Владимира Вишневского знаю много–много лет, а вот в его мастерской на Первомайской оказался впервые. Помню Володю молодым и веселым студентом отделения графики нашего института (ныне академия искусств). Мы, младшие, бегали к старшим смотреть их работы. Естественно, удивлялись, восторгались, завидовали, что сами так не умеем, но виду не подавали.
В искусство он пришел самым обычным путем, как многие до него и многие после. Родился на Слутчине, в деревне Болотча, которая упоминается в Литовской метрике. Там записан забавный судебный случай 1640 года. Местный пан пожаловался на свою горничную, подложившую ему в кашу шкуру лягушки. Девушку посадили в слуцкую тюрьму, обвинив в колдовстве, но через месяц пан собственноручно ее выкупил.
На первый взгляд, кажется, что эта история к жизни Владимира не имеет никакого отношения, но это лишь на первый взгляд. Пройдут годы — и все то чудесное, таинственное, историческое и героическое начнет появляться в графических циклах художника. Даже в институте, во многих работах Вишневского были видны не только собственный почерк, стиль, но чувствовалось что–то большее...
Володя, угощая меня чаем, вспоминает, как в детстве столкнулся с художниками, которые расписывали знаменитые «дыванкi», украшавшие хаты. На них и олени со львами, и чудесные птицы с дивными цветами. Тогда он увидел и настоящие масляные краски, кисти, полотно, натянутое на раму. Все это запало в душу ребенка, поразило.
«Ангел»
После художественной школы Вишневский поступил в наш институт на отделение графики, хотя хотел стать монументалистом. Конкурс большой — семь человек на место. В Минск ехали со всего Советского Союза. На курс набирали всего шесть студентов. Вишневского взяли седьмым. Курс оказался очень сильным.
Владимир Вишневский и сегодня работает в академии. Он — профессор, человек уважаемый, 30 лет отдавший преподаванию. Когда говорит о сегодняшних студентах, сравнивая со своими однокурсниками, то его взгляд становится грустным:
— Разница колоссальная. У сегодняшних студентов отсутствует мотивация. Они не знают, куда себя деть. Приходят детьми и такими же покидают стены академии. Даже на выставки не желают ходить. А мы на интересные выставки ездили в другие города, так хотелось все увидеть своими глазами.
Кроме графики, Владимир Вишневский серьезно занимается скульптурой. Делает ее из камня, дерева, металла, иногда остроумно комбинируя разные материалы. На мой вопрос, где берет камень, отвечает восторженно и охотно, открывая секрет, что находит камни на полях, можно сказать, под ногами. И добавляет, что эти камни только на первый взгляд кажутся непрезентабельными и невыразительными, но если всмотреться, правильно обработать, отполировать, то начинают проявляться богатейшие и красивейшие структуры... Так же Владимир работает и с деревом. Он считает, что дерево — теплое и всякие углы неприемлемы. Оно само подсказывает художнику все действия, надо лишь уметь видеть и прислушиваться к тем беззвучным подсказкам:
«Женщина-туфелька»
— Уже прошло сорок лет с того дня, когда я выставился первый раз. За это время весь мир изменился. Рухнули стены, мы теперь видим все, что происходит вокруг. С одной стороны, это хорошо, а с другой — происходит то, что наша молодежь бросается в интернет с головой и там тонет в потоке художественной информации. Кажется, что «цифра» победила, но я по–прежнему собираю старые виниловые пластинки. Мне нравится их объемное звучание. Все эти шорохи, царапинки, как дыхание времени.
Современное искусство — это сплошная компиляция уже сделанного, цитирование предшественников. Мне кажется, что сегодня потеряны дух романтизма, весомость и важность. Вот те художники, у которых я учился — Ващенко, Барановский, Щемелев, они не утратили связи с родной землей, с ее колоритом, с небом... Тот же Николай Селещук, показавший многим дорогу в искусство, остается для меня примером. Он не словами, а ежедневной работой показывал, с какой самоотдачей надо работать и искать свой путь, язык, идеалы, образы... А сегодняшняя молодежь в своих поисках остановилась, избрав легкий путь в коммерцию... Не могу не сказать доброе слово о Владимире Савиче, который ушел в последние годы из графики в живопись. И очень успешно и ярко работает... Да, я традиционалист, приверженец классических подходов к изобразительному искусству.
Разговаривая о том, как Вишневский из чистого графика вдруг стал заниматься скульптурой, всплыл интересный поворот. У Володи маленький ребенок. И художник для него начал делать игрушки. Из гофрированного картона собрал большущую железную дорогу. С подъемами, тоннелями, мостами, станциями. Так же сделал карусель, где все крутится и вертится, что вызывает восторг. Придумал, как из молочных пакетов соорудить настоящий лифт, на котором можно поднимать кукольных героев... А у самого–то настоящих игрушек в детстве почти не было. Делал сам и тракторы, и самосвалы с экскаваторами... Вспомнил и свой первый, собственными руками сделанный самокат:
— Может, увлечение скульптурой, страсть к конструированию у меня сохранилась с детства. Дремала во мне, а потом маленький толчок — и все ожило. Захотелось заняться скульптурой.
Довольно сложный поворот в творчестве Владимир поясняет простой отсылкой в детство... И он таки прав.
ladzimir@tut.by
Советская Белоруссия № 197 (24827). Вторник, 13 октября 2015
