Мемориал "Детям - жертвам Великой Отечественной войны" архитекторов Леонида Левина, Александра Финского и художницы Светланы Катковой находится далеко от шумной столицы. А конкретнее - в городском поселке Красный Берег Жлобинского района Гомельской области. Тем не менее это не помешало ему за 2 года стать известным далеко за пределами области, да и страны тоже. Преодолев при этом все препятствия, которые возникали во время его создания. Уже сейчас многие искусствоведы сходятся в единодушном мнении, что мемориал "Красный Берег" (это второе полноправное и более употребляемое название объекта) действительно сказал новое слово в монументальном искусстве и даже раздвинул представление о жанре как таковом.
- Даже само название местности Красный Берег попало в наш образ,- отмечает один из участников проекта, скульптор Александр Финский. - Хотя первоначально оно идет от того, что там рядом есть река и обрывистый берег, а почва вся - красная глина. Но сегодня оно имеет под собой уже другую, трагическую основу. В этой местности во время войны фашисты сделали детский лагерь. Они брали кровь у детей для своих нужд. Потому само название воспринимается уже через эту призму. Красный Берег как точка отсчета. Или невозврата...
Вкратце история создания такова. Идея мемориала "Красный Берег" принадлежит заслуженному архитектору Беларуси Леониду Левину. Он начинал воплощать ее давно, более 10 лет назад. По его решению в начале мемориала должна была находиться скульптура девочки, и он обратился ко мне. В первом предложенном мной варианте присутствовал образ незащищенности, зыбкости. Можно сказать, что это была почти обнаженная фигура, но в дальнейшем мы пришли с Леонидом Левиным к другому решению.
Когда проект начался, он был тут же заморожен года на 4 - 5. Потом благодаря усилиям с разных сторон работы возобновились.
Прошло 2 года с момента его открытия. Объект посетило около 40 тысяч человек. В Гомельской области все о нем знают. Осенью мы побывали там с сыном, и мы не были одни: постоянно приезжали и уезжали экскурсии. Приезжают из Украины, России, Германии.
- Почему Леонид Левин обратился именно к вам?
- Мы работали с ним вместе уже в 2000 году. Делали известную работу "Яма", очень прозвучавшую. Мне нравится с ним работать, потому что у него всегда есть какие-то свежие идеи. Он не повторяется, ищет новые выразительные средства. Человек очень творческий. Я не почувствовал никакого диктата. Я делаю так, как понимаю, конечно, согласовывая с человеком, обладающим огромным опытом и авторитетом. У Леонида Менделевича была идея: должна быть девочка, а как она будет выглядеть - это уже мой вопрос. Почему в итоге остановились именно на этом пластическом решении? Наверное, потому, что оно более знаковое, более выразительное. Оно сразу читается издалека и с разных точек. В подобном ансамбле, как "Красный Берег", где имеется несколько слоев, несколько линий, должна быть вещь, которая бы весь этот ансамбль держала. Определенный знак, если хотите, объединяющий символ. Эта застывшая девочка - жертва, но вместе с тем и защитница, которая поднятыми руками защищает разрушенный детский мир у нее за спиной в виде опустевшего школьного класса. Еще мне видится в ней образ птицы. Птицы или мечты, раздавленной, уничтоженной.
- В мемориале изначально задумывалось сочетание разных стилей?
- Да. Это настоящий синтез. В монументальном искусстве я, например, даже и не вспомню примеров использования витража. Потому, думаю, вполне справедливо, когда некоторые искусствоведы рассматривают "Красный Берег" как некое новое слово в белорусском монументальном искусстве.
- А оценка зарубежных профессионалов для вас важна?
- Проект был представлен на международном фестивале архитектуры в Минске и вызвал большую заинтересованность. О нем знают в Германии, многие посольства им интересовались. Но проблема в том, что мемориал находится вдалеке от бойких дорог. Тем не менее экскурсии проходят. Гомельский облисполком собирается выпустить большой альбом, посвященный объекту. Материал собран, ищут деньги, чтобы достойно его издать.
- Александр Михайлович, а может, монументальной скульптуре уже нет места в столице? От этого она уходит в провинцию?
- Вы знаете, что касается Минска, я бы этого не сказал. У нас в городе очень мало скульптур, непосредственно связанных с самой историей. Представлена только советская история - памятники вождям, что-то связанное с войной... Если же брать историю Минска в целом, то памятников деятелям, которые здесь жили и творили, у нас совершенно нет. Я даже скажу, что в областных городах этот процесс идет интенсивнее, интереснее. Правда, там тоже есть свои нюансы... Наши чиновники не всегда выслушивают мнение экспертов, и порой это приводит к непониманию. Это немного обидно, потому что только взаимопонимание - гарант качества. Профессионал никогда не будет идти в сторону худшего просто по определению. Наоборот, он всегда идет вперед, предсказывая будущее.
Сегодня, к сожалению, не всегда востребованы оригинальные, яркие вещи. Как правило, чиновники, работают по принципу: "Я такое видел в соседнем городе и хочу, чтобы у нас было так же".
- То есть кризиса идей нет?
- Наоборот. Идей хватает. И надо давать молодым возможность высказаться. Иначе мы получим людей с половинчатым творческим сознанием.
