Вернувшись с полей, прочитал репортаж с обсуждения хода школьной реформы. Жаль, что было сломано столько копий, хотя, с другой стороны, хорошо, что столь важный вопрос решали не келейно, а открыто и в дискуссионной манере. Не буду скрывать, что и у меня есть на сей счет личное мнение. Перво–наперво я против громоздкой 10–балльной системы. Помню, как моя Катюшка прибегала из школы, кидала на пол рюкзачок и вопила: «Папа, у меня сегодня две пятерки!» Я поначалу пускался в пляс, но потом доходило, что сегодняшняя пятерка это что–то вроде двойки с плюсом моих школьных лет. А что такое «семерка», ни я, ни моя жена пани Людмила понять не можем. А еще я против 12 лет обучения — в 18 лет человек, по–моему, должен быть уже самостоятельным, как минимум учиться профессии, а не числиться в учениках–школьниках.
Но меня другое беспокоит. Советское образование было и общим, и средним, и обязательным, но одновременно оно давало тот минимум знаний, который позволял и в истории ориентироваться, и на физические факультеты лучших советских университетов поступать, и пестик от тычинки, случись что, отличить безошибочно. Единственный ощутимый недостаток был — иностранный язык мы знали действительно плохо. А нынешнее образование, похоже, к изучению иностранных языков только и сводится. Как будто готовим мы подрастающее поколение не к выбору жизненного пути и будущей профессии, а исключительно к отъезду в качестве разнорабочих в Польшу да Исландию. И детям нашим не в МВТУ поступать, а почему–то осваивать профессию дворника в Дублине или Рейкьявике.
Не берусь утверждать, что дворники в Рейкьявике не нужны. Бывал я в их Рейкьявике. Мусора там значительно больше, чем у нас. Но это не означает, что благая цель очистки планеты от ненужных продуктов жизнедеятельности человека выше, чем подготовка инженеров и будущих академиков для собственной страны. Тут у нас был один вуз, очень гордый собой вуз, руководство которого хвасталось тем, что не образование дает, а элиту готовит. Подготовленной им элиты никто особо, правда, не видел, если не считать переводчиков, обслуживавших иностранных бизнесменов на их же территории. Переводчики — люди очень даже востребованные, но вряд ли их к элите государства причислить можно, если только речь не идет о переводчиках, скажем, Библии, «Илиады», «Войны и мира» или «Фауста». Так мы, чего доброго, и волнистых попугайчиков зачислим в отряд самых разумных живых существ.
Система образования в Беларуси должна готовить людей, способных создавать и осваивать новые технологии, отвечать на сложные вызовы современности. Образование должно соответствовать принципу необходимости, но и достаточности. Помню, когда моя Катюшка возвращалась из школы и жаловалась на неподъемный портфель и хроническую головную боль, — такую ли цель ставило перед нашей школой государство?
Но, с другой стороны, и наше поколение училось далеко не в тепличных условиях. Помню, как и диктанты писали, и экзамены сдавали. И — убейте меня! — никак не могу понять, почему экзамен — это плохо, а тестирование — это хорошо. Или, скажем, почему литературу и историю учить нужно, а математику — нет.
Как насторожило меня и другое. Недавно узнал: оказывается, у нас есть классы с патриотическим уклоном. То есть все остальные классы, вероятно, считаются непатриотическими. А эти вот — патриотическими. Вы можете мне объяснить, что это означает? Один из пап попытался: дескать, там военно–патриотическую подготовку дают. Хорошее, конечно, направление. Но «специализация» какая-то очень уж оригинальная. Если это что-то вроде суворовского или кадетского училищ — это одно, если это просто «уклон» — тогда думать надо... По моему разумению, у нас в каждом классе должны готовить патриотов, а не как-то выборочно...
И в сердцах прикрикнув на безответную таксу, я ушел возделывать свою делянку.
Сигизмунд ПУШИСТЫЙ, агроном человеческих душ.
