Нынешняя неделя — особенная. Мы, конечно, исправно ходим на работу, трудимся, учимся, занимаемся необходимыми делами, но не забываем: на дворе–то — Масленица! Время блинов, катаний с гор и хорошего настроения! А для верующих еще и преддверие важнейшего события — начала Великого поста. О чем строгие батюшки настоятельно рекомендуют тоже помнить.
Масленичные традиции дошли до нас из глубины веков. Образность выражения, конечно, неновая, но зато точная. Глубина же этих веков такова, что дна у нее практически нет. Есть только эхо, доносящееся откуда–то оттуда, из необозримого прошлого. И звучит оно в народных песнях, сказаниях, обрядах и традициях. О старинных особенностях белорусской Масленицы рассказывает научный сотрудник Института искусствоведения, этнографии и фольклора имени К.Крапивы Академии наук Елена Довнар–ЗапольскаЯ:
— Позволю себе небольшое отступление–предисловие. Дело в том, что у нас, в Беларуси, наверное, более всего сохранились древние элементы славянской культуры. Когда в огромной России записывали 10 обрядовых песен и этим гордились, мы отъезжали на 5 километров от Минска и слышали своих 50. В том числе и такие уникальные, как про «татарский полон». Или потрясающие баллады о «змееборстве». Именно в Беларуси остался феноменальный пласт фольклора, на котором сейчас работают практически все российские исследователи.
— Значит, и о Масленице мы должны помнить нечто важное и существенное. А не только знать ставшие лубочными блины и сани.
— Мы и помним. Масленица имеет древние языческие корни. Кстати, возможно, поэтому в советские времена и не подвергалась столь сильным гонениям в отличие от Рождества. Разве что больше приобрела черты праздника проводов русской зимы. А вот слово «Рождество» я даже в среде своего этнографического окружения тогда не могла употреблять. Во многом именно такое, «памяркоўнае», отношение властей и позволило сохраниться самому древнему варианту названия Масленицы — «Валоссе». Никто из славянских народов не сберег его. А у нас оно бытовало, причем до последнего времени.
— Откуда же взялось «Валоссе»?
— В давние времена Масленица отмечалась в честь языческого бога Велеса, покровителя всех земных дел. Его статуя стояла в Киеве на самом почетном месте. Велес символизировал собой мощь, силу, здоровье, обеспечивал людям богатство, слыл опекуном семьи, предков. Под его покровительством находились стада животных, и не только домашних. А это — молоко, масло, сыр... Поэтому и Масленицу так встречаем. Отсюда и еще одно старинное ее название — Сырница. Кстати, сыры наши предки делали необыкновенные — например, с тмином и солью. Их перетирали и добавляли в сырную массу... Но потомки навыки растеряли и стали возить сыр из Вильнюса.
— Выходит, Велес считался главным масленичным персонажем?
— Его роль принципиально важна. Но Масленица несет и ярко выраженное женское начало. Ведь это женщина должна заботиться о корове–кормилице. И в «жирный» четверг хозяйки ухаживали за своими буренками по–особому. Вплоть до того, что украшали их рожки вереском, который специально доставали из–под снега, бумажными цветами. И непременно жарили оладьи — по количеству голов скота, включая овечек. Каждой скотинке непременно доставалась своя оладушка.
С принятием христианства все обязанности Велеса взял на себя святой Власий. Он и на иконах изображается в окружении коров, овечек и лошадей. Эта традиция в Беларуси крепко держится до сих пор.
— Проводы зимы — тоже старинное содержание Масленицы?
— Масленица в древности — новолетие, новый год. По крайней мере, так было до 1492 года. В этот момент заканчивалась зима и наступала весна. У нас тогда Новый год отмечался, как на Востоке, по лунному календарю. Ну а раз Новый год, значит, как и теперь, гулянье. Масленица считалась годовым разгульным праздником. Народ старался отвести душу за весь предстоящий год.
Блинов пеклось огромное количество. С разными начинками. Кстати, сейчас мы утратили многое из традиционной кухни. А когда–то на Масленицу готовили необыкновенно вкусные «комы» из масла, творога и лесных орехов. Когда их обкатывали в сахаре, получались почти сегодняшние «рафаэлки». «Комы» делали не только сладкими, но и солеными, с зеленью, петрушкой. Петрушка у нас выращивалась широко, как и пастернак, который употреблялся вместо картофеля, как и турнепс. Для выращивания петрушки зимой мастерились специальные ящички. В России такого не было.
Продолжалась Масленица около месяца, как и западноевропейский карнавал, с которым она наиближайшая родственница. Только Масленица первобытна, сохранилась практически в первозданном виде. А карнавал развивался, видоизменялся. У нас тоже были маски, переодевания... И в конце праздника — костер. На Масленицу люди как бы входили в новое время и прощались с недобрым прошлым. Поэтому в последний масленичный день сжигали в общем костре старые вещи — часто покрывала, на которых спали, — символизировавшие перенесенные болезни, несчастья старого года... В какой–то мере это было своего рода массовой психотерапией.
Среди карнавальных персонажей у нас обязательно были доктор, солдат и черт. Доктор лечил козу — образ плодородия, потому что у нее самый большой приплод. Черт требовался как понятие заместительное: если есть свой черт, никакой другой уже не нужен — так охраняли себя от настоящей нечистой силы. Помните, у Шварца? Лучший способ избавиться от дракона — иметь своего. Еще переодевались цыганами, которые жгли костры, пели и плясали. Поляками — они тоже танцевали краковяк и воспринимались как нечто иноземное.
— Какие еще яркие масленичные традиции любили наши предки?
— Масленицу в Беларуси называли и «малой свадебницей» — тогда игралось большое количество свадеб. Популярным был обычай «привязывание колодки». «Привязать колодку» — наказать тех, кто не торопится жениться или выйти замуж и таким образом не способствует плодородию. Надо признать, наказание выглядело довольно серьезно: бедолаге привязывали на спину колоду, дверь или нечто подобное. На целые сутки! Причем снять колоду самовольно нельзя, иначе в дальнейшем не повезет в личной жизни. Старому кавалеру могли завалить дверь пнем или огромной колодой. Наказывать так имели право только женщины в возрасте, семейные, вырастившие детей, признанные хозяйки... Похожий обряд бытовал и у поляков, и у немцев... Конечно, со временем все перешло в шуточную игру и колодка стала условной — в виде бантика, ленточки...
На Масленицу у нас старались приветствовать бабушек, принимавших роды. Иногда их усаживали в корыто — символ детства, купания ребенка — и так возили, что вовсе не представлялось обидным.
И, конечно, на Масленицу не забывали об ушедших предках. Накануне праздника, в родительскую субботу, обязательно пеклись оладушки, блины и выставлялись на окошко — для тех, кого уже нет.
— Обширная программа. Когда же Масленица ужалась до одной недели?
— Ее сократили русский православный патриарх и католический Папа одновременно — как бесовской праздник. Поскольку народ разгуливался невероятно. Объедался, опивался. Меры особо не знал.
— Правда, что каждый день масленичной недели имеет свое название?
— У нас выделялся только «жирный» четверг, когда женщины всех возрастов собирались вместе на свой праздник. В этот день они имели право полностью забыть о хозяйстве, муже, детях — обо всем. Приносили с собой какие–нибудь вкусные вещи — сыры, выпечку, масло, сметану. Кстати, печенье пеклось у нас испокон веку отменное — и сладкое, и соленое. С тем же тмином, с добавлением творога. Печенье считалось и мужским, и женским угощением.
Еще женщины прихватывали с собой настойки. В Беларуси белая водка не употреблялась, к ней относились весьма презрительно. Мужчины водку выдерживали на можжевельнике — получался почти джин. Либо на хороших древесных почках, например, березовых. А женщины для себя добавляли «слодыч». Готовились настойки вишневые, смородиновые, брусничные... Особый шик — ликер на цветах подорожника, он получался голубого цвета. Традиция давняя, и довольно сложное приготовление.
— Рецепт сохранился?
— Сохранился. Еще у нас готовили нечто наподобие зеленого шартреза.
— Итак, женщины гуляли...
— ...И гуляли всю ночь. Мужчины на праздник не допускались. Более того, они вообще старались не попадаться дамам на глаза. А то могли и схлопотать ненароком... Однажды в такое время Короткевич съездил с Брылем в экспедицию за этнографическим материалом и потом рассказывал: «Сустрэлi жанчыны и падымалi «на ура» нас...» У поляков женщины тоже собирались. Называлось это «бабскi цомпер». Масленичные песни указывают на то, что белорусская женщина позволяла себе большие вольности. Ведь если она уходила от мужа, то, по «звычаёваму праву», забирала все свое приданое. Угнетенной женщины у нас не было. «Выйду я на ганачак, вдару я ў далоначкi, у залатыя ў пярсцёначкi. Буду гуляць да свету, да позняга абеду...» — пели на Масленицу.
Именно на Масленицу в Беларуси разрешалось красть жен, как где–нибудь на Кавказе. И это не осуждалось общиной. Масленица — мосток, маргинальное время, можно все. Новое еще не наступило, а старое не ушло.
— Так все–таки пили много?
— Вообще, в Беларуси существовал незыблемый принцип: «Шануй сябе». Каждая жена напоминала мужу: «Шануй сябе». Если в общине оказывался мужчина, пристрастный к алкоголю, за такого никто замуж не шел. А семья, за которой неслась слава пьющей, безусловно, не приветствовалась. Хотя, конечно, на Масленицу люди давали некоторую слабину. Но не до безобразного.
На Масленицу непременно катались на санках. В городе горки строились специально — деревянные, устланные еловыми лапками: гора не должна быть лысой. Поднимались на нее по лестничке. Санки — с высокими спинками, похожие на кресла. Кавалеры катали на них барышень.
— Ну и, конечно, пеклись блины...
— Я уже говорила — в большом количестве. Из гречневой муки, ржаной... С различным припеком. Их заворачивали трубочками, заливали сметаной и маслом, томили в печке... Начинки разные готовили. И непременно на столе стояла рыба. Рыбы у нас хватало — только успевай доставать из воды. Даже осетр по Днепру проходил! А жирную миногу вялили и зажигали вместо свечки.
— Сколько мы еще всего не знаем о своем прошлом!
— Очень много...
