— Мои родственники вообще в доме Машеровых выросли — там жила мамина троюродная сестра. Мы у Репинских в Ширках в детстве часто гостили, на чердак вместе с сестрой Ниной лазали. И фотографии там видели, и картину, где был нарисован маленький Петя в красивой меховой шапочке с помпончиками. А потом, помню, к ним люди из Минска приезжали, фотографии забирали, просили дом под музей отдать. В обмен предлагали квартиру в Минске или дом в Мошканах, но они отказались.
Александр Глебченко: «Этот дом в Ширках всегда называли машеровским»
Связываюсь с Белорусским государственным музеем истории Великой Отечественной войны в Минске и россонским Музеем боевого содружества. Там тоже удивлены: никаких сведений о том, что дом, возможно, сохранился до сих пор, у них нет. Наоборот, официальные источники утверждают обратное. Но уже нащупанная ниточка не дает мне покоя. К счастью, Инна Шендюкова подсказывает телефон Нины Репинской, она тоже давно живет в Витебске. Нина Геннадьевна удивляется журналистскому интересу: сколько себя помнит, с ней по этому вопросу никто никогда не связывался. Когда и как ее предки приобрели дом в Ширках, она не знает. Слышала, что бабушка вроде бы даже какое–то время жила в нем вместе с Машеровыми. И утверждает: вся деревня называла его машеровским». Слова своей четвероюродной сестры о каких–то чудом сохранившихся архивах подтверждает: вместе с Инной на чердак лазали, фотографии и картину видели. В то время хозяйкой уже мама была. Избу и вправду хотели у нее выкупить, но сельчанка на переезд не соглашалась — огород, хозяйство, пятеро детей. Мама ушла из жизни в 2000 году. Потом пару лет там жил брат Нины. Рассказывал, что к нему приезжали экскурсии дом смотреть. Даже ночевали по 10 — 12 человек. Особо интересовались крюком, вбитым в потолок, — там когда–то висела люлька, в которой якобы качали маленького Петра. Потом и брат съехал...
Последние лет 15 хата пустует. Документы на недвижимость нынешние наследники (вместе с Ниной есть еще двое) не оформляли. Говорят, слишком много мороки, а постройка нуждается в капитальном ремонте. Почему сейчас памятный знак о «несохранившемся» доме стоит в полутора километрах от его нынешнего местонахождения, Нина Геннадьевна не знает. Для получения более подробной информации советует обратиться к дяде — 86–летний Владимир Белизов живет в Санкт–Петербурге.
Звонок в Питер. Владимир Романович — в твердом уме и здравой памяти. Расставляет все по полочкам: да, где–то в 1939 году его родители купили дом у семьи Машеровых, которые собирались уезжать. О том, что «вместе жили», не помнит. Но что потом его отец перевез сруб с хутора в деревню Ширки, отлично знает:
— Дом был хороший, добротный. Ничего переделывать и менять не пришлось. На горке аккуратно разобрали все по бревнышку, а в селе, где нам выделили участок, точно так же и собрали. Пятистенок — крепкий, просторный, никаких пристроек не нужно. Сейчас, наверное, все обветшало...
Так, что–то уже проясняется. Нина Репинская подсказывает, как мне найти нужный дом в Ширках.
Добраться до деревни Ширки непросто. Удаленный от центра, можно сказать, тупиковый уголок. Маршрутка — раз в неделю. На добрых два десятка домов один постоянный житель да несколько дачников. Вместе с председателем Богушевского сельсовета Вячеславом Богдановым мы стоим на том самом месте, где когда–то был дом Машеровых. Небольшой памятный знак с табличками. Скромный, как и сама личность Героя Советского Союза и Социалистического Труда, легендарного партизана, руководившего страной. Вячеслав Викторович раскрывает книгу «Не говори с тоской, их нет...», и мы читаем воспоминания Ольги Пронько — родной сестры Петра Мироновича: «...Наш дом стоял на горе, откуда открывалась панорама неповторимой красоты. Внизу, изгибаясь плавной дугой среди цветущих трав, протекала река. По обе ее стороны, как охватить взглядом, простирался заливной луг...»
Все так. Все здесь. Все на месте! Как будто бы за столетие ничего не изменилось. Вон она, Оболянка, ложе которой просвечивается сквозь деревья. Заливной луг расстилается перед ней. А вдалеке — высокий лес...
— Вы меня озадачили, — признается Вячеслав Богданов. — О том, что дом, возможно, сохранился, у нас никто ничего не знает. Сам вчера после вашего звонка перечитал массу литературы, с аксакалами переговорил — нигде никаких исторических упоминаний нет. Сейчас плотно займемся этим вопросом, отыщем наследников, подключим историков. Если это действительно так, дом, бесспорно, нужно восстанавливать. А еще лучше перенести на старое место, поставить на горе... Историю нельзя забывать. Но опять же подчеркну: прежде всего нам нужны неоспоримые доказательства, что это именно тот дом. Тогда и будем принимать соответствующие решения.
Возвращаемся в деревню и с помощью приехавшего на выходные дачника Александра Глебченко (он родился здесь в 1958 году) разыскиваем нужную постройку. Слегка покосившаяся, но еще вполне приглядная по деревенским меркам. Внутри тот самый крюк в балке для люльки. Большие и светлые окна. Высокие потолки. Александр Леонидович, так же как и еще одна уроженка деревни Нина Кузнечик, утверждает: в середине прошлого века все в Ширках знали, что это дом Машерова.
Продолжаю свою работу в Мошканах. Разговариваю с исполняющей обязанности директора местной школы Светланой Иваньковой, местной жительницей 73–летней Тамарой Карендо, лично знавшей Петра Мироновича, библиотекарем Татьяной Петровой. Задаю собеседницам вопрос о доме. Ответ предсказуем: никто ничего не знает. Ссылаются на официальную версию. Я разочарована и сетую: в музеях тоже нет никаких сведений. В том числе и в Россонах, где собран большой материал о жизни героя. Тамара Карендо вспоминает: видела, мол, вроде в университете, макет дома... А Татьяна Петрова вдруг хватается за телефон: была же недавно в Россонах на семинаре, фотографировала экспозицию и обратила внимание на старую фотографию.
А вот и снимок... Черно–белое изображение дома с надписью о том, что в нем родился и жил П.М.Машеров, как две капли воды похоже на мое сегодняшнее фото, сделанное всего два часа назад в Ширках! Только толстенная ель появилась рядом. Сколько лет прошло между снимками? И какие еще доказательства сохранности дома нужны?
Разыскала телефон тети, родной сестры Героя Советского Союза. Ольга Мироновна моей новости была несказанно удивлена и обрадована. Именно она восполнила информационные пробелы в моем повествовании.
Итак, Машеровы действительно продали дом семье крестьян. Но прежде чем уехать к Петру в Россоны, его мать Дарья Петровна с дочерьми Ольгой и Надеждой еще чуть ли не год жили вместе с новыми хозяевами дома. Причем, утверждает Ольга Мироновна, жили дружно. Примерно с лета 1938 по осень 1939 года. Во время войны Ольга была эвакуирована и вернулась в Беларусь в ноябре 1944–го. Первым делом поехала в Ширки — надеялась найти там родственников. Но не нашла ни их, ни дома. На месте избы — пустырь. И даже кусты сирени вырублены. Кто–то сказал тогда, что постройку перевезли, но искать ее Ольга не стала. Сделала это уже в начале 1980–х, после гибели брата. По инициативе «Беларусьфильма», где снимали документальный фильм о Машерове, Ольгу Мироновну и ее сестру Надежду привезли в Ширки. Они узнали свой дом — и по внешнему виду, и по расположению комнат, и даже по своим детским отметинкам на подоконниках. И по крюку в балке — тоже. Но все последние годы Ольга Мироновна считала, что этого дома уже нет. Сейчас она даже готова приехать из Гродно, чтобы опознать его. Заочно с ней вместе мы «прошли» по комнатам, подсчитали окна — все сходится. Кстати, Ольга Мироновна, которой 9 мая исполнится 94 года, сообщила, что она пишет еще одну книгу о своей семье:
— Многое помню и хочу, чтобы эти сведения не ушли вместе со мной. Очень надеюсь еще раз побывать в Ширках. А в том случае, если будет подтверждено происхождение дома и принято решение о его восстановлении на старом месте, даже готова туда перебраться жить. Буду ходить по заливному лугу нашими детскими тропинками и вспоминать Петеньку. Только дай мне Бог сил этого дождаться...
КОММЕНТАРИЙ
Михаил Вилюго, председатель Сенненского районного Совета депутатов:
— Эта история удивительна и необычна. Руководство района, так же, кстати, как и семья Машеровых, не знало о том, что дом, возможно, сохранился. Конечно же, мы проведем необходимую проверку, задействуем историков и краеведов, свяжемся с музеями. Если информация подтвердится, примем все меры к увековечению памяти Петра Мироновича, восстановив его родительский дом.
a_veresk@mail.ru
Фото автора.
