«Бакс» на бакс не приходится

Не все доллары одинаково платежеспособны

Позвонившая в корпункт «СБ» гомельчанка Татьяна опасается... попасть в тюрьму. Но нам сказала: «Пусть мой случай послужит уроком другим людям». Недавно Татьяна покупала доллары — чтобы отдать долг знакомым. Все чин чином — в самом что ни на есть банковском обменном пункте, с переписыванием паспортных данных и квитанцией. Говорит, у валютчиков она уж лет семь ничего не покупает, не знает даже, остались ли такие. Рассчитавшись с кредиторами, и думать забыла про этот малозначительный эпизод. Собиралась на курорт, и ее больше волновало, достаточно ли изящно будут смотреться фен и ласты, если их приторочить к чемодану снаружи. А через некоторое время позвонили друзья и ехидно поинтересовались: денежку–то поди сама рисовала?

Оказывается, когда они попытались сдать эту сотню в не менее официальном «обменнике» (дело было в Минске), кассир без комментариев вернула бумажку. Озадаченные приверженцы законных валютных операций сунулись было в другой пункт — там тоже неудача. Но денежку назад отдали.

— Хорошо хоть без милиции обошлось, а то доказывай потом, что ты не Саддам Хусейн, — говорит Татьяна. — Я читала, что в Ираке до войны «супердоллары» штамповали — наверное, нам как раз такой достался.

Заманчивую версию о «руке Багдада», правда, пришлось отбросить. Заместитель начальника отдела экспертно–криминалистического центра УВД Гомельского облисполкома Михаил Бирюков объяснил, что пресловутые «суперподделки», приписываемые бывшему иракскому лидеру, датированы не позже чем 1993 годом. На сотне Татьяны — 1996–й. От этого, впрочем, не легче.

Михаил Бирюков говорит о том, что банковские работники проходят соответствующую подготовку — он и сам проводит занятия, банки снабжаются специальной литературой. Но, если уж случился ляп, лучше обратиться в милицию, где смогут провести экспертизу. Эта мысль у Татьяны пока не возникала. «Жадность», — поясняет она.

Тем временем «супердоллар» вернули из столицы. По виду и на ощупь он не отличается от оригинала — даже лучше. По крайней мере, я ничего подозрительного не заметил. Женщина звонила в банк, которому принадлежит обменный пункт, но там дали понять, что фальшивками не торгуют принципиально, а доказать факт продажи все равно невозможно: «Может, вы эту валюту у бомжей на базаре купили. От квитанции в данном случае проку нет — ведь номер банкнота там не указан».

— А в каком тогда случае от этой квитанции прок есть? — сыплет вопросами Татьяна. — Для чего ее вообще выдают? Почему бы не указывать номера банкнота вместо того, чтобы непонятно зачем переписывать мои паспортные данные? Если даже опытный кассир не распознал фальшивку, как быть простому человеку? Кто виноват? Что делать?

Эти вопросы я попытался переадресовать специалистам из главного управления Нацбанка по Гомельской области.

— Этого не может быть, — считают там.

Заместитель начальника управления Валентин Колесников ситуацию комментировать не стал и предостерег: «Если в газете появится хоть строчка об этом инциденте, мы подадим на вас в суд».

В самом Национальном банке к нашему обращению отнеслись не столь панически.

— Скорее всего, банкнот подлинный, — полагает начальник управления информации Нацбанка Анатолий Дроздов. — Это подтверждается уже тем, что кассиры двух обменных пунктов не вызвали милицию. Их сомнения, вероятно, вызвала не подлинность, а платежеспособность. Раз банкнот выглядит нормально — возможно, отмечено повышенное свечение в ультрафиолетовых лучах из–за попадания на него каких–то химических веществ. Если это так, то купюрой без проблем можно рассчитаться везде, где ее согласятся принять. Можно также обратиться в банк, где принимают такие банкноты на инкассо, и его обменяют, взяв комиссионные, — от 5 до 10 процентов. Но, поскольку есть чек, мы рекомендуем читательнице обратиться с заявлением на имя руководителя филиала того банка, в обменном пункте которого она приобрела эти злосчастные 100 долларов. Если ее правота будет установлена — деньги обменяют бесплатно. Такие ситуации хоть нечасто, но случаются и, к сожалению, не урегулированы нормативными актами. Одно ясно: если ваша читательница права — кассир банка виновата. А что до переписывания номеров — мы изучали и такую возможность, но отказались от нее. Дело в том, что в этом случае слишком предприимчивый человек может просто купить у нас валюту, размножить ее, грубо говоря, на ксероксе и явиться с претензиями...

Татьяна теперь думает, куда пристроить сотню так, чтобы под уголовное дело не угодить. Инцидент, который, возможно, возник на пустом месте, сильно подорвал ее доверие к банковской системе как таковой. В банк–продавец обращаться она не спешит — опасается, что купюру заберут, а взамен ничего не дадут. Мол, еще и с милицией потом проблем не оберешься!