Вспоминаю случай из своей практики.
— Старик, ты что, охренел, это же я, Беленький! — Дмитрий Ильич и сейчас не кричит, и тогда не кричал, а говорил тоном премьер–министра. Кажется, на том конце провода это чувствовал даже самый строптивый характер. Вася Баранов, уникум и самородок, звезда московского «Спартака» лучших его постсоветских времен, человек со стальным здоровьем и недюжинным талантом, журналистов не переносил на дух, случалось, что посылал их в пешие эротические туры прямым текстом, но тут замолкал. Вся его спесь слетала, как с яблонь белый дым, и на вопросы Дмитрия Беленького, этого Шерхана телефонных джунглей, многолетнего заместителя редактора газеты «Прессбол», журналиста, который смог бы, наверное, найти контакты даже космонавта на орбитальной станции, дозвониться ему и разговорить на две колонки в номер, Вася Баранов отвечал, как первоклассник таблицу умножения у доски. При этом Беленького, вы не поверите, многие футболисты даже не знали в лицо и с интересом спрашивали: «А как этот человек выглядит?» Но у любого игрока, кто уехал выступать за пределы родной страны, а в нашем случае это значит, что в футболе он из себя что–то представляет, эта фамилия ассоциируется с профессиональным статусом спортивного журналиста.
Уж не ведаю, много ли у Дмитрия Ильича друзей среди футболистов (хотя одного из них знаю точно — Сергей Алейников), но то, что приятелей и знакомцев у него в этой кухне больше, чем семечек в арбузе, — в том уверен. Каждый журналист обрастает со временем «мясом», и у него появляются контакты, связи, выходы... Но возможна ли в данной ситуации дружба? Может ли спортивный журналист дружить с игроком, тренером или судьей? Не станет ли влиять дружба на профессионализм, а профессионализм на дружбу?
Как тут не вспомнить Вольтера и его: «Я не согласен с вашим мнением, но готов жизнь отдать за то, чтобы вы смогли его высказать». Слово журналиста не есть истина, это, скорее, некая часто спорная оценочная категория, базируемая на фактах, комментариях и замешанная на соусе собственного мнения и опыте с конъюнктурой. Профессия журналиста тем и прекрасна, что необъятна, и учиться постигать ее можно всю жизнь — тут уж личное дело каждого, останавливаться или идти. Подать слово к столу можно как угодно: приперчить, пересолить, горячим и холодным, совершенно постным, с изюминкой и без, и в каждом случае истина будет восприниматься по–разному. Чем наше слово отзовется, нам не дано предугадать, и приятельство в данном случае — вещь настолько ненадежная, как тонкий весенний лед. Выражая исключительно свою «кочку зрения», утверждаю, что отношения спортсмена и журналиста должны быть исключительно свободными, без обязательств, партнерскими: я получаю информацию, ты — предоставляешь. Это тоже своего рода соревнование, игра, но выгода при профессиональном подходе к делу обоюдная.
Но завоевать доверие спортсмена, этого пугливого в общении и боящегося публичности человека с ранимой душой, как правило, сложно и не каждому под силу. Отношение к журналисту в этой среде, как к шпиону, который напичкан жучками и диктофонами, при котором рот надо держать на замке и который, конечно, ничего не понимая в своем предмете (футболе, хоккее, керлинге — не важно), только и ищет возможности сунуть палку в колеса, раскопать скандал, вывернуть на обозрение грязное белье и растоптать чье–нибудь честное имя. Такое отношение рождает ответ, и журналисты в отместку считают спортсменов, мягко говоря, не очень образованными снобами с завышенной самооценкой. И в этом противостоянии часто проходит вся жизнь, потому что ни те ни другие не понимают, что воюют они на одной стороне.
Было время, мы приятельствовали с Сергеем Рутенко, но товарищество это враз, как дорога с резким обрывом, закончилось после того, как я высказал свое отношение к смене спортивного гражданства нашими атлетами. Вряд ли кто–то из нас расстроился по поводу разрыва отношений, ведь это все равно что обидеться и перестать ходить на рынок: ему все равно, а вот ты без продуктов долго не протянешь. Живем себе, как жили, каждый со своей правдой и другим рынком, иногда пересекаясь, но «он делает вид, что меня не заметил, я делаю вид, что его не узнал».
Совершенно не обязательно быть лично знакомым с Виктором Гончаренко, чтобы видеть в нем профессионала и с уважением относиться к этому тренеру. Одно другому не мешает. А по душам поговорить я могу и с Андреем Свиридовым, например. Тоже человек вполне достойный, бывший баскетболист, а ныне актер. Он как раз на пару деньков в Минск заглянул...
