Вот, согласитесь, — прибалты всегда были наши, но не такие, как мы. За это мы их любили. И любим. И будем. Любить всегда.
Если нужно было лет двадцать назад колготки купить или детские товары и еще что–нибудь нужное в хозяйстве и личной жизни, так из Беларуси проще всего было прокатиться в Вильнюс. «Точно! Детские колготки! — закатывает глаза моя няня, мать ныне взрослых троих детей. — Откуда же их еще было брать–то...» Мне про детские колготки тех времен вспомнить нечего, но вот про то, как впервые оказалась в Вильнюсе и увидала вывески на «ненашенском» — это да. Я думала, такое только в кино бывает, а тут — настоящая заграница. Россыпи шоколадных конфет в магазинах, леденцы в ярких обертках. И еще я тогда купила себе яркие кроссовки. Алые. У нас в ГУМе предлагались сдержанные цвета спортивных туфель: хаки, коричневые или бордо (но тоже почти коричневые)... Свои алые кроссовки на липучках я берегла до тех самых пор, пока мне не привезли из Польши кроссовки белые. Это была достойная смена. У меня в голове будто открылось новое измерение. Я поняла, что есть жизнь, отличная от той, которая мерно, а иногда и агрессивно протекала в микрорайоне Курасовщина. Мне очень захотелось еще раз туда, где люди разговаривают со странным акцентом: как будто катятся с горки, а потом подпрыгивают на трамплине... Или даже несколько раз подпрыгивают, если говорят: «Да–а. Так эт–то там!» А эти их имена: Айдас, Арунас, Аудрюс, Доната, Довиля, Алдона...
Потом мне предстояла поездка в Ригу, Юрмалу, где все женщины, мне показалось, похожи на Лайму Вайкуле. В ярких беретах и белых брюках. Они гуляли под ручку со своими Янисами по Йомасу да излучали благополучие и респектабельность. Недавно, побывав в Юрмале, я удивилась, как много там машин с номерными знаками Natasha, Angelina, Stella... Латыши всегда были склонны к красивым «понтам». Иначе с чего бы это им еще в то время было носить именно белые брюки и огромные вычурные солнцезащитные очки?..
Таллин и вовсе мне открылся городом диковинным, чудным. Черепичные крыши со шпилями, маленькие чердачки с потайными входами и мансардными террасами. Заберешься на обзорную площадку и любуешься. Здесь живет Карлсон. Настоящая европейская натура.
Кинематографисты тоже так считали. И не искали Париж в Париже, Мюнхен в Мюнхене, а Брюссель в Брюсселе. Таллин! Ну, может, Рига... и готова картинка.
Прибалты в отличие от немцев пока понимают и привычный вопрос русскоговорящих туристов: «Где тут можно нормально повеселиться?» В ресторанах Вильнюса и Риги сначала исчезли меню на русском языке, но потом так же быстро воскресли, потому что, видимо, нормальные пацаны оставляли тут на чай реальные деньги. И в магазинах они их же оставляли. А еще в гостиницах. Приедьте в Вильнюс на уик–энд, и вы увидите, что возле каждого хорошего отеля стоит процентов сорок машин с белорусскими номерами. Минимум сорок процентов. Да и западные туристы, прибывая в Прибалтику, ищут тут не просто европейского комфорта, а хотят прикоснуться к тому, что осталось от СССР. Немного уже осталось, и гости часто расстраиваются. А потому местные предприниматели стараются отыскать раритеты в виде старинных автомобилей «Победа», «Москвич», «Жигули». Выставить их в ряд, и вот тогда уже заграничные гости будут «блукать» вокруг да около поржавевших диковинных «корчей» и делать фото на память. «А кто владел этой машиной?» Им хочется истории, хочется, чтобы сказали: «Хрущев!» Но кто там уже упомнит, кто сидел на пассажирском кресле этой «Победы»? «Говорят, на ней иногда возили Хрущева...» «О–о!» — цокают гости. Довольны.
Я много бываю в Литве: езжу в Вильнюс на выходные, останавливаюсь летом с ребенком в Паланге, как на даче. И все время наблюдаю за литовцами. Они такие же, как мы, но другие.
Вот, к примеру, отмечают праздники — День Ионаса. 6 июля. Не спят, гадают, прыгают через костер, водят хороводы. Вроде бы и у нас в тот же день не спят. Купалье... Только вот на родине я таких гуляний чураюсь. Ибо на этих празднествах рано ли поздно большинство участников оказывается «в дым», то есть «в стельку» или «как сапог», может, даже «как земля». И срабатывает мой инстинкт самосохранения, сильно нетрезвых личностей я опасаюсь. А смотрю, как в Паланге в ботаническом саду молодежь плетет венки, расставляет соломенные фигурки, песни поет... И ведь тоже пиво хорошее литовцы варят. Но ведь никто потом бутылкой по голове не бьется. Серьезно, я только из Паланги домой приехала, и на моих глазах безо всякого праздника на остановке человек человеку дал бутылкой по голове и как побежит. И убежал...
А еще мне нравится, когда по выходным ходят по городу оркестры. Трубы, барабаны и девушки в щегольских мини–юбках и жилетиках. Безо всякого праздника, в любой выходной день на улочках Каунаса играют оркестры, группы дают концерты на открытых площадках, рядом в кафе сидят красивые подростки с ноутбуками. Они хоть тоже «эмо», но какие–то оптимистичные, совсем не те, которые в парке Челюскинцев заплевали мою любимую скамейку.
Ну а вот еще эпизод. Вечером возле одного хорошего ресторана Паланги останавливается черно–белый «Роллс– Ройс» с номерами ROLLS, из него небрежно вываливается человек и вразвалочку гуляет к столику, где скучают две дамочки. Дамочки, конечно: «Ха–ха! Какие люди, и без охраны!» Человек «без охраны» присаживается, балагурит полчасика, потом так же небрежно усаживается обратно в этот свой ROLLS и по газам! Следующая остановка у него была через сорок метров, возле другого ресторана. Я потом поделилась, что у нас в стране на ROLLS в булочную не ездят. И без охраны. Но мне по секрету рассказали, что это такой хороший местный парень старой формации. Новый литовский... И мне все стало ясно: наш парень, свой в доску.
Хотя не мы одни считаем, что хороший «понт» дороже денег. Как любят красоваться итальянцы, я вообще молчу.
Юное поколение прибалтов уже слабо понимает русский язык. Особенно эстонцы. Они ездят подработать в Европу, живут иной культурой, но поскольку власть денег еще никто не отменял, а владеют денежками в основным люди старшего возраста, то и ощущение причастности к бывшему СССР у них не теряется. Стоит разговориться с хозяином бутика, автосалона или ресторана, как общие воспоминания о том, как странно и весело жилось в 80–е и 90–е, могут сдружить, развеселить и расслабить. А последующая вечная тема — нынешний мировой кризис и его влияние на быт и бизнес — вообще сделает вас друзьями.
Так вот и получается, что, после того как Литва, Латвия и Эстония вступили в Евросоюз, мы обзавелись хорошими «родственниками» за границей. Такая у них случилась репатриация всеми тремя странами. Дядя Миша — в Израиль, а прибалты — в Евросоюз. И все потом обсуждают, где жить лучше.
А лучше жить, я думаю, там, где жить хорошо. А это у всех по–разному выходит.
Хотя оркестры в Паланге по выходным сильно бередят мою душу...
На снимке: Вильнюс. Площадь Гедымина. Кафедральный собор.
