Как–то вечером 10–летняя дочь информировала об успехах в школе: «...а по рисованию «семь». Как же ты, спрашиваю, Маргарита, умудрилась, ведь здорово рисуешь, ну–ка неси свои художества на домашний суд. Смотрю — оголенные деревца, клонимые ветром, на серо–сиреневом фоне, пожухлая желтовато–серая травка, облезлый пень с поганкой... И что, интересуюсь, не так? Оказывается, нужно было изобразить осень. И учительница поставила «семь» за то, что на деревьях нет ни одного желтого или красного листочка. Маргарита пыталась объяснить, что рисовала очень позднюю осень, когда уже холодно, сильный ветер и все листочки сдуло... А педагог пожала плечами и сказала, что так все равно неправильно.
Что ж, учительнице виднее, а «семерка» — не такая уж плохая оценка. Но как–то само собой пришло на ум, что 10 лет назад 5 апреля (не забуду, потому что в этот день как раз ехала с новорожденной дочуркой из роддома) вовсю валил огромными хлопьями снег, прямо на свежую траву, и дул пронизывающий ледяной ветер. Неправильно. Но это не мешало счастью. Еще вспомнилось красивое семейное фото знакомой из Могилева на фоне роддома, откуда ее с долгожданным сынишкой на руках и огромным букетом роз забирает муж–военный. Идеальный снимок. И Ленка с Сергеем так счастливо на нем улыбаются, как и положено в этот момент. Ровно через полчаса Сергей привезет Лену с малышом домой, возьмет уже собранный чемодан и, оглушив коротким «прости, деньги буду высылать почтой», навсегда уйдет жить к другой. Сыну сейчас 19, и иногда друзья Сергея видят его с отцом на рыбалке. Тоже красивая картинка. Кто знает, что в ней что–то не так...
Я уже не говорю про пресловутые 90х60х90. Сколько истощенных голодом и им же обозленных девушек в стремлении к идеальным параметрам искалечили себе судьбу! Надеялись вписаться в правильный пейзаж рядом с «на все времена любимым», жить с ним счастливо и умереть в один день. Помню, одна знакомая ждала из армии одноклассника Пашу, которого давно втайне обожала. По комплекции немелкая Лера так стремительно худела и меняла имидж в соответствии с модными тенденциями, что, казалось, судьба Пашки предрешена: придет, увидит и — влюбится как пить дать! Паша пришел, увидел и... через 2 месяца женился на рыжеволосой пышке Вике из Лериного подъезда. «Это неправильно!» — стенала красивая Лера, остервенело метая дротики в где–то раздобытое свадебное фото так и не состоявшегося жениха, пририсовав сопернице усы, рожки и всю остальную атрибутику. А как правильно? Ведь, может, ты, Лера, лет через пяток сама бы бросила свой идеал, если бы он вдруг не дотянул до модных тенденций? Если бы твой новый счастливый пейзаж потребовал черный «Шевроле» последней модели и зимние каникулы на Бали?
Долгие годы я любовалась одной седоволосой супружеской четой. Всегда за ручки держатся, чинно–нежно беседуют, за столом в гостях — только рядышком... И вдруг случайно узнаю, что давно люто ненавидят друг друга. Дома — холодное молчание и разные полки в холодильнике. Разделили квартирные счета и при любой возможности вредят друг другу, как шкодливые коты. Стариковский идеал — для людей, семьи сына и любимых внуков. Те даже не в курсе комедии. Сын, в свою очередь, родителей тоже не расстраивал: нашел достойную родословной супругу, оба сделали блистательную карьеру, растят сына и дочь, по выходным — театры, музеи, дорогие экскурсионные туры. Только оба давно спали в чужих кроватях. Сын четы, как и положено в счастливой семейной модели, был студентом престижного вуза. Не так давно был пойман сотрудниками наркоконтроля за то, что в глухой сельской местности выращивал и сушил коноплю, приплачивая двоим местным алкоголикам... Негодяй, испортил всю картину! Идеальная бабушка через неделю умерла от инфаркта, мама подружилась с алкоголем...
А вот совсем другая история. Вера родила сына «неизвестно от кого». Годами жила под осуждающими взглядами, исправно ходила на обычную работу, худо–бедно растила мальчугана. Когда слегла от болезни, он, уже взрослый, красивый и богатый, не отходил от нее ни на шаг, окружив заботой и любовью. Умерла Вера счастливой. В январе... В морозный и снежный день, такой, как на лучших, самых правильных пейзажах.
