Скоро на большой экран выйдет драма Алексея Чадова «Своя война», где Алексей выступил в роли сценариста, режиссера и главного героя. Этот фильм стал продолжением истории Ивана Ермакова (фильм «Война»), 20 лет спустя. В интервью Алексей рассказал о том, каким трудом ему дались эти съемки, о недавнем юбилее и мужском воспитании наследника.
-Как родилась эта история? И как вы пришли к тому, чтобы снять свое кино в качестве режиссера?
– Последние лет десять я подыскивал себе материал, чтобы дебютировать как режиссер. Но все как-то не складывалось. А в феврале 2019-го поехал в Екатеринбург, на «Дни творчества Алексея Балабанова», где представлял свой первый фильм «Война».
20 лет назад, кстати, я получил за него приз «За лучшую мужскую роль» на фестивале в Монреале. На показе было много молодых людей от 20 до 40 лет, они задавали вопросы, благодарили за роль Ивана Ермакова, цитировали фразы из фильма. И я понял, что фильм до сих пор живет и работает и образ Вани Ермакова помнят многие. Леша Балабанов сумел создать образ, который во многом стал народным. Может быть, не таким супернародным, как Данила Багров, но все равно Ивана любят. После встречи со зрителями я сел в самолет и мне пришла идея рассказать о том, как живет Иван Ермаков сейчас, что с ним стало спустя столько лет. Стало так интересно рассказать эту историю, что я прямо в самолете начал писать наброски сценария. А приехав домой, засел за сценарий плотно, была зима, и все к этому располагало – холодрыга, отсутствие съемок. Поначалу я не собирался сам снимать киноленту, но спустя полгода, когда сценарий был практически готов, понял, что мне будет жаль отдать ее режиссеру. Получилась довольно личная история, с моим собственным видением, и было странно отдавать этого ребенка кому-то другому.
– Насколько сложно совмещать актерство и режиссуру?
– Максимально сложно, насколько только можно себе представить. Эта работа потребовала от меня грандиозной дисциплины, спортивного характера. Например, спать я ложился в девять вечера и вставал в четыре утра. Сын Федор, который приехал ко мне, ложился спать позже. Все, конечно, смеялись: «Надо же, Федя еще тусуется, а папа уже десятый сон видит». Для меня это была настоящая война с собой – смогу я или не смогу, такой сумасшедший вызов, в котором хотелось победить.
– Что было самым ярким, запоминающимся из съемочного процесса?
– Все съемки боевых действий, связанные с техникой, трюками, осложнялись всевозможными препятствиями. Основной палкой в колеса стала пандемия, когда все города и страны закрыли свои двери. А фильм мы снимали про Сирию, и съемки были запланированы в Иордании, Марокко, Тунисе либо Турции. Мы думали, как же нам снять Сирию при закрытых границах, вели переговоры, но в итоге все оказались в локдауне. Надо же было десять лет искать материал, написать свой и в итоге запуститься в пандемию! Но как только нас выпустили с карантина, мы возобновили съемки, навалились всей группой и вытянули, подготовили картину за три месяца со всеми экспедициями и боевыми действиями. Основные съемки проходили в Краснодарском крае, а часть материала я дистанционно снял в Сирии.
– Работа режиссера – это всегда нервы, стресс, непредсказуемые ситуации. Приходилось повышать голос на съемочной площадке?
– Я вообще не люблю, когда кто-либо повышает голос, а уж тем более кричит. Но иногда это бывает необходимо. Мечтаю жить в таком обществе, в котором люди умеют слышать, видеть и понимать. И любить, но это если говорить о совсем уж идеальном обществе. Я всегда говорю спокойно три раза. Если меня не слышат, повышаю голос. Так заведено у меня в семье, об этом знает сын. В группе были люди, которые меня слышали и понимали. Но были и те, кто не умел слушать и слышать. Соответственно, не понимали поставленную перед ними задачу. Были случаи, когда прибегал к экстремальным, более агрессивным методам. Я вообще очень добрый и ласковый как в жизни, так и в работе, но ради результата могу быть разным – нежным и пушистым, а иногда монстром. На мне была дикая ответственность, и я не мог предать тех людей, кто мне поверил. И поэтому иногда приходилось «стрелять в воздух», то есть орать.
Кадр из фильма «Своя война»
– В фильме будет много экшена, а вам самому пришлось какие-то трюки выполнять?
– Да, практически все приемы я выполнял сам, хотя дублеры у меня были. Трюки, которые я придумал, достаточно экстремальные. Когда понимал, что могу выполнить сам, я это делал, в остальных случаях это делали каскадеры. Например, не умею прыгать на мотоцикле с трамплина, это чисто каскадерский трюк.
– В большинстве фильмов вы играете крутых и бесстрашных парней. А в жизни у вас есть какие-то страхи, фобии?
– Фобий нет, страхов в принципе тоже. Я бы назвал себя смелым парнем. Если о чем и переживаю, то только за своих близких. Помню, кто-то из ваших коллег меня спрашивал: «Вы не боитесь, что ваш фильм может не понравиться? А вы не боялись и снимать, и сниматься?..» Да не боюсь я! Мне было интересно, и я несся сломя голову. Я реалист и прекрасно понимаю, что я не червонец и не должен всем нравиться. Тем более это моя первая режиссерская работа, кому-то она, возможно, и не зайдет, а кому-то очень даже зайдет. А страх разрушает людей. Вспомните «Апокалипсис» Мэла Гибсона: «Посмотри на этого человека, он болен страхом, это его погубит».
– В сентябре у вас случился юбилей – 40 лет, который мужчины обычно не отмечают из-за суеверий…
– Да никакие это не суеверия! Мне исполнилось 40 лет, я зашел в интернет, потратил два часа и узнал, почему же не принято отмечать 40 лет. Наши предки точно не были дураками, чтобы делать что-то бездоказательно. Они были очень умными, чувственными и отвечающими за свои слова людьми. И я, как человек, уважающий своих предков, решил поинтересоваться, откуда же ноги растут у этой традиции. В православии есть определенное отношение к числу 40 – сорок дней, сорок сороков и прочее. Все это связано с определенной энергией, учениями, прожитыми годами и веками. Также есть мнение, что ангелы-хранители ведут нас до 40 лет, а дальше в качестве защиты ты используешь свой нажитый опыт. Сам я не суеверный, но с большим уважением отношусь к предкам и прислушиваюсь к тому, как они относились к тем или иным вещам. Так что 40 лет не отмечал, у меня не было ощущения праздника рождения. Просто собрались с родными 2 сентября и устроили проводы лета.
– В одном из интервью вы говорили: «Мудрость приходит с возрастом. Как в той поговорке: мальчикам до сорока живется очень тяжело, но после сорока они становятся взрослыми дядьками». Чувствуете ли вы себя сейчас тем самым взрослым дядькой?
– Да, начинаю это чувствовать и понимать, что я уже не мальчик. Даже шутил с друзьями: «Ну все, был Алексей, Алешенька, сынок, а теперь стал дядя Леша».
– А что из прошлого вы вспоминаете с наибольшей ностальгией?
– Я редко ностальгирую. Меня, скорее, больше интересует будущее. Поскольку я постоянно в движении, на пути к своим целям, очень активничаю, то у меня нет времени ностальгировать. Прошлое – это прошлое, пусть местами и прекрасное. Фильм про ностальгию я бы точно не стал снимать, потому что в этом ни черта не понимаю. Я люблю фантастику, и появись у нас машина времени, я бы не полетел в прошлое, только в будущее! Вот еду сейчас, на дороге пробки, разговариваю с вами, и мне так интересно представить – раз, и мы попали на сто лет вперед! Какой я увижу город, какой станет Москва и москвичи, какие машины будут на дороге?
– Что вам сегодня дает ощущение твердой почвы под ногами? Что вдохновляет?
– Сын Федор меня очень вдохновляет. И наши отношения – это моя любовь и радость. Я очень счастлив рядом с сыном. Мы любим с ним подурачиться, и интересно при этом обоим: мне – как взрослому человеку, ему – как семилетнему мальчику.
– Недавно вы спрашивали совета у подписчиков по поводу приобретения собаки породы самоед. Появился уже новый питомец в вашем доме?
– Пока нет, еще присматриваюсь. Самоед – классная порода, но слишком уж волосатая. А поскольку я чистоплюй, мне будет сложно с этим мириться. Я очень люблю порядок в доме. Так что собаки у меня пока нет. Есть кот Алекс, его можно наблюдать в моем Instagram.
– Какие у вас планы на будущее, о чем мечтаете?
– Не строю планов на далекое будущее, усвоив к сорока годам весьма важный урок. Например, в сценарии своего фильма я придумал три финала, снял четвертый, а в монтаже получился пятый. Так и в жизни. Не нужно строить далеко идущих планов, это бесполезно, все равно все будет по-другому.
– А жениться еще раз хотите или вам комфортнее в статусе холостяка? Не разочаровались в любви?
– Нет, я ни в чем не разочарован, так же трепетно отношусь к этому прекрасному чувству. А что касается женитьбы, тут я бы иначе поставил вопрос: а хотите ли вы еще детей, Алексей? Вот на это я вам отвечу. Да, я очень люблю детей и хотел бы их еще. Но мне кажется, что о женитьбе стоит думать, когда вы уже твердо решили создать семью и родить общих детей. Конечно, когда в семье появляется ребенок, отношения необходимо скрепить узами брака. В любых других вариантах придерживаюсь все-таки холостяцкого образа жизни. И пока, возможно, еще не созрел для новой семьи.
Алексей ЧАДОВ
Родился: 2 сентября 1981 года в Москве
Образование: ВТУ имени Щепкина
Семья: в разводе, сын Федор (7 лет)
Карьера: снялся в таких фильмах и сериалах, как «Война», «Игры мотыльков», «Ночной дозор», «Живой», «Любовь в большом городе», «Дело чести», «Улетный экипаж», «Аванпост», «Чемпионы», «О любви»», «Игра на выживание» и других
Лика Брагина (специально для «ЗН»),
фото из личного архива Алексея Чадова