жизни — это своеобразная популяризация спорта в целом. Вот, например, представляете, увидел какой–нибудь мальчишка мой клип в метро, спросил у мамы, кто это пел, а она ему — бывший спортсмен, занимался боксом. Глядишь, паренек и в секцию попросится.
