Полгода назад в Москве руководители департамента исполнения наказаний МВД Беларуси и федеральной службы исполнения наказаний России подписали меморандум о сотрудничестве. На днях представители пенитенциарной системы двух стран встретились в Минске, чтобы обсудить первые результаты и наметить дальнейшие планы. После встречи с министром внутренних дел Игорем Шуневичем стороны сели за стол переговоров, а позже на три вопроса «СБ» ответили начальник ДИН Сергей Дорошко и директор ФСИН Геннадий Корниенко.
— Можно несколько слов о самом соглашении и о том, что на повестке дня?
С.Дорошко: Подписание меморандума — своевременный и нужный для обоих государств шаг. В самом документе прописаны основные совместные мероприятия, которые пройдут в Беларуси и России. Однако пока о достижениях говорить рано, поскольку прошло совсем мало времени и это наша первая рабочая встреча. На ней были затронуты разные вопросы. К примеру, мы интересовались разработками россиян по исправительному процессу, оперативно–розыскной деятельности, организации режима содержания в местах лишения свободы. Также много говорилось о модернизации систем охраны и безопасности в учреждениях, исполняющих наказание, включая их оборудование современными техническими средствами, устройствами электронного мониторинга. О совершенствовании психологической помощи осужденным... Это очень ценный опыт, который, к слову, мы уже понемногу применяем. Смотрите: в прошлом году в белорусских колониях было 9 суицидов, в нынешнем — один.
Г.Корниенко: Эта проблема нас беспокоит не меньше. Основная сложность в том, что на ранней стадии выявить суицидальные наклонности непросто. Конечно, у нас есть утвержденная концепция, однако мы тоже хотели бы воспользоваться некоторыми практическими наработками белорусских коллег. Нам действительно есть чему друг у друга поучиться.
— Какие направления требуют более тесного сотрудничества?
Г.Корниенко: Сейчас основная тема, за которую мы взялись сообща, это подростковая преступность. Хоть из года в год несовершеннолетних как в колониях Беларуси, так и России становится меньше, но проблема никуда не уходит. Причем в последнее время чаще в места заключения попадают девочки. «За что?» — спрашиваю. Отвечают: «За убийство». Вот и думаем вместе с департаментом, какова причина, что можно исправить. И обмен опытом, поверьте, здесь очень важен.
С.Дорошко: Геннадий Александрович правильно говорит, только скромничает. ФСИН тоже выстроила очень грамотную и эффективную программу по работе в детских колониях и по проблеме подростковой преступности в целом. Мы уже взяли на заметку, к примеру, их знаменитую трехступенчатую систему: переход от жесткого наказания к более мягкому, а затем — полная адаптация человека в общество.
Г.Корниенко: Колония должна еще и воспитывать оказавшихся там подростков. Вспомнил диалог: спрашивают у парня в одной фирме, откуда у него такое хорошее воспитание. «Наверное, родители постарались?» «Нет, — говорит. — Работники колонии». Ситуация, как и утверждение, на первый взгляд кажутся недоброй шуткой, ведь подобное учреждение должно прежде всего исправлять и наказывать. И вроде куда охотнее его обитатели впитывают тюремные традиции, как говорят, романтику, нежели наставления о добром и светлом. Однако мы с Сергеем Ивановичем убеждены, что нужно стремиться к тому, чтобы сотрудников пенитенциарной системы воспринимали не как врагов — наставников. Прилагать максимум усилий, чтобы оступившиеся дети не превращались в тунеядцев и циников, а понимали, что наказание заслуженное и что им дан шанс исправиться.
Если позволите, хотел бы еще поделиться впечатлениями от посещения белорусских колоний. Мы приятно удивлены тем, как у вас организовано производство. Причем трудятся практически все осужденные, а ведь это возможность погашать иски. У нас дела обстоят несколько иначе. К сожалению, не все вопросы, которые предусмотрены законодательством вашей страны, в России контролирует государство. Упор в основном делается на рыночные отношения, поэтому даже если у подопечных есть возможность производить какие–то изделия, они не всегда востребованы.
В Беларуси все как раз наоборот. Например, в ИК–14, в которой мы побывали, работают квалифицированные специалисты (чего нам тоже порой недостает), чей труд налажен грамотно. Товар хорошего качества и пользуется спросом. Проще говоря, на склад у вас не работают.
— И что же в совместных планах?
С.Дорошко: В первую очередь нужно наладить более тесное сотрудничество наших подразделений, пока в приграничье. Такая практика, к слову, между региональными управлениями внутренних дел существует уже давно.
Г.Корниенко: Обязательно нужно. Вместе с тем предстоит более детально проработать вопросы обучения курсантов, стажировки сотрудников. Особенно это важно для молодежи. А то ведь как бывает: приходит молоденький лейтенант в колонию начальником отряда, а там уже свой «начальник» есть, теневой. И сталкивается парень с совершенно другой психологией, нередко — закоренелых преступников, которые стараются «подружиться». Отсюда появление телефонов, наркотиков, спиртного.
С.Дорошко: В наших совместных планах — рабочие встречи, семинары по обмену опытом, совместные исследования, организация проектов по проблемам наших систем, посещение пенитенциарных учреждений Беларуси и России. А также сотрудничество между образовательными учреждениями и в подготовке, повышении квалификации служащих с учетом норм международного права. В ближайшее время россияне ждут нас с ответным визитом.
Фото Ирины Вышемирской.
Советская Белоруссия №103 (24486). Среда, 4 июня 2014 года.
