В очередной раз не обнаружив своей фамилии в списках журнала «Форбс», один из авторов полемической рубрики ударился в самобичевание: дескать, предал мечту юности — так и не стал миллионером, не открыл бизнес, не обзавелся виллой и коллекцией концепт–каров, не купил футбольную команду... А на сочувственное замечание оппонента о том, что «не всем же быть Абрамовичами и Дерипасками, должен же кто–то и заметки в газету писать», неудавшийся буржуй разразился пространными рассуждениями о деньгах и богатстве. И еще, кстати, о... чрезвычайной пользе для общества «героев нашего времени» — олигархов. Тут уж вскипела пролетарская сущность второго спорщика! Так что сегодняшняя дискуссия представляет собой своеобразное эхо времен классовой борьбы. Впрочем, поднятая тема актуальна всегда. А вы как считаете? Место встречи «задетых» спором читателей изменить нельзя — возможность высказаться, как обычно, предоставляет редакционный сайт.
Против
Не пей, не бойся, не проси
Андрей ДЕМЕНТЬЕВСКИЙ, все еще в поисках персонального Клондайка:
— Кто бы там чего ни говорил, но все мы в глубине души мечтаем о том счастливом времени, когда списки «Форбс» будут состоять из фамилий наших учителей, врачей, пенсионеров... Смотрим сериалы о золотой молодежи, сливках общества и завидуем, понимая, что примеры успеха от «фабрики грез» — это как детская мечта о полете в космос или победе в чемпионате мира по футболу. Все хотят быть космонавтами, но становятся ими либо Гагарины либо астротуристы вроде Денниса Тито. Все играют в футбол, но побеждают немцы. Получается, что наш скромный удел — в лучшем случае золотая середина? Мол, влился я в ряды среднего класса, вступил в ЖСК, купил бэушный «мерс», сделал ремонт на тещиной даче — и жизнь удалась?
Гм... Ладно, открою тебе страшный свой секрет, только ты никому больше, ладно? Признаться, нахожусь в активных поисках персонального Клондайка, законного способа разбогатеть — без лотерей и казино. А еще как журналист и читатель с нетерпением жду, когда выйдут из своего андерграунда местные миллионеры. Не те подпольные Корейко, что заметают следы от налоговиков и Интерпола, а полноценные и самодостаточные бизнесмены–производители, успешные коммерсанты, которым не помешало бы стать более открытыми и откровенными. И не только ради собственного пиара, но и в качестве положительного, вдохновляющего примера: «Вот он, я, простой белорусский капиталист, не кусаюсь, кровь пролетарскую не пью, утренний свой сок выжимаю не из наемных работников, а из апельсинов. Вот моя жена–красавица, вот умницы–дети, мои кот и пес. Мои сигары, «Бентли», 120 костюмов и 300 галстуков. А вот самое главное — мой рецепт успеха!»
Представь, Роман, сегодня такой эксцентричный и смелый по нашим меркам «олигарх» появляется на обложках журналов, потом интервью с ним крутят по всем телеканалам, затем в газетах пишут о его инвестициях, благих делах, хобби... Дальше — больше: душит жаба других акул бизнеса, ими скупаются газетные площади, билборды, прайм–таймы. По законам масс–медиа и рекламы в массах просыпается интерес к истеблишменту, как следствие — спрос на белорусскую версию списков «Форбс». «А чем я хуже? Не боги горшки обжигают!» — так начинает думать телезритель, лицезрея публичных героев нашего времени.
Скажешь, выгляжу утопистом? Да, изучал историю, помню, что в наших краях очень долго к дегустаторам ананасов и рябчиков то маузер, то ГУЛАГ применяли. Да и сейчас образ бизнесмена все еще ассоциируется в народном сознании с ярлыками вроде «спекулянт», «мошенник», а то и вовсе «бандит». Но не пора ли переходить от реликтовой классовой ненависти к социальной толерантности?
Несмотря на мировой кризис, государство поворачивается к бизнесу лицом. Со скрипом, однако идет процесс либерализации экономики. Бюрократы понемногу отступают под напором частной инициативы. А «братва», получив мощный нокаут, не суется в офисы за данью. Самое время многим, особенно молодым, здоровым и энергичным обуздать «абыякавасць i млявасць», прекратить строить воздушные замки, а составлять бизнес–планы и приниматься за работу. И обязательно — в трезвом виде. Ибо грустно смотреть, как крепкий спец или «рукастый» мужик, позевывая, ждет пятничного вечера. Затем же проводит выходные, копаясь в дачных грядках или тупо наблюдая за клевом в мутной речке. Да под водочку, как у нас заведено! Может, не жалеть себя, забыть о перекурах и найти новую «нишу» применения талантов? Семья, общество только спасибо скажут. Австралийский миллионер Ланг Ханкок как–то заявил: «Лучший способ помочь бедным — это не стать одним из них». Чем больше сегодняшних «середнячков» загорятся идеей легального обогащения, тем меньше станет у нас поводов говорить о проблемах социальной сферы, вздыхать по утраченным льготам. Зато больше появится причин гордиться успешными земляками, которые реализовали себя не где–то там в России, Израиле или Штатах, а в Минске, Барановичах, Лунинце.
Кстати, почему–то принято считать, что восточные славяне издревле люто ненавидели богатеев, в кумирах у наших предков ходили только Иван–дурак да Стенька Разин, а поклонение золотому тельцу пращурам было глубоко чуждо. Но вот тебе «дореволюционные» поговорки: «Без гроша — слава нехороша», «Без рубля — без ума». «Всего веселее — свои денежки считать: никогда не прискучит». «Денежки — крылышки, деньги — крылья». «На богатого ворота настежь, на убогого запор». Как видишь, быть «лузером» было стыдно во все времена. Равно как ничего страшного не видели мудрые наши дедушки и бабушки в любви к деньгам. Главное, чтобы эта любовь не вредила людям: «Добр Мартын, коли есть алтын. Худ Роман, коли пуст карман».
За
Стыдно быть богатым
Роман РУДЬ, умеющий считать деньги:
— Сейчас я тебе расскажу, откуда на самом деле взялось мнение, будто бедность — это порок. Точнее, не мнение, а категоричное утверждение, которому сейчас придают характер аксиомы, чтобы никто даже не пытался искать доказательства. Этот искусственный постулат создали богачи. За забором фразы «Быть бедным — стыдно» хорошо видны их розовые уши. А смущенно розовеют они оттого, что задумка пристыдить бедных сравнима с картежным блефом: за хорошей миной прячется весьма невеселый расклад. Потому что на самом деле здесь говорится не об ужасах нищеты, а о прелестях безумной роскоши. Говоря о том, что быть небогатым — плохо, нам милостиво позволяют додумать, кем же быть хорошо. Нас убеждают, что бедность — нечто позорное, что необходимо скрывать, как привычку ковыряться в носу или грызть ногти. Соответственно напоказ следует выставлять «норму» — то есть яхты, лимузины, коттеджи и прочие признаки солидного банковского счета. Видимо, толстосумы сочинили это для того, чтобы, во–первых, унять свою совесть (а то ведь слегка грызет, когда на встречах одноклассников они хвастают наручными часами стоимостью в пять годовых зарплат десяти учителей). Ну и, во–вторых, для того, чтобы эти часы с них не сняли.
Уже лет двадцать нам промывают мозги, исподволь подводя к тому, что купание в деньгах — естественная человеческая потребность и почти физиологическая необходимость. Еще говорят, что это признак пресловутой успешности, недюжинного ума и бог знает каких талантов. Деньги стали мерилом всего, потому только ими сейчас и меряются. А раньше, помню, тихонько мерялись уровнем образованности да гордились бескорыстностью. Тихонько — потому, что эти качества не принято было выпячивать. Для самоуважения хватало ощущения, что живешь нравственно. Поэтому стыдились даже заработанных «жигулей» на фоне бесколесных друзей и соседей — ведь важной частью комфортной жизни было отсутствие подозрений в том, что ты — вор. Теперь все стало с ног на голову. Доблестью считается украсть так, чтобы не посадили. Былая гордость бессребреничества сменилась нынешним показушным чванством, повод для которого — баснословная сумма, оставленная на чай официанту. «Я покупаю одежду в Вене, потому что там дороже», — хвастливо заявил однажды один из минских бизнесменов. Он, похоже, искренне считает, что в наше время расточительство — это почти геройство.
Кстати, не все богатеи разделяют эту точку зрения. Интересно, что банкир Олег Тиньков написал в своем блоге: «Я трачу много денег, например, на вино и даже был владельцем своего частного самолета. Но я не хочу об этом писать! По–моему, это — отвратительно! В нашей бедной стране, где более половины населения страдают и думают, как выжить в буквальном смысле, отказывают себе в элементарных и необходимых вещах, выпячивать свое богатство — просто кощунственно».
Вот как оно на самом деле. Стыдно быть богатым да еще вслух признаваться в этом, отлично сознавая, что есть множество людей, вынужденных жить в бедности, и вовсе не потому, что они менее талантливы или более глупы. Конечно, чтобы замаскировать истинную ситуацию, усиленно сочиняются байки, будто все бедняки — сплошь алкоголики да бездельники, всего лишь не хотят работать, а иначе бы тоже устремились за горизонт на белоснежных яхтах. Расскажи этот миф учителям, пашущим на две ставки с утра до вечера. Поведай эту бесстыдную выдумку медикам, спасающим чужие жизни за копейки, и, я стесняюсь сказать, что ты услышишь в ответ... Спроси ученых, отнюдь не обделенных мозгами, почему они не разъезжают на «Роллс–Ройсах», — и я думаю, ты вмиг разучишься презирать людей, живущих небогато. Их уважать следует. Как раз за то, что не сменили свои драгоценные профессии на серый торгово–закупочный бизнес. Видимо, есть что–то более важное, чем пачка долларов, раз эти люди сознательно пожертвовали материальным благополучием, выбрав не самую денежную работу. Например, внутренняя культура, интеллигентность и образованность. А презрения, наоборот, заслуживают те ограниченные нувориши, которые о театральных премьерах или литературных новинках узнают от своей домработницы...
К счастью, это лечится. Нашим богачам, считающим бедность тяжелым пороком, достаточно немного пожить за границей, чтобы вернуться сюда почти здоровыми людьми. Например, один мой знакомый настолько боялся, что его зачислят в бедняки, что носил исключительно дорогую обувь, приговаривая: «У приличного человека цена ботинок должна начинаться от 500 долларов». Мы пытались ему объяснить, что приличность определяется несколько иными критериями, но он не поверил... Однако, пожив всего два года в США, на родину вернулся в каких–то дешевых китайских кедах. «Там все по–другому! — изумлялся он потом. — Если человек одет слишком дорого — значит, он дурачок, то есть бездумный мот. А если купил вещь за 10 долларов на распродаже, как вот эти кеды, — молодец, умеет считать деньги...» И никакого презрения.
