27 марта в России, образно говоря, объявили вечное «лето». Последний раз стрелки на циферблатах перевели на час вперед и на том поставили точку. Так, во всяком случае, говорят. Эксперты сочли временной «маятник» экономически нецелесообразным и некомфортным. Но что любопытно: такое уже бывало, и не раз. В 1917 году переход на «летнее» время ввели, в 1930–м отменили и прибавили к астрономическому час. С 1981 года снова взялись дергать туда–сюда стрелки. Сейчас передумали. Но в итоге реальный часовой пояс в России отстает от административно введенного на два часа! В Казахстане «летнего» и «зимнего» времени нет с 2005–го. Беларусь пока не последовала примеру соседей, однако общественный резонанс эта актуальная тема вызвала немалый. В конференц–зале «СБ» ее обсуждали Любовь ВОРОНИНА, доцент кафедры геронтологии и гериатрии БелМАПО, кандидат медицинских наук; Евгений БУНИН, кандидат технических наук, старший научный сотрудник Объединенного института энергетических и ядерных исследований — «Сосны» НАН Беларуси; Александр ГАЛЫГО, начальник отдела радиоэлектронных измерений Белорусского государственного института метрологии Государственного комитета по стандартизации; Вадим ЗАХАРЕНКО, начальник отдела персонала и контроля Ассоциации международных автомобильных перевозчиков «БАМАП».
«СБ»: Зачем нужно переводить стрелки часов весной и осенью? Люди жалуются, что не могут нормально адаптироваться к новому режиму дня. Путаются, опаздывают на работу. Детей вечером спать не уложить, утром — не поднять. Старики чаще вызывают «скорую». Кому нужны все эти эксперименты?
А.Галыго: В 1908 году, когда в Англии впервые ввели «зимнее» и «летнее» время, это обосновывалось экономией электроэнергии. Тогда она в основном использовалась для освещения помещений и улиц, и расход напрямую коррелировался с величиной светового дня. Сегодня положение во многом изменилось. Электричество необходимо везде. Без него не будет работать ни одно предприятие. В быту масса электрических приборов, которые мы включаем днем, вечером, ночью.
По данным Минэнерго, экономия от перевода стрелок — в среднем около 20 миллионов киловатт–часов, или 0,1 процента от потребляемой энергии за год. При переходе на «летнее» время экономим и практически все теряем, когда по осени возвращаемся на час обратно. Экономию действительно съедают стиральные машины, пылесосы, чайники, нагреватели, утюги.
Е.Бунин: Если в России приняли решение об отказе от перевода времени, стало быть, они основывались на каких–то расчетах? Просто так это не делается.
А.Галыго: Сегодня наши и российские эксперты солидарны. Если «летнее» время будет круглый год, то экономика этого фактически не почувствует. С Москвой по–прежнему останется час разницы. С Европой, там, где был час разбежки во времени, зимой станет два, а летом ничего не изменится. Могут возникнуть некоторые проблемы с Украиной, которая, как и около 80 стран мира, продолжает дважды в год двигать стрелки. Но, кроме экономии, второй мотивацией к переводу времени было и остается желание увеличить продолжительность пребывания человека на солнце.
Л.Воронина: Обычно мы смотрим только на недовольных, на тех, кто жалуется. А сколько дачников радуется, что после перевода стрелок летом световой день на час длиннее! Можно больше времени провести на свежем воздухе, покопаться в огороде, что–то сделать.
«СБ»: А пойдем ли мы вслед за Россией?
А.Галыго: Все, что нужно — расчеты, аналитика, выводы, — подготовлено. Материалы будут переданы на рассмотрение в Правительство. И уже оно, взвесив все «за» и «против», примет окончательное решение. После того 
как распался Советский Союз, мы в 1992 году по постановлению Кабинета Министров перешли на свое поясное время. Напомню, весь мир разделен на 24 часовых пояса, Беларусь — во втором. Разница с Москвой — один час. Это из–за введенного еще в 30–е годы так называемого декретного часа. Хотя Москва находится фактически на краю нашего часового пояса. Были попытки разницу убрать, но почему–то все министерства в России были против.
«СБ»: Привыкли к определенному порядку?
А.Галыго: Безусловно. И не только привыкли. В результате многолетней практики перевода в некоторых электронных системах уже «зашита» соответствующая программа, которая автоматически переводит время. Хотя, согласен, дерганье вперед–назад иногда приводит к ошибкам. Например, кто–то перевел часы не в ту сторону и опоздал на работу. Какой–никакой факт, но его тоже нужно учитывать.
«СБ»: Евгений Николаевич, а что показали ваши расчеты?
Е.Бунин: Каждый раз при переводе времени весной и осенью нас убеждали, что это делается исключительно для экономии электричества. Вот я и вспомнил об этом, когда мне пришлось давать студентам аналитические задачи. А что если подсчитать по состоянию на сегодняшний день, какая и в чем экономия? 
Ведь действительно за многие годы структура потребления электроэнергии изменилась. Первые результаты и показали: далеко не все так просто и однозначно.
Например, если бы в этом году мы не перешли на «летнее» время, то потеряли бы 12,3 процента электроэнергии на освещении. То есть переходить нужно. Далее, что получим, если оставим «лето» навсегда? Ничего. Ни выигрыша, ни большого проигрыша, который может колебаться в пределах двух процентов. Начали экспериментировать дальше. А что если сдвинуть в марте время не на час, а, скажем, на 1,5? И затем оставить его. Расчеты удивили: экономия — 5 процентов. Сначала я подумал, что тут, наверное, вкралась ошибка. Проверил — нет, все правильно. Следующий шаг: перевели стрелки на 2 часа вперед. Экономия — 10,7 процента! Сдвинули время на 3 часа вперед. И снова плюс — 13,9 процента. На 4 часа — кривая пошла на убыль. Все расчеты у меня имеются. Могу предоставить желающим проверить. Сомневающихся, к слову, немало. Их главный аргумент: мол, англичане не дураки (как и жители десятков других стран), если переводят весной и осенью стрелки циферблата.
А.Галыго: Время, которое важно для жизнедеятельности людей, зависит от параметров вращения Земли. Человек за многие тысячелетия привык к тому, что солнце в определенный момент восходит и заходит, и сообразно этой периодичности ведет активную деятельность. Евгений Николаевич показал нам график, в какой промежуток времени наибольшая активность, а в какой — наименьшая. Обратите внимание, в утренние часы освещение используется меньше по сравнению с вечерними. Перевод часов нацелен на то, чтобы больше использовать световой день. Скажем, если мы останемся на «летнем» времени, рассвет в январе будет не в 8.30, а в 9.30. Говорят, это выгоднее. Но насколько верны расчеты, пока сложно сказать.
Е.Бунин: Я отталкивался от режима дня среднестатистического человека. Когда он просыпается и ложится спать зимой и летом. Предположил, что большинство жителей страны встает в 7 утра, а ложится в 23 часа. Может быть, недочет в том, что сейчас люди просыпаются в 6 утра? Или позже ложатся? Рассчитал и этот вариант. Да, экономия несколько снизилась, но не радикально — с 10,7 до 5,5 процента. Скорее всего, истина где–то посередине.
«СБ»: Вывод какой?
Е.Бунин: Переходить на один час вперед нужно и обязательно. Далее. Предлагаю рассмотреть и следующий этап: перевести стрелки на 2 часа вперед. Тем самым получим экономию 10,7 процента плюс будем с Москвой в одном временном поясе. Минус — слишком большая разница во времени с Европой. Хотя совсем сбрасывать со счетов такой вариант я бы не стал.
Посмотрите, как радикально меняет временные рамки Россия. В конце 2009 года Дмитрий Медведев поручил ученым внимательнее подойти к этой проблеме и попытаться найти наиболее экономичный временной оптимум. В итоге было принято решение о сокращении часовых поясов и отменен ежегодный переход на «зимнее» и «летнее» время. Главное — подать идею пересмотра столетней давности подхода и поиска нового с учетом сегодняшних реалий в структуре энергопотребления.
«СБ»: Но тогда слишком многое в укладе жизни придется менять...
Е.Бунин: Это неизбежно. Мы не сможем проигнорировать российские новации. А если уж менять, то, на мой взгляд, взять самый экономный вариант. Плюс 2 часа к астрономическому часу. Как это лучше сделать, вопрос следующий. Более того, может, настала пора инициировать поиск временного оптимума в ООН? Рассчитать его для каждой страны и сделать перевод всем одновременно. Зачем создавать дискомфорт людям самых разных стран, двигая стрелки часов постоянно туда–сюда? Было бы проще, если в каждой стране найдут и установят свой часовой оптимум, и пусть он остается на достаточно долгое время.
«СБ»: Вы брали в расчет только расход электроэнергии в быту? Но ведь эта доля затрат несоизмеримо меньше, чем производственное потребление. «Беларуськалий», «Гродно Азот» и металлургические заводы потребляют энергии больше, чем все население с его лампочками и всей бытовой техникой, во много раз.
Е.Бунин: Да, я не учитывал промышленные предприятия. И объясню почему. Они могут самостоятельно устанавливать для себя наиболее экономичный график работы. Из–за них сдвигать время для всей страны точно нет смысла. Некоторые предприятия работают круглосуточно, некоторые начинают рабочий день даже в 5 утра.
В.Захаренко: На международные автомобильные перевозки грузов перевод времени влияет в меньшей степени. Например, мы работаем по договорам, где четко указан срок доставки груза. И не важно, когда он будет грузиться и в какой день недели. Товар должен быть доставлен точно в срок с учетом всех часовых поясов и особенностей местного времени. Независимо от того, переводят его там или не переводят. То есть мы имеем всю необходимую информацию и на основе ее рассчитываем свой график работы.
Кроме того, режим движения автотранспорта регулируется Европейским соглашением. Он касается работы экипажей транспортных средств, осуществляющих международные автомобильные перевозки (ЕСТР). Специальное контрольное устройство — тахограф — фиксирует, сколько часов водитель находился в пути, с какой скоростью двигался и как отдыхал. За нарушения строго наказывают. Вместе с тем я допускаю, что переход на «летнее» и «зимнее» время, смена часовых поясов плюс необходимость соблюдения положений этого соглашения могут оказывать влияние на самочувствие водителя.
«СБ»: С какими конкретно проблемами вы столкнетесь при отмене перехода на «летнее» и «зимнее» время в России?
В.Захаренко: Беларусь является транзитным государством, основные грузопотоки идут из Евросоюза в Россию и обратно. Для нас прежде всего важна стабильность во временном режиме с нашими соседями. И если что–то где–то меняется, просто нужно своевременно об этом знать и учесть. Принципиально нерешаемых проблем не бывает. Но лучше, конечно, если будет в этом плане какая–то стабильность.
«СБ»: То есть лучше ничего не трогать?
В.Захаренко: Для нас — да. Но если вдруг наши соседи вводят изменения, то для нас не будет лишним просчитать разные варианты, поискать возможную экономию и принять решение.
Е.Бунин: Да, перерасчет нужно делать с учетом новых реалий.
А.Галыго: А ситуация за последние десятилетия существенно изменилась. И постоянно меняется. Все шире для освещения используются энергосберегающие лампочки и энергосберегающие технологии. Иначе говоря, экономия растет и будет расти.
В.Захаренко: По данным некоторых американских и европейских ученых, перевод часов не снижает, а несколько повышает потребление электроэнергии за счет значительного использования отопления в «зимнее» время и кондиционирования помещений летом.
А.Галыго: Значит, проблема перевода часов как была актуальна, так и остается. 80 стран мира, в том числе США и Евросоюз, переводят стрелки часов. А это матерые капиталисты, которые очень хорошо умеют считать. Кстати, Европейская энергетическая комиссия в 2007 году занималась вплотную этим вопросом, но к единому мнению эксперты так и не пришли. Есть у нас подборка их аргументов, где изложены все «плюсы» и «минусы». И там отмечалось, что экономия электроэнергии при переводе на «летнее» время есть. Примерно 3 — 4 процента. Но с каждым годом эта экономия, если верить их расчетам, уменьшается.
На мой взгляд, проблема лежит в другой плоскости. В общении между людьми. Нам предлагали самые разные варианты. К примеру, присылали календари, где время было сдвинуто на целых 3 часа. Мол, если перейти на такое время, получится очень хорошая экономия. Допустим. Но здесь надо учитывать еще и то, что при таких вариантах разница в ритме жизни между соседними странами может резко вырасти. Это неудобно во всех отношениях.
Хорошо, допустим, мы переведем стрелки на 2 часа вперед. Представляете, какой будет диссонанс с ближайшей соседкой, Литвой, например? Кстати, Литва раньше высказывалась по поводу отмены ежегодного перехода на «летнее» время. Но затем вошла в Евросоюз и вынуждена была подчиниться директивам Брюсселя. И вместе со всеми другими странами переводит часы дважды в год. Примут другое решение — все одновременно перейдут на другое время.
«СБ»: А когда мы переводим часы у себя или отказываемся от этой практики, должны ли согласовывать действия с международными организациями, принятыми в мире стандартами?
А.Галыго: Нет, мы суверенная страна, перевод часов — это наше внутреннее дело.
«СБ»: Но если столько жалоб от населения на плохое самочувствие, значит ли это, что перевод времени действительно вреден для человеческого организма? Или такая реакция субъективна?
Л.Воронина: Любой человек, если его заставлять что–то делать, как правило, негативно воспринимает это. Точно так и с переводом часов. А медицинская статистика по этому поводу неоднозначна. Да, переход сопровождается в какой–то степени стрессом. Во многих странах изучению этой проблемы уделялось серьезное внимание. Масса самых разных исследований проводилась и в странах Скандинавии, и в странах Западной и Восточной Европы, и в России.
Действительно, первые 5 дней наблюдается рост количества инфарктов и инсультов. Кое–где отмечается даже рост числа суицидов. Люди, которые страдают вегетососудистыми дистониями, метеолабильностью или сердечно–сосудистой патологией, чувствуют себя в этот период хуже. Однако потом организм постепенно привыкает, и состояние человека приходит в норму. Чаще всего негативные последствия перевода часов отмечаются весной при переводе на «летнее» время. Осенью обратный процесс происходит более легко и незаметно. Кстати, в некоторых исследованиях приводились данные, что, наоборот, в дни, когда нам «добавляют» лишний час, количество инфарктов и инсультов уменьшается.
«СБ»: Чистая психология: когда что–то дают — хорошо, отнимают — плохо.
Л.Воронина: Безусловно. Более того, надо сказать, что у человека в течение жизни много раз, если так можно выразиться, ломается график. Я имею в виду тех, кто работает посменно, кто ездит по командировкам, кто частенько засиживается допоздна у телевизора или с книгой. Таких примеров можно привести множество. И организм человека в каждом из таких случаев испытывает стресс. У кого–то в большей степени, у кого–то в меньшей. Реакция на внешние раздражители всегда индивидуальна. Человек от любой привычки отказывается не сразу. Но в любом случае с течением времени привыкает к другому порядку. Представим себе, если человек по какой–то причине стал чистить зубы не правой рукой, а левой. Стресс? Да. Но через 3 — 5 дней это делать намного легче, а потом вообще может войти в привычку.
«СБ»: То есть на здоровье перевод времени на час настолько мало влияет, что правильнее было бы рассматривать проблему с экономической точки зрения?
Л.Воронина: Конечно. Что касается детей, то, если речь идет о младенцах, мне кажется, на них это мало отражается. Их кормят, и они спят, в принципе, в том же режиме, что и до перевода часов. И постепенно разница во времени нивелируется. Ребята садовского и школьного возраста адаптируются достаточно быстро. Детский организм более лабилен, легче привыкает к часовой разнице.
У людей, даже не очень пожилых, в период обострения хронических заболеваний защитные функции организма ослабляются. Особенно болезненно реагируют на перевод часов люди старше 70 лет. Думаю, об этом можно судить и по обращениям к вам в редакцию. Пожилые граждане действительно чаще чувствуют дискомфорт. Причем и при переводе часов, и без перевода. А вот реальный стресс испытывают работающие люди. Однако он не настолько сильный, чтобы говорить о риске для здоровья. Другое дело, если человек болеет. Процесс выздоровления затягивается, могут быть осложнения. Но точно таким же катализатором болезни и даже намного большим может стать любой другой стрессовый фактор в жизни. Например, резкое изменение погоды, не говоря уже о магнитных бурях.
«СБ»: Но у нас не так уж и много абсолютно здоровых людей.
Л.Воронина: Дело в том, что стресс от перевода времени очень слабый на фоне гораздо более сильных проблем дома, на работе, на улице — где угодно. Вирусы, перепады температур, радиационное излучение. К слову, легкие стрессы, как доказано медицинскими наблюдениями, наоборот, даже в чем–то полезны, они повышают сопротивляемость организма. Здесь в большей степени на состояние человека способен влиять фактор самовнушения. Любое изменение состояния, особенно пожилого человека, может субъективно связываться с какой–то внешней причиной. В данном случае — с переводом времени.
«СБ»: А что скажут транспортники? Что для вас важнее: оставаться в том же часовом режиме с Россией, то есть больше не переводить время, или ориентироваться на страны Евросоюза, где сохраняется переход на «зимне–весеннее» время?
В.Захаренко: Беларусь — суверенная страна. Поэтому нам следует не столько смотреть на другие страны, сколько просчитать собственные экономические, социальные выгоды. Конечно, с Россией у нас тесные экономические связи. Но не следует забывать, что наше астрономическое время в силу географического положения Беларуси отличается от московского. Поскольку Россия остается на «летнем» времени, нам нужно быстро определяться.
Переход на «летнее» и «зимнее» время в значительной степени влияет на движение транспорта, работающего по расписанию: поезда, электрички, автобусы. Здесь проблемы могут возникнуть по стыковке времени прибытия и отправления наших маршрутов с расписанием движения транспорта за рубежом. Ведь смещение времени при переводе, допустим, на 3 часа может привести к тому, что некоторые наши транспортные маршруты, например, по железной дороге не впишутся в плотную сетку графика работы общественного транспорта другой страны. И могут возникнуть проблемы с отменой некоторых рейсов или переводом их на другие дни.
СБ»: Мы выслушали все аргументы «за» и «против». Вроде много сказано. Но, так сказать, не очень убедительно. Почему бы не найти средний временной оптимум для жизни людей и работы предприятий и никуда стрелки циферблата больше не двигать? Коль в принципе и экономия небольшая, и определиться с ней никак не могут до конца. А дискомфорт для самочувствия людей очевиден.
Е.Бунин: Ну и что, пройдут 3 — 4 дня и все привыкнут.
А.Галыго: Исследования медиков показали, что обычно недели хватает.
Л.Воронина: Некоторым надо и больше.
Е.Бунин: Вы знаете, столько всего наслушаешься о переводе часов?! Один требовал оставить «зимнее» время, потому что ему не нравится ложиться спать летом, когда еще светло. Другому плевать на переводы, на всю эту экономию. Он желает жить по солнцу: ложиться с рассветом, вставать с зарей. Я у него спросил, а сможет ли он спать 17 часов в зимнюю ночь? Не согласен. Ему надо телевизор посмотреть и так далее. Так что причины для недовольства во многом надуманны.
Л.Воронина: Проблема больше психологическая, чем физиологическая. Допустим, я не слышала, чтобы кто–то жаловался при поездке, например, в Москву, что ему трудно адаптироваться к часовой разнице с Беларусью. Никто особо и не сетует на подобные неудобства даже при перелетах в другие страны с гораздо большей разницей в поясном времени. Потому что люди думают только об отдыхе и не придают особого внимания часовым неудобствам. Многое зависит от психологического восприятия. Человек зачастую может сам внушать себе, что именно из–за перевода часов у него должно ухудшиться состояние. И оно на самом деле ухудшится.
«СБ»: Ну а тем, кто все–таки жалуется, что плохо переносит перевод стрелок, что можно посоветовать?
Л.Воронина: Прежде всего, по возможности, снизить калорийность питания. Воздержаться от употребления жирной и мясной пищи, алкоголя, соли и обильного питья воды. Если кто–то нормально переносит разгрузочные диеты, в эти дни лучше побыть на них. Больше находиться на свежем воздухе. А если кто нуждается в седативных препаратах, может использовать успокаивающие средства — валериану, пустырник.
«СБ»: Евгений Николаевич, по–вашему, наиболее оптимальным для нашей страны был бы перевод весной часов не на час, а на 2 часа вперед. Реально ли это в принципе?
Е.Бунин: А почему нет? Дачники, думаю, возрадуются. Темнеть в конце июня будет только около 11 часов вечера. А вот 1 января день будет начинаться в 10.30. Другое дело, как это осуществить. В марте мы уже перевели стрелки на час вперед. Мое предложение: осенью не следует возвращаться на «зимнее» время. И в марте 2012 года снова передвинуть стрелки циферблата еще на час вперед. И все, на этом остановиться. Мне кажется, попробовать стоит. Если расчеты и реальность совпадут, то страна получит ощутимую экономию.
А.Галыго: Зимой, когда день короткий, какая разница, человек придет с работы позже или раньше? Все равно уже будет темно и надо включать свет. Но что значит освещение по сравнению с электропотреблением бытовых приборов, включаемых, когда люди приходят с работы? Мелочь. Здесь уже нужно считать не только и не столько освещение.
То, о чем мы здесь говорим, касается только нашей широты. Например, в Заполярье полгода ночь и полгода день. В экваториальном поясе продолжительность дня и ночи практически одинаковая. Сезонная разница небольшая. В жарких странах уклад жизни совсем другой. Например, в солнцепек там вообще многие не работают. То есть в каждой стране приспосабливаются по–своему. И нам придется.
