За один стол сели принц Леопольд Баварский и представители красной России.Подписанию мирного договора предшествовали длительные переговоры в Бресте, которые велись с начала декабря 1917 года и увенчались заключением важнейшего перемирия. 3 декабря на брестский вокзал по железной дороге прибыла представительная делегация большевиков во главе со Львом Каменевым и дипломатом Адольфом Иоффе, лучшим другом Льва Троцкого.
Делегацию встречали радушно — немцам и их союзникам из Австро-Венгрии, Турции и Болгарии мир на восточном фронте был нужен не меньше, чем большевикам. Гостей принимал командующий германским Восточным фронтом 72‑летний принц Леопольд Баварский, который вел в Бресте энергичный образ жизни, неизменно вставал в пять утра и до первого льда каждый день купался в реке Мухавец, «по-юношески бросаясь в воду вниз головой».
Сам Брест был почти полностью разрушен еще в 1915 году. Известный историк академик Михаил Покровский писал: «От Бреста-города стояли одни руины, едва ли можно было найти дюжину обитаемых домов, нет, значит, ни гостиниц, ни ресторанов». Переговоры проходили в Брестской крепости, где разместили и делегацию большевиков. Условия постарались создать комфортные: комнаты оклеили свежими обоями, поставили мягкую мебель, умывальники и зеркала, провели электрический свет. В каждой комнате поместили тогдашний большой дефицит: по пять листов линованной и белой бумаги, по пять конвертов, по одному черному карандашу и одному чернильному, по одной ручке, по две пачки папирос и по коробку спичек. На умывальниках лежало по куску туалетного мыла и висело по два полотенца.
Кормили советских переговорщиков вместе с принцем Леопольдом и немецкими генералами. Участник переговоров полковник русской армии Джон Фокке вспоминал: «Обед был из трех блюд, фруктов и кофе... После обеда задерживаются на короткое время в гостиной, где подается баварское пиво и докуриваются сигары». Фрукты в декабре были не меньшим признаком германского гостеприимства, чем разнообразная карта вин и напитков покрепче. Пока в Бресте ждали представителей Болгарии и Турции, для Каменева и Иоффе немцы устроили экскурсию в Варшаву, где руководители советской делегации (обоим было по 34 года) оторвались по полной программе: жили в шикарной гостинице «Бристоль», танцевали с полуголыми барышнями, побили в ресторане зеркала, поезд на Брест пришлось задержать на шесть часов по причине глубокого похмелья видных большевиков.
Потчевали и наливали немцы не зря: уже вечером 15 декабря по новому стилю в Белом дворце Брестской крепости было подписано важнейшее для них перемирие. Полковник Фокке подробно описал, как это случилось: «За стол, один против другого, сели принц Леопольд Баварский и Иоффе, а по обе стороны от них разместились представители договаривающихся государств и красной России. Остальные стали за спинками их кресел в несколько рядов. Вспышка магния. Фотографы увековечивают исторический момент, а по рукам представителей сторон идут десять экземпляров только что заключенного договора. Моментом подписания считается 23 часа 10 минут».
Брестские переговоры дали сильнейший импульс Гражданской войне, в том числе интервенции — Антанта к переговорам присоединяться отказалась, но на итоги их отреагировала резко негативно. А для большевиков это был единственный спасительный вариант удержаться у власти, быть которой им явно понравилось, войти же в историю ненадолго, подобно Временному правительству, им очень не хотелось.
Дали эти переговоры и импульс для белорусской государственности. У большевиков по белорусскому вопросу в конце 1917 года было сразу две тактики. Первую представляли Иоффе, Каменев и Троцкий, для которых любые границы, проводимые в рамках мирных договоров, были временными пунктирными линиями. Главная цель — мировая революция, и ради нее можно подписывать любые соглашения и допускать любую перекройку границ. Троцкий уже на брестских переговорах сформулировал идею, которую Иоффе реализует в марте 1921 года при подписании Рижского мира с Польшей: белорусскую территорию в интересах большевиков можно смело разделить на две части, не обращая внимания на интересы белорусского народа.
Вторую тактику конструировал нарком по делам национальностей РСФСР Сталин, считавший полезным опираться на просоветски настроенных белорусов. Его наркомат в том же декабре 1917 года профинансировал проведение в Минске Первого всебелорусского съезда, а по окончании военных действий не исключалось и создание советской белорусской государственной структуры. Эти планы, как известно, дождутся частичной практической реализации в конце 1918‑го — начале 1919 года.
В Бресте же декабря 1917‑го до этого было еще далеко. Немцы, подписавшие здесь же 9 февраля 1918 года мирный договор с украинской Центральной радой, были не против отдать Брест украинцам, но в самый момент подписания договора большевики захватили Киев, и идея реализоваться не смогла.
По Рижскому миру Брест достался межвоенной Польше, но уже спустя 18 лет, осенью 1939‑го, оформится статус города как областного центра советской Белоруссии. Пока же, в конце 1917 года, обе стороны искренне радовались брестскому перемирию, обозначившему окончание боевых действий на российском участке длившейся с лета 1914‑го войны. Большевикам теперь казалось, что их власть «всерьез и надолго», немцам и их союзникам померещилось, что они еще могут выиграть мировую войну. Впереди будет «похабный» Брестский мир в марте, доставивший громадные трудности большевикам и не ставший спасением для германского блока.
Юрий БОРИСЕНОК.
rodina2001@mail.ru
