В одной из ранних картин «короля саспенса» Альфреда Хичкока «Я исповедуюсь» вся интрига держалась на том, что преступник признавался в своих злодеяниях священнику, вынужденному хранить, как того требует сан, тайну исповеди. Сегодня исповедь все чаще становится публичным жанром. Звезды и просто известные люди, потупив очи и зардевшись румянцем цвета наливного яблочка, отринув всякий стыд, ввергают нас в пучины собственных страстей, любовных похождений, психологических комплексов. Круглосуточная трансляция душевного стриптиза давно превратилась в эпидемию звездных разоблачений.
Звезды твердо решили, что все их откровения, пусть даже граничащие с дурным слогом бульварного романа, должны быть нам интересны. Им кажется, что ничто, кроме повторяющихся по своему драматургическому трафарету частных историй, не способно заполнить информационное пространство. А само это пространство вот–вот взорвется от нездоровых эмоций, экзальтированных жестов, живописных подробностей. Прошлое и личная жизнь известных людей — живущих и ушедших, живая память о них подвергаются извращенной вивисекции со стороны ТВ и глянца. Взяв с пыльной полки серии «ЖЗЛ» очередного героя, авторы программ отсекают «все лишнее» — все, что не касается творчества, художественных исканий и поисков очередного героя, и именно это «лишнее» выдают в эфир. Внебрачные дети, лечение от алкогольной зависимости, борьба за наследство и раздел имущества, проблемы с психикой — закрытых тем нет. И нас настолько закалили за последнее время в способности переварить любую мерзость, что мы готовы к любому сюжету.
Если раньше деятели искусств искали ответы на вполне философские вопросы, например, почему люди не летают, то сейчас, кажется, ответили на него со всей прямотой: грехи не пускают. Как будто кто–то объявил негласное соревнование: чей скелет в шкафу окажется безобразнее. Знаменитый режиссер периодически «громил» квартиру, выворачивая сервизы гжели, купленные женой–актрисой на свои гонорары, в мусоропровод? Прекрасно. Светская львица необдуманно изменила любимому накануне свадьбы? Замечательно. Всенародно любимая актриса, получавшая мешки писем с признаниями в любви, не уберегла сына от наркотиков, а ее муж, автор народных комедий, сбежал к студенточке в общежитие? Блестяще. Ничто не уцелеет в этой мясорубке, но съедобен ли сам «фарш»? Стоит ли прямо с порога раскрывать семейный альбом перед незнакомцами в количестве многомиллионной аудитории телевизионных каналов? Обычно этот ритуал происходит уже после того, как вы все–таки накормите гостя, выпьете с ним рюмку–другую, узнаете его получше и вот тогда чинно сядете на софу, поджав колени.
Самое печальное, что обо всем этом, преследуя только им видимые цели, со всеми деталями и фактами расскажут сами участники событий: вдовы и вдовцы, соседи и коллеги, друзья и подчиненные. Все спешат рассказать свою «правду», провести по анфиладам комнат своей и чужой личной жизни целую экскурсию из любопытствующих обывателей. Для того чтобы я — простой обыватель довольно потирал руки, убеждаясь, что ничто человеческое известным людям не чуждо и им свойственны обычные человеческие пороки? Нас приучили пачками читать чужие письма, хотя еще в одноименной картине режиссера Ильи Авербаха справедливо говорилось, что этого делать нельзя. Шифр, код к собственной памяти все–таки не должен находиться в режиме общего доступа. Что же тогда останется в душе, если всем поделиться и в погоне за очередным куском воскресного «прайм–тайма» опустошить собственные эмоциональные запасы только для того, чтобы засветиться в сомнительном и поднадоевшем формате.
На этом дребезжащем фоне, напоминающем одновременный треп нескольких десятков людей в вагоне метро, из которого нельзя выудить ни одной толковой смысловой нити, кроме обрывочных фраз и оценок, так хочется тишины, пауз и недоговоренностей. Прежнего спора о «лириках» и «физиках», рассуждений о предназначении художника, а не о количестве штанов в гардеробе. Но сердце культуры теперь бьется в телевизионной курилке. Звезды забыли, что лучшая характеристика талантливого человека — не кухонные тиражируемые байки, а продукт, его творчество, которое все–таки шире любого человеческого порока, потому как обращается оно напрямую к космосу, к неким высшим силам, а не к равнодушному красному огоньку телекамеры, фиксирующей общий душевный распад. Болезненная жажда быть услышанным опустошила прежнюю реку народной любви к артистам и звездам прошлого, которые на наших глазах превращаются в мелочных старушенций, невменяемых павианов и просто глуповатых эгоистов. Говорят все и обо всем. Кто же слушает?..
Коллаж Ольги ПАК, «СБ».
