После избрания первого Президента белорусского государства многовекторность была провозглашена основой основ его международной стратегии. Перед Беларусью никогда не стоял выбор, Запад или Восток, — само месторасположение на карте Европы определяло сбалансированность обоих направлений внешней политики. Тем не менее именно сегодня западный вектор приобрел особую актуальность.
Что надо сделать для того, чтобы новая модель сотрудничества нашей страны с Евросоюзом отражала реальную повестку дня?
Эти вопросы обсуждали в нашем конференц–зале Чрезвычайные и Полномочные Послы Латвии, Литвы и Польши в нашей стране Майра МОРА, Эдминас БАГДОНАС, Генрык ЛИТВИН. А также заместитель председателя Постоянной комиссии Палаты представителей по международным делам и связям с СНГ Игорь КАРПЕНКО, директор аналитического центра «Стратегия» Леонид ЗАИКО, директор Института экономики НАН Беларуси Петр НИКИТЕНКО, директор центра международных исследований БГУ Владимир УЛАХОВИЧ. Важные моменты акцентировали также начальник отдела европейской интеграции главного управления Европы МИДа Андрей БУШИЛО, заместитель начальника главного консульского управления МИДа Юрий СЛУКА. В дискуссии участвовали сотрудники международного отдела «СБ» Нина РОМАНОВА и Игорь КОЛЬЧЕНКО.
Н.Романова: Не случайно эту встречу мы провели сразу после Минского форума, где к реалистичному взгляду на Беларусь призвал Глава Администрации Президента Владимир Макей. И после Лондонского форума, на котором белорусские промышленники и предприниматели представляли западному бизнесу свои предложения. Это те акценты, которые указывают на новый поворот в политике ЕС по отношению к Беларуси. И наоборот. Как нам представляется, именно реализм — политический и экономический — подталкивает Минск и Брюссель к смене сложившейся парадигмы взаимоотношений в пользу новой модели. Мне кажется, новая модель сотрудничества должна отражать реальную повестку дня. Реальные заинтересованности. Наконец, реальные проекты и реальные контакты людей.
Вы согласны с тем, что сегодня начинается эра новых отношений ЕС и Беларуси?
А.Бушило: Прежде всего я хотел бы поблагодарить редакцию газеты за инициативу проведения «круглого стола» на такую важную и актуальную тему. Обмен мнениями, я уверен, будет очень интересным.
Мне кажется, было бы не совсем правильно говорить о том, что Минский и Лондонский форумы стали поворотным пунктом, какой–то новой точкой отсчета в наших взаимоотношениях с Евросоюзом. Да, Лондонский инвестиционный форум у нас первый. А вот Минский — уже одиннадцатый. Контакты наши установились давно и никогда не прерывались. С нашей стороны желание развивать и углублять эти связи, расширять сотрудничество было всегда, шаги, которые мы делали в этом направлении, были достаточно последовательны. Поэтому недавние форумы, хотя и являются значимыми событиями, тем не менее это очередные этапы реализации ранее наметившегося процесса. Мы не хотим смотреть в прошлое. Мы должны смотреть в будущее и строить наши взаимоотношения в соответствии с нашими и вашими интересами и теми вызовами, с которыми сегодня столкнулся весь мир. У нас позитивная повестка дня: «заморозки» должны уйти в прошлое и смениться «оттепелью».
Г.Литвин: «Новый поворот», «заморозки», «точка невозврата» — это журналистские термины. С точки зрения дипломатов, отношения есть всегда, они медленно или быстро, но всегда развиваются. Да, в последнее время — более активно. Но это происходит в прямой взаимосвязи с тем, насколько стороны изъявляют желание двигаться быстрее друг к другу. И прежде всего, насколько добрая воля сторон будет подтверждаться делами.
Н.Романова: Добрая воля прежде всего исходит от народов...
М.Мора: То, что сейчас мы называем потеплением во взаимоотношениях ЕС и Беларуси, вызвано, я считаю, в большей степени тем, что Беларусь сделала большие и очень серьезные шаги навстречу Европейскому союзу. И очень хочется, чтобы за ними последовали и другие действия. Чтобы это сближение было последовательным.
Г.Литвин: В Евросоюзе поняли, что ожидать всего и сразу сложно. И не надо рассчитывать, что все изменится в один момент. Ожидания наши остались прежними. Но мы хотим видеть поступательное движение в этом направлении, шаг за шагом приближаться к взаимопониманию, к созданию той основы, на которой можно строить более глубокие и всесторонние отношения.
Э.Багдонас: Я полностью согласен с мнением Генрыка и Майры. Позиция ЕС по отношению к Беларуси осталась прежней. Но если молчать, не обозначать никакого движения, действия, даже не показывать такого желания, естественно, понять друг друга тяжело. Сейчас мы видим, что Беларусь обозначила свои намерения. Допускаю, что это вызвано сложившейся геополитической ситуацией. Но не столь важно, чем вызвано движение навстречу. Важно, что оно есть. Еще более важно, что сделаны определенные шаги. Конечно, в Евросоюзе были некоторые дискуссии по определению своей позиции в плане налаживания отношений с Беларусью. Но то, что мы имеем сегодня, ту сложившуюся ситуацию, то наметившееся движение навстречу, надо развивать. Использовать этот шанс для сближения. Мне странно слышать эти рассуждения: где Европа — там или здесь, Беларусь — в Европе или нет?.. Какие могут быть сомнения? Беларусь есть, была и будет частью Европы. Структуры меняются, но суть остается прежней. Мы имеем общую историю и сейчас остаемся соседями, это факт, который есть, от которого никуда не уйдешь. Но у нас в последнее время не было никаких более или менее серьезных контактов на политическом уровне. О каком диалоге можно вести речь? К чему могут привести взаимные обвинения? Ни к чему. Может, оно и к лучшему, что сложилась такая в мире ситуация, которая подвигла нас всех сделать шаг навстречу друг другу. Давайте делать его. А то мы тут все ходим вокруг: мы — вы, вы — мы... Надо искать ходы, чтобы и мы, и вы извлекли из сложившейся сегодня ситуации только плюсы. Без всяких взаимных обвинений и оскорблений. Нужно и дальше искать вот те самые пошаговые варианты, которые дадут и нам, и вам только плюсы в развитии взаимопонимания и сотрудничества.
М.Мора: Я здесь работаю уже четыре с половиной года. Отмечу, что до сих пор ничего подобного у нас не было. Я имею в виду, чтобы такая влиятельная газета, как «Советская Белоруссия», пригласила нас на «круглый стол» по самым животрепещущим проблемам наших взаимоотношений. Это лишнее подтверждение того, что ваши намерения серьезны.
Э.Багдонас: И что это именно «Беларусь сегодня». Это сегодняшняя Беларусь...
В.Улахович: Мы занимаемся на экспертном уровне изучением проблем взаимоотношений между Беларусью и Евросоюзом вот уже 10 лет. И сегодняшний разговор в редакции ведущей газеты страны в определенной степени — знаковое событие в развитии сотрудничества. Надо сказать, что процесс видимых изменений к лучшему наблюдается вот уже второй год. На последнем Минском форуме, в отличие от всех предыдущих, имел место и политический диалог. Это тоже можно отнести к тем заметным переменам, о которых мы здесь уже упоминали. Изменения произошли, собственно, и в Беларуси. Но это одна из предпосылок. Есть и другие, о которых забывать нельзя. Я имею в виду со стороны ЕС.
Раньше его подход был, если так можно выразиться, минималистский, что ли. То есть или не сотрудничать вообще, или сотрудничать там, где без этого обойтись сложно было. Есть расхождения по политическим мотивам, значит, и никакого контакта и диалога вести нет никакого смысла. Контакты поддерживались по таким проблемам, как экология, торговля... Такой подход, мне кажется, остался в прошлом.
Помните, еще в 2003 году Польша предлагала проект «Восточное измерение», но в Брюсселе этот план, мягко говоря, не был принят. А сейчас Польша вновь вернулась к нему. Но уже при поддержке балтийских стран и Швеции она вносит новый проект «Восточное партнерство». Думается, у него сегодня намного больше шансов. Это тоже важная предпосылка серьезных намерений продвижения вперед по пути к более широкому сотрудничеству.
Ну и третья предпосылка — это те значительные изменения в мире, которые произошли в последние годы. Особенно в области безопасности. Мы все одинаково ощущаем обострение политической обстановки в Европе. Заморожен договор ДОВСЕ, продвигается проект ПРО. Мы видим вообще, что есть серьезные расхождения в понимании проблемы безопасности. И в этом смысле Беларусь — вполне предсказуемый и очень важный, с другой стороны, партнер в деле укрепления европейской безопасности.
И.Кольченко: Я очень внимательно слушал посла Багдонаса. Он сделал упор на то, что в основном предпосылки для диалога возникли по инициативе белорусской стороны. Но тем не менее отметил и то, что в мире действительно произошли серьезные геополитические изменения, которые тоже дали дополнительный импульс к сближению и развитию сотрудничества. Хотелось бы большей ясности в том, что же именно произошло в мире, что позволило ЕС сделать свой шаг навстречу.
Э.Багдонас: С вашей стороны мы постоянно слышали декларации о том, что у Беларуси самый главный партнер — это великий восточный сосед Россия. Понятно, что завязанность на российские энергоресурсы играла в этом не последнюю роль. Но в последние годы перед Рождеством у вас постоянно стали возникать проблемы. По ценам на газ и так далее... Надеюсь, в этом году такого не будет. И когда мы видим, что белорусское государство демонстрирует желание встречаться, общаться, спорить, доказывать, договариваться с нашими странами, странами ЕС, то это неплохие предпосылки для диалога. И вполне возможно, вы делаете такие шаги самостоятельно. Это говорит о том, что вы ведете самостоятельную политику в интересах собственного государства. Тем более что речь идет не только об экономике и культуре, но и о политике. Это совершенно другой подход к делу. Это совершенно другой уровень возможностей.
А.Бушило: Отчасти это так. Думаю, что в Евросоюзе наверняка заметили определенные подвижки в сторону большей открытости к диалогу. Причем не только изменения внутри страны, но и изменения во внешней политике. Но, на мой взгляд, что на самом деле подвигло обе стороны к налаживанию диалога, к большей откровенности и последовательности, так это накопившиеся проблемы за тот промежуток времени, когда никакого диалога практически не было. Тот факт, что наши соседи стали членами ЕС, с которыми у нас сложились достаточно прочные экономические и культурные связи, тоже в какой–то степени сыграл свою роль. С 1 мая 2004 года у Беларуси и Евросоюза стали общими границы 
протяженностью более 1.000 километров. Это обязывает вести разговор, искать точки соприкосновения в политике и экономике. В современном мире очень много вызовов, которые могут быть решены только при условии взаимопонимания и сотрудничества.
Л.Заико: Я как независимый эксперт могу говорить с большей прямотой. В политике, как и в любви, все возможно. И если мы смотрим на ситуацию во взаимоотношениях с Евросоюзом, то это мне видится как изменение общей диспозиции в отношениях ЕС — Беларусь, США — Беларусь и Россия — Беларусь. В этом контексте, конечно же, роль Беларуси не могла быть не замеченной со стороны ЕС. Евросоюз никогда не считал Беларусь некоей маргинальной величиной в мировой политике. По крайней мере, в европейской политике. Иногда, правда, было такое отношение, что Беларусь — больше объект политики, нежели субъект. Было такое. На сегодняшний день ситуация на постсоветском пространстве претерпела некоторые изменения. Россия, если так можно выразиться, достаточно эгоистично повела себя в последние несколько лет. И в политических, и в экономических, и в прочих отношениях. Она стала источником новой динамики в мировых процессах. Отмечу при этом, что ЕС свою позицию в отношении Беларуси не менял, она была достаточно определенной. А вот Беларусь, я считаю, свою позицию в отношении ЕС стала менять. И даже тот факт, что мы здесь говорим, обсуждаем, тоже свидетельствует об этом. Это изменение выразилось в некоей деперсонификации политики отношений. Если эта тенденция будет и дальше развиваться, она может иметь в общем–то хорошее продолжение. В плане результатов.
Почему диалог в той форме, которую мы сегодня наблюдаем, стал возможен? Во–первых, это смена элит в нашей стране. Появилось много новых молодых руководителей на самых разных уровнях власти. Во–вторых, произошло достаточно много изменений в экономической сфере. Лет 5 — 6 назад доля экспорта в страны Евросоюза стала расти быстрыми темпами. Сегодня мы продаем туда больше, чем в Россию. Когда говоришь об этом в Москве, россияне начинают задумываться, почему так происходит. Так вот, доля экспорта в ЕС выросла настолько, что стало невозможным не учитывать и политическую составляющую сотрудничества.
Н.Романова: Нам можно рассчитывать на то, что ЕС поможет нам модернизировать экономику?
П.Никитенко: Как представляется, для успешного продвижения вперед отношений по линии Беларусь — ЕС необходимо прежде всего сделать шаги в сфере формирования правового фундамента этих отношений. Следует определиться со статусом Соглашения о партнерстве и сотрудничестве. Оно было подписано сторонами в 1995 году, но не вступило в силу. Без этого документа фактически отсутствует юридическая возможность развития прочных всесторонних связей с Европейским союзом.
В диалоге с ЕС важно подчеркивать, что, являясь твердой сторонницей наращивания сотрудничества, Беларусь при этом выступает за уважение прав сторон, взаимный учет интересов и недопустимость использования объединенной Европой инструментов политического или экономического давления.
Понятно, что от белорусской стороны также ожидаются серьезные шаги навстречу. Поэтому целесообразно разработать комплексный ответ со стороны Беларуси на инициативу Польши и Швеции «Восточное партнерство», выразив готовность всемерно учесть пожелания партнеров ЕС при условии адекватного учета белорусских предпочтений, касающихся в первую очередь либерализации визового режима и выхода на рынок ЕС без искусственных тарифных и других ограничений.
На наш взгляд, переговорный процесс по обсуждению выдвинутых Евросоюзом политических требований к нашей стране можно продуктивно увязывать с экономическими проблемами, которые представляют взаимный интерес. Правильно здесь заметили, что если не так давно с Россией у нас была доля экспорта порядка 60 процентов, то сегодня больше всего наших товаров продается в странах Евросоюза. И сейчас мы ставим задачу не снижать этого уровня.
М.Мора: Почему вы говорите, что задача Беларуси только в том, чтобы не допустить снижения тех показателей в торговле с ЕС, которых вы достигли в последнее время? Вас, помнится, еще в советские времена называли «силиконовой» республикой. Это и сегодня чувствуется. С вашей научной и производственной инфраструктурой, кадровым потенциалом, традициями, которые вы сохранили еще с советских времен, вам под силу решать более амбициозные задачи.
П.Никитенко: Я имел в виду то, что мы не можем наращивать экспорт такими же темпами, какие были до сих пор.
А.Бушило: Тоже не соглашусь с тем, что наши экспортные возможности достигли своего потолка.
П.Никитенко: Вы меня неправильно поняли. Все, что у нас соответствует европейским требованиям, мы уже экспортируем в ЕС. Нам нужно подтягивать к этим стандартам другие наши предприятия.
А.Бушило: 10 лет назад 85 процентов нашего экспорта приходилось на Россию. Теперь — 37. А на Евросоюз — 44 процента. Это больше, чем в Россию. Мы подошли к тому этапу, когда всем нашим предприятиям нужно выходить на производство товаров, соответствующих европейским стандартам.
И.Карпенко: Здесь прозвучала мысль, что мы в прошлом ориентировались только на Россию. А вот статистика говорит о другом. Да, мы завязаны на Россию и по энергоресурсам, и по комплектующим. В силу этого у нас до сих пор сохраняется отрицательный баланс в торговле с ней...
Г.Литвин: Такая же ситуация с энергоресурсами не только у вас. Это характерно и для нас, и для стран Балтии.
И.Карпенко: Наша нормативно–правовая база, определяющая внешнюю политику, доказывает, что мы проводим многовекторную политику. Это записано и в Конституции, и в недавно принятом законе об основных направлениях внутренней и внешней политики. В торговле с Евросоюзом, несмотря на все грозные заявления и решения по Беларуси, отношения развивались на прагматической основе. Прошлый созыв Парламента ратифицировал очень много различных соглашений с ЕС. Отправным пунктом в развитии наших отношений стало заключение в 1995 году соглашения о партнерстве и сотрудничестве с европейским сообществом. Верховный Совет его ратифицировал, а ЕС приостановил этот процесс. Причиной стало несогласие с проводимой нами конституционной реформой. Хотя это наше внутреннее дело. Отмечу, что между Беларусью и странами ЕС никогда не прерывались контакты и по линии Парламента. Вот вы говорите, что Беларусь стала более свободной в принятии политических решений. А Евросоюз что, разве не стал более свободным в политическом плане от США? Конечно, стал. В ЕС произошли определенные изменения в политике по отношению к Беларуси.
И.Кольченко: Создается такое впечатление, что участники дискуссии стесняются признаться в том, что и Евросоюз, и Беларусь одновременно делают шаги навстречу друг другу. Разве в этом есть что–то зазорное? Если говорить о Евросоюзе, то, как мне кажется, там наконец–то поверили, что Беларусь проводит независимую политику, что здесь строят суверенное государство. Раньше в западном общественном мнении Беларусь не отделялась от России.
М.Мора: То, что Беларусь — независимое суверенное государство, ни у кого не вызывало сомнений. В конце 2006 — начале 2007 года все это очень хорошо прочувствовали. Но ЕС — это, так сказать, большой корабль, который невозможно развернуть в один момент. Ну еще можно упомянуть о событиях этого августа на Кавказе. После этого ЕС созрел к более тесному сотрудничеству с Беларусью.
Э.Багдонас: Позиция Евросоюза какой была, такой и осталась. Нельзя же сказать, что 27 стран спали, а потом вдруг проснулись и увидели, что надо вести диалог с Беларусью. Что касается тактики, то, безусловно, она изменилась.
И.Карпенко: Политика не должна строиться по принципу: если вы дружите с тем, кто нам не нравится, то мы с вами дружить не будем. Надо искать в отношениях взаимную выгоду. Да, Беларусь находится в союзных отношениях с Россией, строит Союзное государство, мы входим в ЕврАзЭС, в СНГ. Что в этом плохого? Мы остаемся при этом суверенным государством. Ведем не зависимую от кого бы то ни было политику. Все наши действия направлены на благо нашей страны, нашего народа. Если бы был какой–то диктат со стороны России и мы были зависимы от нее политически, то, возможно, уже давно перешли бы на российский рубль. А так мы просчитываем, насколько это будет для нас выгодно. Что ж это за сотрудничество, которое было бы нам невыгодно?
П.Никитенко: Согласен с тем, что политика ЕС в отношении Беларуси в ряде случаев носит пока еще конъюнктурный характер.
В.Улахович: Определенные стереотипы со стороны ЕС в отношении Беларуси были всегда. И сейчас по инерции, так сказать, продолжают существовать. Мне часто приходится контактировать с европейскими экспертами, политиками. Вот ключевые слова, которые мне самому приходилось слышать от них. Мол, Беларусь — это несостоявшееся государство, это несуверенное государство, это осколок СССР. Тональности комментариев стали меняться после того, как произошел конфликт по газовому вопросу. И вот тогда в Брюсселе стали говорить, что Беларусь — суверенное государство. И что оно — транзитное государство, имеющее свои интересы и отстаивающее их.
Хочу обратить внимание, что Беларусь ни в одном официальном документе не говорила и не говорит, что отношения с Евросоюзом для нас вторичны. Другое дело, что не так складывались отношения, как мы этого хотели. Мы ни с кем не дружим, так сказать, в ущерб европейскому вектору...
М.Мора: Стереотипы эти возникли по причине того, что российские политики всегда утверждали, что Беларусь — это сфера их интересов. Независимо от того, хотите вы или не хотите дружить.
В.Улахович: Украина уже в течение 8 лет проводит официальный политический курс сближения с Европой. Путь в ЕС. Там даже есть министр по европейской интеграции и множество чиновников, занимающихся этой проблемой. А Беларусь проводит многовекторную политику. И на Запад, и на Восток. Так вот, у нас число предприятий, производящих продукцию по европейским стандартам, которая допускается на рынок Евросоюза, больше, чем в Украине. Не это ли подтверждает, что работали и работаем по разным векторам, в том числе и с ЕС?
Л.Заико: Еще в 1993 году мы начали разработку первой концепции внешней политики Беларуси. У нас — у экспертного сообщества — уже тогда сформировалось понимание того, что лучше всего проводить многовекторную политику. С точки зрения длительной перспективы. Но при этом мы понимали, что доминантой на постсоветском пространстве будет славянский союз (затем Украина выпала). Выбор белорусской элиты в тех условиях был ограничен. Россия объективно доминировала на этом пространстве. Но потом, когда к власти там пришел другой президент, ситуация стала меняться. Появилось «геополитическое окно», которое Евросоюз решил использовать. До этого политика ЕС в отношении Беларуси была в стадии заторможенности. Госпожа Мора правильно сказала, что после декабря 2006 — января 2007 года, и когда возникла газовая проблема, и после августа 2008–го, конфликта России с Грузией, ЕС стал несколько иначе смотреть на Беларусь. Евросоюз не мог безучастно наблюдать за тем, как меняется ситуация в мире, что происходит на постсоветском пространстве. И Беларусь на эти знаки, посылы стала реагировать.
А.Бушило: Вы правильно подметили, что целый ряд внешнеполитических и внутриэкономических факторов привел к пониманию необходимости более активного сближения с ЕС. Но не должно создаваться ложного представления о том, что мы выстраиваем отношения с Евросоюзом за счет отношений с Россией или против России. Мы должны сбалансированно развивать эти два важнейших стратегических вектора в нашей политике. Это в наших национальных интересах. В ЕС это, кстати, понимают. Думаю, и в России тоже это понимают.
Что касается роли ЕС в модернизации экономики Беларуси. Несомненно, роль ЕС в решении этой важной для нас задачи велика. Это еще ведь и рынок, состоящий из 500 миллионов человек. Причем высокотехнологичный рынок.
Для ЕС, как мне кажется, хорошо и то, что мы не ставим перед собой задачи вступить в него. Там сейчас, после принятия множества новых членов, достаточно своих проблем.
П.Никитенко: А почему бы и нет?
А.Бушило: Я имею в виду в ближайшей перспективе. А так, конечно, договор о создании Европейского союза предусматривает возможность вступления в него всех европейских стран. Мы — европейское государство.
И.Кольченко: Не знаю, обратили ли вы внимание, что в нашем разговоре участвуют все наши соседи, входящие в ЕС. Но это не значит, что мы разделяем Европу на старую и новую, как Дональд Рамсфелд. Мы приглашали немецкого и британского послов, они хотели участвовать, но по объективным причинам не смогли прийти: господин Гулд–Дэвис, например, в это время находился на Лондонском инвестиционном форуме. Но поскольку сейчас разговор с соседями, то у меня есть вопрос к господину Литвину относительно перспектив, которые открываются для нас вследствие очень активной политики Польши, Литвы и Латвии в Евросоюзе, в частности польско–шведской инициативы восточного партнерства.
Г.Литвин: Это очередная попытка обратить внимание наших партнеров по Евросоюзу на Беларусь. Мы, как никто, знаем важность Беларуси в отношениях между Востоком и Западом. Знаем, что вы представляете для ЕС большую значимость, чем думают некоторые политики.
Н.Романова: В чем это выражается?
Э.Багдонас: Польза от сотрудничества большая. Мы используем далеко не все возможности, которые есть у вас и у нас. Сегодня в мире не хватает доверия между различными государствами. Будет больше доверия, будет больше пользы для всех нас. Вы не ставите перед собой задачу вступить со временем в ЕС — это ваше дело, я вам не советчик. Но контактов нужно больше. Хотя бы для того, чтобы не стоять в очереди за визой.
М.Мора: Когда в 2004 году мы вступали в ЕС, у нас были некоторые опасения, что могут возникнуть экономические затруднения. А получилось все наоборот. И сегодня мы заинтересованы развивать отношения с Беларусью. Больше создавать совместных белорусско–латвийских предприятий.
Э.Багдонас: И литовских тоже.
М.Мора: И если они будут на нашей территории, это уже будет продукция, произведенная в Евросоюзе. Со всеми вытекающими преимуществами. Ни квот, ни таможенных пошлин... Тем более они могут пользоваться определенными преференциями, получать помощь из фондов поддержки Евросоюза. Почему это не использовать?
Что касается польско–шведской инициативы. Европа всегда смотрела на Восток. Проблем и в мире, и у нас в Европе хватает. И иметь еще одну с Беларусью никто не хочет. Опасения со стороны «старой» Европы были. Но сейчас ситуация стала меняться, и нас это радует.
Н.Романова: Мы вам всем — нашим соседям — очень благодарны за ту активную поддержу, которую вы нам оказываете в диалоге с Брюсселем. Взять хотя бы ту настойчивость, которую проявляет Латвия, да и другие страны–соседи, в попытках добиться снижения стоимости въездных виз для белорусов с 60 евро до 35.
Ю.Слука: Если говорить о визах, тут ситуация не совсем простая. Но с нашей стороны сделано и делается все, чтобы решить ее. Процесс, как говорится, пошел, когда в 2004 году Беларусь отменила для граждан Евросоюза требование иметь приглашение для получения визы. Мы не просто упростили эту процедуру, мы дали сигнал, что любому приехавшему к нам жителю стран ЕС мы доверяем.
Что касается наших соседей, тут у нас полное и взаимное понимание. Консульские консультации мы проводим с ними регулярно. По поводу взаимных поездок граждан у нас уже подписано соглашение. Соглашение по вопросам взаимных поездок жителей приграничных районов — до 50 километров от границы — тоже уже готово и находится на стадии согласования с Еврокомиссией.
Г.Литвин: Когда мы говорим о свободном перемещении людей, не надо забывать, что в Беларуси есть невыездные люди. Это тоже влияет на общую позицию Евросоюза.
И.Карпенко: Если человек находится под следствием, его, естественно, не выпустят.
Г.Литвин: Я имею в виду по политическим мотивам.
И.Карпенко: Тем не менее те люди, о которых вы говорите, значительно чаще бывают за рубежом, чем иные политики высокого ранга.
Л.Заико: Я всегда был уверен в том, что Беларусь может обогнать ЕС по многим направлениям. Там много государств плюс огромная бюрократическая машина. Нельзя сбрасывать со счетов и сохраняющееся некоторое предубеждение. Мне кажется, что Беларусь в вопросе виз может пойти дальше Евросоюза. Мы можем, например, отменить визы для граждан ЕС на летнее время. Как это сделал Президент России Дмитрий Медведев для футбольных болельщиков. Если мы отменяем визы для ЕС, а с Россией у нас границы открыты, то бизнесмены, допустим, из Германии и России могут без всяких оформлений приехать в Минск и провести здесь переговоры. А почему бы и нет?
Когда я говорил об этом раньше, у многих чиновников сразу каменело лицо. Сейчас, думаю, такое предложение может пройти. А чего нам бояться? Я вообще бы нашу границу не охранял. Пусть Евросоюз сам со своей стороны охраняет. Ему это надо, пусть и тратит на это деньги.
М.Мора: О, если бы вы знали, как на Западе положительно отзываются о том, как надежно вы охраняете свою границу. Они просто боготворят ваших пограничников. Охраняют так, что никто не пройдет.
Г.Литвин: Визовый вопрос — это вопрос политического равновесия. Мы, по–моему, в 2004 году предлагали Беларуси сделать для белорусов визы бесплатными, а поляков пропускать в вашу страну без виз (в связи с тем, что мы входили в ЕС, совсем визу мы отменить не могли). Беларусь и Россия не согласились. А Украина согласилась.
В.Улахович: Только почему–то до сих пор платят за шенгенскую визу 35 евро...
Э.Багдонас: Граждане Украины едут к нам в Литву, получая бесплатные визы, а наши едут в Украину вообще без виз. Это в качестве информации.
Белорусам мы выдаем очень много многоразовых виз, чтобы гражданин мог ездить в течение года во все страны ЕС. Это как бы компенсация за стоимость, за то, что цена достаточно высокая — 60 евро. Много студентов, ученых, медиков получают бесплатные визы.
Что касается свободного передвижения граждан приграничных районов, то, думаю, уже в начале нового года этот договор будет подписан. Жители, к примеру, Гродно смогут ездить в Друскининкай без виз. Вильнюс, кстати, находится в 50–километровой приграничной зоне. Граждане получат специальную карточку сроком на 5 лет. Уже обозначено 11 пунктов пересечения границы по такой карточке.
Я хотел бы, пользуясь случаем, поблагодарить руководство вашего МИДа, консульских служб за понимание. Мы подписываем очень много различных договоров. Но вам нужно больше вести правовой, юридической работы по линии Минск — Брюссель. Насколько я знаю, между ними нет ни одного такого договора. А без них никакого движения не будет. Надо действовать быстрее. Возможности есть.
Н.Романова: Мы не упустим возможность решить все эти проблемы, о которых здесь говорилось?
Ю.Слука: Ни в коем случае. Кстати, если господин Багдонас сказал, что они спонсируют поездки наших граждан в Евросоюз, то мы со своей стороны максимально либерализируем поездки граждан ЕС к нам в Беларусь. Но проблема не столько в деньгах, сколько в процедуре. Мы ее упростили.
Г.Литвин: Сейчас для поляков многократная белорусская виза стоит 100 евро. А польская национальная многократная годовая виза — не шенгенская — стоит всего 25 евро. Есть разница?
Э.Багдонас: А для граждан Литвы срочная годовая многоразовая виза в Беларусь стоит еще больше — 169 евро. А вы говорите, не в цене дело. Хотя желающих получить в белорусском посольстве в Вильнюсе визу меньше не становится. А если через турфирму заказывать, то эта виза стоит и все 450 евро.
П.Никитенко: Не на этом надо зарабатывать. Пусть к нам больше приезжают.
А.Бушило: В проблеме стоимости виз важен имиджевый компонент и для Евросоюза, и для Беларуси. Нужно искать выход из этой тупиковой ситуации. Мы очень признательны МИДам Литвы, Латвии и Польши за то, что они нас поддерживают в Брюсселе по вопросу снижения стоимости виз для наших граждан до 35 евро. Естественно, нужно и упрощать громоздкие процедуры их получения.
Ю.Слука: Дипломаты понимают, что нужно идти навстречу друг другу. А вот с миграционными службами пока такого понимания мы еще не достигли. Мне кажется, что белорусы не представляют нелегальной иммиграционной угрозы для Европейского союза. Как правильно отметила госпожа Мора хорошую работу наших пограничников, они действительно выстроили прочный заслон нелегальной иммиграции. И это надо бы подчеркивать в Брюсселе при рассмотрении всех этих проблем.
Н.Романова: Мы уже выходим на обсуждение конкретных, я бы даже сказала, неких процедурных вопросов, что, конечно, радует, ведь это означает вполне конкретный разговор, но оставим его для специалистов. Мы же, считаю, выполнили свою задачу, придя к консолидированному мнению о том, что перед Беларусью и ЕС действительно открываются новые возможности сотрудничества. Спасибо всем участникам дискуссии!
