Время романтиков (если вы верите в революционных романтиков) прошло. Так с трибуны третьего Восточного берлинского форума заявил Штефан Штайнлайн, статс–секретарь министерства иностранных дел ФРГ. «Романтики» — это, конечно, про Украину и Майдан: «Не все там хотели прийти к тем ценностям, которые есть в Европе». Многие, по словам Штайнлайна, просто хотели «выбраться из того болота, в котором находились, а Россия хотела сохранить свое влияние в Киеве». Теперь на Киев влияют совсем другие люди, а любой международный форум в Европе, обсуждающий политические и экономические проблемы (хотя, как сказал еврокомиссар Йоханнес Хан, у Европы нет проблем, есть только вызовы), неизбежно фокусируется на Украине. Многие от этого устали. И сами политики, и представители стран, отошедших на второй план.
Восточный форум, заявляющий о неизменности курса на строительство общего экономического пространства от Лиссабона до Владивостока (хотя, по словам того же Штайнлайна, сегодня в этом есть элемент утопии), проходит в третий раз. Но второй — под влиянием событий в Украине и под «пеленой санкций», как выразился глава Восточного комитета немецкой экономики Экхард Кордес. Выступать он не планировал, но не удержался и привел несколько неприятных цифр: в прошедшем, 2014 году торговля Германии с Россией упала на 18%, а с Украиной так и вовсе обвалилась на 30%. Спад продолжается: за январь – февраль объем немецкого экспорта в Россию сократился еще на 34%, а российского импорта — на 35%. Кордес называет санкции «пеленой», которая сковывает любую экономическую активность, своего негативного к ним отношения не скрывает и надеется на их скорейшую отмену.
Акцент на экономику — особенность Восточного форума в Берлине. Еврокомиссар по политике добрососедства Йоханнес Хан говорил об условиях создания хорошего инвестиционного климата: «Для иностранного инвестора очень важны предсказуемость, независимость и надежность. Главный критерий — какова ситуация в области правового государства. Если юридические системы в государстве не работают, туда нельзя инвестировать». В общем, инвестиции — вопрос далеко не только экономический, и Украина это понимает. Особенно когда статс–секретарь Штайнлайн говорит, что борьба Украины с олигархами — это тоже что–то из области утопии. Но помогать будут. Потому что «прогресс» в Украине («В дипломатии прогресс — понятие очень сложное», — тут же оговаривается Штайнлайн) крайне важен для всего Европейского союза: многие репутации поставлены на карту. «Наши союзники по ту сторону Атлантики считают, что наши усилия бесплодны, — с горечью констатирует Штайнлайн. — Но гибридный мир лучше, чем ничего. Мы сделаем все, чтобы минские договоренности были претворены в жизнь. На кону — будущее европейской безопасности и наши отношения, наши связи с соседями — такими как Армения, Казахстан, Беларусь».
На самом деле, когда мы говорим о политике добрососедства Евросоюза, то ведем речь не только о странах бывшего СССР (среди которых еврочиновники неизменно выделяют Украину, Грузию и Молдову как пример сильного желания и готовности вступить в ЕС, хотя комиссар Хан их пыл сильно охладил, заявив, что в ближайшие 10 лет ЕС не планирует расширяться), но также о бывшей Югославии и еще южнее — Ливии, Марокко и других странах Магриба. «Означает ли это, что у Ливии есть шанс вступить в ЕС?» — озадачена моя украинская коллега. Комиссар Хан почти тут же отвечает на ее вопрос: «Эти страны такого желания не высказывали».
Восточный форум Берлина собрал внушительную команду экспертов, для которых главное — диалог, возможность оставлять двери открытыми и разговаривать открыто (но во многих случаях категорически без прессы, и на форуме такие дискуссии тоже были) на самые разные темы. Заместитель министра иностранных дел Беларуси Елена Купчина сказала, что это как раз то, на чем всегда настаивала наша страна: на безальтернативности диалога.
sbchina@mail.ru
Советская Белоруссия № 77 (24707). Пятница, 24 апреля 2015
