Двое из склепа

Конкурс "Я люблю тебя!.." продолжается. Место для искренних чувств и невероятных признаний в "СБ" найдется всегда.

Историю эту до сих пор в деревне Бирча Бобруйского района и ближайших местах хранят бережно, как легенду. И рассказывают охотно в каждом дворе. Вот только верят в нее не все. Даже дети главных героев, которых я разыскала в разных городах Беларуси, пересказывают ее с улыбкой и утверждают, что никогда не задавали вопрос: "А правда ли?" "Мы не могли усомниться в словах родителей, тем более что ни отец, ни мать никогда не слыли сказочниками и фантазерами", - говорит Евгений Николаевич Карабанов, сын главного героя моего повествования.

- Согласна, что история, произошедшая с моими родителями, скорее похожа на сказку. Но если разложить все по полочкам, представить то время, то ничего фантастического в ней не окажется, - считает младшая дочь Валентина. - Единственное, рассказывая, мать всегда стеснялась, что ее называли цыганкой. Но это факт неоспоримый - в жилах ее, молдаванки, текла цыганская кровь, она и язык цыганский знала.

- Мне было лет 10, когда я впервые услышал историю знакомства родителей, - вспоминает Евгений Николаевич. - С тех пор отец рассказывал ее неоднократно до самой смерти, никогда не изменяя сюжета. Думаете, он это выдумал? Но зачем?

Спорные чувства вызвал леденящий душу рассказ и у члена Белорусского союза журналистов, бывшего редактора бобруйской районной газеты "Трибуна труда" Николая Давидовича. Он на протяжении нескольких лет узнавал у Карабановых историю не только их знакомства, но и всей жизни. Впоследствии написал об этом повесть. Как и я, свидетелей произошедшего он не нашел. Но уверен, что придумывать такое обычному человеку просто незачем. К тому же все, рассказанное Николаем Иосифовичем Карабановым о войне и послевоенных годах, оказывалось правдой.

Лично я думаю, что даже если история эта - чистый вымысел, то придумать ее мог очень необычный человек. Такой сюжет только Гоголю и мог прийти на ум!

Ах, смуглянка-молдаванка

Она нашла свое счастье во время... собственных похорон. Почти фантастическая случайность, чуть не обернувшаяся трагедией, стала началом истории любви и жизни длиною почти в 70 лет! Но обо всем по порядку.

Шел 1929 год. Голодное время. Семья Карабановых из деревни Бирча под Бобруйском нуждалась не меньше других. 26-летний Николай, самый отчаянный из братьев, испробовав все возможности заработать хоть сколько-нибудь денег в родных краях, решил уехать на заработки за сотни километров, к морю, в Одессу. Одолжил у старшего брата Кости несколько червонцев, которые тому посчастливилось заработать, и айда в путь. Добирался несколько дней с пересадками. По дороге обворовали. В общем, в Одессу прибыл голодный и замученный. Начать поиски работы решил с рынка, тем более что в Одессе все дороги вели именно туда. Там и познакомился с продавцами дешевых пирожков и булочек. Те представили парня хозяину - зажиточному еврею. По словам детей, отец называл еврея Семой, а его жену - Софой. Именно слова Софы о том, что Бобруйск - знаменитый еврейский город, и сыграли основную роль, когда муж принимал решение: брать ли на работу чужака. Николаю выделили место для ночлега, платили деньги и даже иногда кормили, а он за это добросовестно работал. Дела в мини-пекарне, куда нанялся Николай, спорились, и хозяева начали предлагать новую услугу - булочки на дом.

- Однажды, - вспоминал Николай Иосифович, - я как обычно торговал утром на рынке. Тут подошла девушка-смуглянка, очень красивая. И попросила, чтобы я к вечеру принес им булочки домой. Назвала адрес.

В условленное время продавец булочек постучал в ворота указанного дома. Никто не отозвался. Попробовал - открыто. Никто не вышел навстречу и в коридоре, где дверь также была не заперта. Стучась, он пошел в следующие комнаты в поисках кого-нибудь, пока наконец в одной из спален не увидел на кровати ту самую девушку. "Спит", - подумал и осторожно сказал: "Здравствуйте, я вам булочки принес!" Девушка не отозвалась. Тихонько потрогал за руку - никакой реакции. И вдруг услышал приближающиеся голоса. Испугался: девушка крепко спит, а рядом неизвестно откуда взявшийся незнакомец. Еще подумают, что вор или разбойник. Хотел бежать, но некуда. Осмотрел комнату и, не долго думая, нырнул в сундук для одежды, от страха зарылся под платья и платки, затаил дыхание. В комнату вошла женщина, видимо, мать

: - Еля, вставай, сколько можно лежать, пойдем ужинать, только тебя ждем!

Потом, наверное, она начала тормошить девушку, приговаривая: "Еля, вставай! Что с тобой, доченька?" И тут вдруг как закричит: "Ой, померла, как же так?! Люди! Дочка померла!"

Потом из своего укрытия Николай слышал крики, вопли, стенания, чувствовал, что в комнату входит и выходит много людей. В конце концов какой-то мужчина, видимо, отец, сказал, что пошел копать могилу и выкладывать ее кирпичом. "Хотел выйти из своего укрытия несколько раз, - рассказывал Николай, - но все время останавливал страх: подумают, что причастен к смерти - убьют ведь!"

Свернувшись калачиком, он лежал ни жив ни мертв на дне сундука, затаив дыхание, и думал: вот сейчас все выйдут - убегу. Да только возле покойной целую ночь сидели люди. Утром девушку обмыли и одели, как положено, в свадебный наряд. "Вот сейчас гроб вынесут, все выйдут - и я вылезу!" - промелькнуло в голове несчастного. Но когда гроб стали выносить, послышался голос матери: "Забирайте и этот сундук, зачем он мне теперь..."

Булочки с доставкой на тот свет

Траурная процессия двигалась медленно. После ночи, проведенной в западне, Николай соображал плохо. Вылезти и быстро побежать? Но ведь догонят и точно убьют! Слышал, как батюшка отпевал покойницу, как в гроб вбивали гвозди. Наконец, страшные крики, когда гроб опустили, а потом почувствовал, как подняли сундук, потом он ударился дном обо что-то твердое...

А склеп тем временем начали замуровывать. Сначала через отверстия в сундуке еще сочился какой-то свет, потом склеп начали заливать цементом - и свет исчез совсем. Не шелохнулся до тех пор, пока не стихли последние шаги. Сразу же приподнял крышку сундука. Темнота - хоть глаз выколи. Пошарил по карманам, нашел-таки спички. Стал чиркать, долго не мог зажечь. Наконец огонек загорелся: практически вплотную с сундуком - гроб, обитый черно-белым материалом, а рядом кем-то брошенная недогоревшая свечка. Осторожно вылез из сундука, зажег свечку. Потрогал цемент в расщелинах между плитой - взялся крепко. Почему-то страха от близости покойницы не было. Страшно было думать о том, что вообще произошло и будет дальше. Что делать? Кричать, звать на помощь? Надеяться на чудо? Или смириться с судьбой? И тут молодому человеку так захотелось еще раз взглянуть на умершую, что он с помощью карманного ножика достал четыре гвоздя из гроба и снял крышку. Девушка лежала все такая же красивая. Не выдержал, дотронулся, начал гладить...

И так стало жаль с ней расставаться, что уже смирился с судьбой. Слезы навернулись на глаза. В безумии стал просить: "Вставай! Вставай!" Дальше произошло чудо, но, как потом расскажут герои истории, вполне объяснимое. Кто раньше знал о летаргических снах? Хотя из истории известно, что и лекари не всегда распознавали жизнь в крепко уснувшем теле. В общем, девушка открыла глаза и спросила: "Где я?" На что ее невольный попутчик совершенно спокойно ответил: "На том свете. Ты мне так понравилась, что я тебе и сюда булочки доставил".

Молодые люди попробовали было еще раз поскрести тем, что было под рукой, по цементу, но, увы, безрезультатно. Покорившись судьбе, они признались в любви! После, почувствовав отчаянное желание жить, стали снова скрести цемент, как вдруг услышали толчки с другой стороны. Кто-то явно выбивал кирпичи. Наконец несколько выпало, и в отверстии показалась голова. Потом они узнали, что этот человек был одним из тех, кто нес сундук, и ему совершенно справедливо ящик показался чересчур тяжелым. Гробокопатель, вместе с двумя дружками пожелавший поживиться, всунул голову в пробитую дыру, а там... сидят двое на крышке от гроба, а в руках свечка. Ничего не скажешь - очень романтично! "Там черти!" - в ужасе закричал "гость" и бросился бежать. Через несколько метров он упал и умер на месте, наверное, от разрыва сердца. Тем временем влюбленные отбили еще несколько кирпичей и выбрались на "этот свет".

Любовь до гроба

Николай провел девушку домой. Там продолжались поминки. Еля побоялась входить и в растерянности стала бродить под окнами... Потом, придя в себя, рассказала все подробно, на что отец сразу спросил: "А тебе нравится твой спаситель?" На это девушка честно ответила, что они уже решили пожениться. "Тогда немедленно запрягаем бричку - и в сваты!" - решила семья.

Свадьбу сыграли на следующий день. Благо вся родня была уже в сборе, да и еды с поминок осталось много. Конец можно было бы считать совсем счастливым, если бы не дальнейшая судьба героев. Их первая дочь Надежда умерла, прожив несколько месяцев. Гонимые голодом-мором с Украины Николай вместе с женой и семьей ее родных по фамилии Диновы переехал в Беларусь в родную деревню Карабановых, а точнее, в поселок Беларусь. До войны у них здесь родилось еще трое детей, которые тоже впоследствии умерли. Потом была война, ранения и пленение Николая, тяжелые военные и послевоенные колхозные будни... Родилось у Карабановых еще пятеро детей - четыре сына и дочь.

- Наши родители всегда жили дружно, - сказал мне Евгений Николаевич. - Я помню только один случай, когда они серьезно повздорили. Отец очень любил мать и баловал ее. Сам старался пораньше встать, управиться, даже еду готовил.

Елена Кононовна умерла первой в 86 лет в конце 2000 года. Через полгода на 97-м году жизни умер ее муж Николай Иосифович...

Что тут скажешь? Любовь - от гроба и до гроба!