Почему Максим Мирный не читает, а слушает «Мастера и Маргариту»?Спасибо Максиму Мирному — мне не нужно каждому объяснять, где находится Беларусь. Стоит кому-то из коллег — иностранных журналистов услышать название моей страны, как они сразу начинают понимающе кивать: «Да-да, Макс Мирный». С Максимом мы встретились в Шанхае, во время итогового турнира «Мастерс Кап», поговорили о теннисе и не только.
— Вообще–то любопытно, сложился ваш дуэт с Йонасом Бьоркманом? Как обычно это происходит?
— Наверное, надо начать с того, что мы уже много лет играли друг против друга, узнали стиль игры до мельчайших нюансов. Мы относимся к своему делу профессионально, часто побеждали на разных турнирах — это придает уверенности, чтобы сформировать команду. А почему объединились именно в этом году — мы оба остались без партнеров и с удовольствием решили попробовать поиграть вместе.
— Я разговаривала с Йонасом о вашей паре, и он сказал, что ему нравится в вас то, что вы никогда не оглядываетесь в прошлое, всегда смотрите в будущее. Он сказал, что вообще подумывал о том, чтобы уйти из тенниса буквально через год-два, но у вас выдался такой успешный год, что он думает о том, чтобы остаться подольше.
— Это здорово. Глупо, наверное, смотреть назад и сожалеть о чем–то — пытаешься извлечь максимальную пользу из того, что произошло, и стараешься продвигаться вперед, пытаешься не допустить ошибок, которые уже совершены. На корте мы так и действуем — независимо от ситуации смотрим вперед. Даже проиграв матч, смотрим в будущее. Если это вселяет в Йонаса дополнительные силы, то я тем более рад, что партнерство у нас получилось.
— Ваш отец и тренер сказал, что вы планируете играть еще лет пять. Собираетесь на Олимпиаду–2008 в Пекин?
— Ну знаете, как говорят: человек предполагает, а Бог располагает. Неизвестно, как все сложится. Пять лет — я бы очень хотел, но приоритеты меняются, происходят какие–то внешние, внутренние изменения... Поэтому, если все будет хорошо в физическом плане, все будет в жизни складываться и у меня будет возможность играть, — конечно же, я буду это делать. Многое не от меня зависит, поэтому я хочу смотреть на все реально. Сегодня трудно предположить, что будет в январе, но об Олимпиаде я, безусловно, думаю. После афинской казалось, что 2008 год в каких–то космических далях. Но сейчас уже практически полсрока прошло, осталось совсем немного. Я очень хотел бы быть в составе нашей команды на еще одной Олимпиаде.
— Каковы, на ваш взгляд, перспективы белорусского тенниса? Скоро мы увидим теннисистов, которые смогут бороться на равных с самыми именитыми?
— Все делается для того, чтобы будущее было, и оно будет. Потому что, во–первых, строится очень много новых центров. Действует хорошая программа, которая позволяет белорусским юниорам путешествовать по миру, играть интернациональные турниры. Все это финансируется федерацией тенниса, и это большой плюс. Потому что первые 10 лет после развала Советского Союза это не делалось и после выходцев из советской системы Волчкова и Мирного получилась небольшая пропасть. Сейчас ситуация изменилась, и будем надеяться, что с помощью той финансовой помощи, которую оказывает федерация и ее председатель Михаил Павлов, будут появляться и теннисисты. Просто надо запастись терпением — это не произойдет очень быстро. Теннис — довольно сложная игра: физически, теоретически надо опыта набраться. Поэтому пройдет время, может быть, лет 7, будут появляться хорошие теннисисты. Сейчас девочки уже хорошо играют — Вика Азаренко показывает очень высокие результаты в юниорском теннисе, она уже начинает обыгрывать профессионалок. Поэтому я думаю, что среди ребят тоже скоро будут появляться звезды.
— Как ваша семья? Как дочка? Узнает папу — вы же нечасто дома бываете?
— Дочке через несколько дней будет 11 месяцев. Конечно, хотелось бы, чтобы она меня узнавала, но пока что трудно это определить, но я надеюсь, она на меня не в обиде.
— Я помню, вы хотели, чтобы крестным отцом дочки стал Роджер Федерер...
— Были такие мысли. Были планы у Роджера и на свадьбу к нам приехать, но тогда он выиграл свой первый Уимблдон. Он и до этого был известным человеком, но после выигрыша на таком престижном турнире его мир просто перевернулся и он уже не принадлежал себе. Так и по сей день. Поэтому он и не смог, потому что свадьба у нас планировалась после Уимблдона, и у него не получилось. Также сложилось и с рождением ребенка. Поэтому у моей дочки есть крестная мать — это подруга Ксюши, жены, а вот отца крестного нет.
— Когда мы с Йонасом Бьоркманом разговаривали о вас — уж извините, что за спиной, — он сказал, что Макс удивительный человек, всегда ездит на турниры со своим iPod (MP3–плейер. — Ред.), у него там загружено 10 разных книг и Макс все время читает. Какие книги у вас сегодня в iPod?
— У меня там целая библиотека, сегодняшние технологии это позволяют делать. Я, например, «Мастера и Маргариту» Булгакова несколько раз брался читать и даже близко не доходил до половины книги. А вот благодаря iPod за девятичасовой перелет в Америку я ее прослушал — она сделана в виде спектакля, озвучивается разными людьми, очень интересно. Так я уже много книг прослушал и рад этому. Потому что часто в ожидании матча почитаешь полчаса-час — глаза устают. Ну а таким образом и отдыхаешь, и получаешь новую полезную информацию. Еще у меня языки там загружены, я прослушиваю курсы испанского, французского. Мне вообще нравится изучать языки — по мере возможности. Когда мы играем во франкоязычных странах, пытаюсь общаться по-французски.
