С чего коллекционеры начинают увлекаться монетами Великого княжества Литовского? Как правило, с маленького медячка 350–летней давности, за который просят на собирательском рынке несколько тысяч рублей.
Эта монетка, согласно номиналу носящая название шелег, получила еще в те времена загадочное прозвище «боратинка». Она — символ финансового кризиса 1660–х годов, кризиса намного более страшного, чем тот, в котором выпало несчастье жить нам. Строго говоря, тот кризис был далеко не только финансовым и даже главным образом не финансовым. Однако на финансовую систему Великого княжества он оказал самое разрушительное воздействие, после которого уже не приходилось говорить о таких вещах, как «золотовалютные резервы». Причины его были самые серьезные — война и оккупация.
Под конец 1650–х годов ВКЛ оказалось в необычайно тяжелом положении. С 1654 года на белорусских землях велись невиданные доселе по размаху военные действия, большая часть страны находилась под оккупацией. Ситуация усугублялась противоречиями внутри державы, где фактически шла гражданская война между сторонниками и противниками обособленного существования государства от Польши. Ряд непродуманных и несогласованных действий военных поставил страну под угрозу исчезновения.
В этой войне суждено было погибнуть половине населения княжества. Война, получившая в исторической литературе название кровавого потопа, породила другой, лишь немногим менее опасный для организма страны потоп — медный. В условиях стремительного роста государственного долга войску в 1659 году на сейме было принято решение о выпуске кредитных денег. Подряд на чеканку получил итальянец Тит Ливий Боратини, которому было поручено открыть монетный двор в Бресте. Традиционное место размещения двора — Вильно — было занято врагом. Трагедия столицы, издавна не ведавшей оккупации, проявилась в печальной народной песне, выражающей недоумение и растерянность от потери главного города:
Устань, устань, Радзiвiла,
А ўжо Вiльня не наша,
А ўжо Вiльня не наша,
А ўжо белага цара...
Но вернемся к Титу Ливию. Боратини был довольно известным ученым–эмигрантом, жившим в Польше с 1641 года. Он был хорошо обеспечен и посвятил свою жизнь разнообразным наукам, от астрономии до экономики. Его проект выпуска медных кредитных «боратинок» показался властям не лишенным смысла. Согласно утвержденному проекту Боратини должен был отчеканить этих монет на миллион злотых для ВКЛ и столько же для Польши. Неполноценные шелеги должны были быть выпущены в обращение по принудительному курсу в 1/3 серебряного гроша при реальной ценности 1 к 20.
Медная «боратинка» не была первой попыткой введения откровенно кредитных денег в Великом княжестве. Эта попытка была второй, но впервые эти деньги остались ничем не обеспеченными — и как результат государство своих обязательств по их выкупу не исполнило. Вместо запланированных 2 миллионов злотых за 7 лет было отчеканено... 18, что составило в абсолютном исчислении более полутора миллиардов монет. Еще, возможно, столько же появилось в результате злоупотреблений монетных мастеров, поскольку при таких объемах контролем над выпусками уже мало кто занимался. Кроме того, большие возможности для маневра получили фальшивомонетчики, которые могли себе позволить чеканку монеты даже большего веса, чем государственная.
Медный потоп похоронил под собой всю прочую монету, обращавшуюся в стране. Она была вытеснена, вывезена за границу или осела в тайниках. Былая система взаиморасчетов, основанная на серебре, для которой, собственно, и была изобретена «боратинка», стремительно вытеснялась новой, абсолютно обособленной медной системой. Народ охарактеризовал пришедший финансовый кризис одной емкой фразой: «Прайшоў час срэбны, а наступiў медзяны». Но время на этом не остановилось...
