Как я проспорил жене шоколадку
Мне нравится, гуляя по проспекту Независимости, заглянуть в «Галерэю мастацтва», или, как говорят жители Минска, в художественный салон. Когда на улице холодно, в салоне тепло и светло, когда жарко — прохладно и малолюдно. Да и к прекрасному можно приобщиться. Картин–то в двух залах превеликое множество, как чешуи на рыбьих боках. От пола до высокого потолка переливаются красками и лаком свеженькие полотна.
И чего там только нет! И пейзажи деревенско–дачные, и натюрморты с цветами и птицами, фруктами и вином, и девушки полу– и совсем обнаженные, и котики, и рыбки, и птички, и облака... На самый привередливый вкус найдется полотно, да и по размеру можно подобрать соответственное. Открывай глаза пошире и рассматривай. Так и я хожу. Держу шапку в руке и с головой непокрытой из зала в зал перемещаюсь. А заодно приобщаюсь к современному белорусскому искусству.
Художников я по почерку узнаю. Мне подписи под картинами не нужны. Вот Щемелев, вот Шкарубо, а там дальше Марочкин, Ольшевский, Бархатков, Товстик, Ксендзов, Барташевич...
А неискушенному покупателю попотеть придется, поди разбери, ху есть ху. Нет, тут я перегнул немного, подписи под картинами существуют. Отчетливые и разборчивые. Только на них все больше цифры, а не буквы. Скромно так. Пять миллионов, два, три, даже десять с половиной за зимний пейзаж художника Н. просят. Галерея его уже полгода продает, холст с одного места на другое перевешивают, покупателя богатого, видимо, ждут. Я жене даже шоколадку проспорил. Говорил, что пейзаж Н. через месяц, как горячий пирожок на морозе, выхватят ценители прекрасного. Жена утверждала, что не купят... И с другими работами художников известных и малоизвестных история та же. Место в пространстве поменяют и дальше покупателя ждут.
Только вот беда — не спешит покупатель в салон–галерею. Я все думал, а почему так? Думал, а потом сообразил. Покупатель нынче неглупый. Деньги свои считать умеет и переплачивать не торопится. Он прямиком в мастерскую к художнику идет. Там его и кофе с коньяком угостят, и картины покажут новые, и разговорами развлекут, и каталог последних выставок подарят как бонус. Да и выбор в мастерской побогаче будет, поторговаться с маэстро можно. Кому придет в голову странное желание тридцать процентов салону переплачивать. Да и за что? За то, что картину в бумагу завернут и чек пробьют?
От семи миллионов тридцать процентов — неплохие деньги. Умеют люди считать. Вот здесь у меня и начинаются вопросы к галерее.
А где во «всемирной паутине» ваш сайт, уважаемые торговцы произведениями искусства? С картинами, статьями о творцах, с их фотографиями, с ценами на их творения?
А почему вы, уважаемые, не занимаетесь «раскруткой» художников и даже фамилии под картинами и скульптурами не пишете? Почему эксклюзива нет? Почему нет каталогов или даже простеньких буклетов? Вы же тридцать процентов берете, господа хорошие... Так уж постарайтесь приличия соблюсти.
Во всем мире галерейщики работают с художниками. Контракты–договоры заключают. Стараются, ищут малоизвестные таланты, а потом начинают их на рынке продвигать. Каталоги издают, выставки по всему миру организовывают. Вместе с известностью и цены на картины растут. И художник доволен, и галерейщикам прибыль. И если мне кто–то скажет, что продвигать некого, то я могу предложить неверующим набрать в Интернете несколько фамилий белорусских художников. Тут же и картины их появятся, и суммы в валюте с пятью нулями...
Так вот какой вывод напрашивается анекдотический. Или галереей не называйтесь, или работать начинайте по–настоящему. Потому как сегодня галереи искусства в Минске больше на грустно–известные комиссионные магазины советских времен похожи.
А место хорошее. Проспект Независимости, центр столицы одного из европейских государств.
P.S. А пахнет в ГАЛЕРЕЕ вкусно: лаком, масляными красками, скипидаром, холстами — искусством настоящим...
Владимир СТЕПАН.
