Человек из станицы Вешенской

Михаилу Шолохову — 100 лет

Мало кто из писателей вызывает сегодня столь противоречивые мнения. Но, несомненно, мало кто и достиг таких вершин, которые видны всем — и доброжелателям, и недоброжелателям.

О нем спорили все время. Его называли красным Толстым из станицы Вешенской и обвиняли в сочувствии «кулацкому элементу»... Его роман «Тихий Дон» получил Нобелевскую премию, но появились сомнения в авторстве... А роман «Поднятая целина» ныне оказался вообще под вопросом: когда–то в нем не хватало восторгов по отношению к коллективизации, сегодня он кажется слишком «социалистическим», агитационным...

Михаилу Шолохову — 100 лет. Повод вспомнить, задуматься, что–то переоценить, что–то открыть заново. Ведь сама жизнь Шолохова — это роман, противоречивый, трагический. Участие в становлении советской власти на Дону, страдания земляков во время безжалостного раскулачивания и голода и горячая симпатия советской власти. До сих пор спорят, на стороне кого автор «Тихого Дона». Белогвардейцев? Красных? По «Поднятой целине» понятно — красных. Но кто может точно сказать, чем пришлось самому писателю заплатить за право уцелеть, жить обласканным властью? Довелось Шолохову быть и фронтовым корреспондентом — на фронте в начале 1942 года его контузило, до конца жизни не оправился от этого. Во время войны погиб архив в Вешенской, в том числе рукопись второй книги «Поднятой целины». Шолохов восстановил ее по памяти. Дочь писателя Светлана Шолохова, отвечая на вопросы российского издания «Газета», утверждает, что отец, несмотря на всемирную славу, был человеком очень простым, звездной болезнью никогда не страдал. «Конечно, он переживал. Но он всегда был хладнокровен и никогда свои неприятности на чужие плечи не перекладывал».

Время — лучший критик. Каковы бы ни были амбиции автора, желания высокопоставленных заказчиков, полученные при жизни почести от читателей, не каждый «листок» остается на вечном Древе литературы, и напрасно ворошить опавшую «листву». Мы не знаем, как в будущем оценятся творчество и жизнь Михаила Шолохова. Но сегодня его произведения — это классика определенной эпохи. Здесь ни убавить, ни прибавить.