Мало кто знает, что заслуженный артист Беларуси, народный артист России Роман Филиппов, приехав однажды в Минск, задержался у нас на 7 летПомните простодушного сибиряка из «Бриллиантовой руки» и его приглашение заглянуть на Колыму ? А зэка Николу Питерского из «Джентльменов удачи»? Рубаха–парень Вася из «Девчат», громила из фильма «Старики–разбойники», Вовчик из «Акселератки», мелкий чиновник Юлий Цезаревич Камнеедов из новогодней комедии «Чародеи» — увидев однажды этого артиста на сцене или в кино даже не в главной роли, забыть его невозможно. Мастер эпизода — так прозвали Филиппова сами артисты.
В начале 1960–х Роман Сергеевич приехал в Минск на съемки фильма «Человек не сдается». На съемочной площадке увидел Катерину Стасевич. Влюбился... и остался. Пришел в театр им. Я.Купалы, где обязательным было знание белорусского языка. Его репетитором стала теща, известная диктор Белорусского радио Лилия Ефремовна Стасевич. В качестве основного учебника она использовала газету «Звязда». Со временем Филиппов увлекся белорусской поэзией и даже стал переводить стихи на русский.
— Он выучил наш язык за пару месяцев, — вспоминает народная артистка Беларуси Мария Захаревич. — Причем произношение у него было бесподобное. Я считаю, что радиоспектакли с участием Романа Филиппова должны войти в золотой фонд Белорусского радио.
Бывают же такие совпадения! Недавно, рассказывая мне о Филиппове, худрук Купаловского режиссер Валерий Раевский в полном восторге вспоминал: «А какой он был Несчастливцев! (в пьесе Островского «Лес». — Авт.)». Вечером того же дня смотрю интервью с режиссером Леонидом Хейфецем, а он, перечисляя самые заметные роли уже в Малом театре Москвы, восклицает: «А какой Несчастливцев был Рома Филиппов!»
В историю обоих театров Филиппов вошел еще одной знаковой ролью — Сатина в пьесе Горького «На дне». «Ты сделай, чтобы работа была приятной, тогда я, может быть, соглашусь», — часто повторял артист знаменитую фразу своего любимого героя вне сцены.
— Когда он выходил на сцену в спектакле «Что тот солдат, что этот», зал замирал, — вспоминает В.Раевский. — Потом я долго искал подобный типаж. Нет больше такого Ромы! Он был неповторим во всех своих работах.
Несмотря на закрепившийся за ним образ простака, в театре вспоминают, что Филиппов был весьма галантным, модным и даже импозантным. Он не носил куртки, только элегантное пальто. Щегольски опирался на зонтик–трость.
— Эти трости только вошли в моду, их еще почти ни у кого не было. Мы все засматривались на Рому! — вспоминает заслуженная артистка Беларуси Зинаида Зубкова.
«До отпуска осталось 360 дней», — каждый раз обнадеживал себя оптимист Филиппов, возвратившись после очередного отдыха. Он хорошо играл в шахматы. Рассказывал, что как–то свел вничью партию с гроссмейстером Суэтиным, и очень этим гордился.
— Однажды мы сидели в кафе Дома актера (излюбленное место всех творцов, поэтически прозванное ими «Мутный глаз». — Авт.), — вспоминает народный артист Беларуси Геннадий Гарбук. Он делил с Филипповым гримерную. Вместе коллеги частенько отдыхали после спектаклей. — За соседним столиком — артисты цирка, лилипуты. Роман был поражен тем, что пили маленькие человечки столько же, сколько мы. Так получилось, что и из кафе мы вышли вместе с циркачами. Идем, а впереди явно перебравший лилипут едва держится на ногах. Роман догоняет его и, по–отечески сожалея: «Ну что же ты!», подхватывает бедолагу на руки. Так и донес гулливер Филиппов пьяного лилипута до самой гостиницы, где тот жил.
Как–то едем с Ромой в троллейбусе. Пассажиры вокруг нас, как обычно: «Не толкайтесь! Ведите себя спокойно!» и так далее. Один злобно: «На такси надо ездить!» На что Роман совершенно невозмутимо: «Вот видите, до этих пор только ваша мама знала, что вы — дурак, а теперь — весь троллейбус!»
Филиппов удивительно сочетал безобидный юмор и острый сарказм, за что, бывало, расплачивался ролями, а порой и вовсе терял работу. Рассказывают, что в Малом театре он пробовал, но так и не смог сыграть в спектакле «Целина» «драматурга» Брежнева. На репетиции пытался что–то сказать, а потом махнул рукой: «Не могу я это читать!», и его заменили. А на одном из банкетов с участием представителей власти в Минске Филиппов, произнося тост, не удержался и съязвил: «Мы едим икру и запиваем коньяком устами членов ЦК». Увы, члены ЦК не простили подобного свободомыслия, и Роман ушел из Купаловского.
Ему ничего не стоило заполнить собой все пространство на сцене, но покорял он зрителей не столько своей внушительной фактурой, сколько талантом вживаться в роль, даже очень небольшую. За кулисами в белорусском театре он запомнился отчаянным правдолюбцем, слишком вольнодумным для тех лет. Коллеги часто подшучивали над могучим телосложением и голосом этого человека с широкой душой и широкими жестами. С особым теплом в Купаловском вспоминают удивительный смех Филиппова, говорят, когда Роман «улыбался», было слышно на весь театр.
Он умер в феврале 1992 года. В этом году Роману Сергеевичу исполнилось бы 70 лет.
Справка «СБ»
Роман Филиппов вырос в актерской семье. В Горький, где жили и работали его родители, приехали артисты Малого театра в поисках будущих учеников. Романа они разглядывали, как диковинку. «У этого ребенка нормальный рост?» — поинтересовалась Вера Пашенная. Однако в тот же год она стала его педагогом в Щепкинском училище. После его окончания Филиппов работал в Малом театре, затем — в театре имени Пушкина, а с 1962 по 1969 год — в академическом театре имени Я.Купалы в Минске. С 1969–го — вновь в Малом театре.
На протяжении последних 20 лет жизни Роман Филиппов исполнял свою любимую роль — главного Деда Мороза России на кремлевской елке.
