Как случайный подарок превратился в хобби
Чаще всего у милиционера в шкафу найдешь не более трех профессиональных головных уборов: летний и зимний — на будни и парадно–выходной. А вот у начальника управления по гражданству и миграции ГУВД Мингорисполкома Николая Шевчика их более 150! Как главному паспортисту Минска удалось обзавестись таким количеством шапок и для чего они ему нужны, выясняла корреспондент «СБ».
Полицейский обычай
— Это, можно сказать, мое профессиональное увлечение, и появилось оно случайно, — рассказывает Николай Николаевич. — В 1996 году довелось побывать в Германии. Немецкие коллеги подарили мне на память две фуражки — спецподразделения и обычную полицейскую.
Сувениры Николай Шевчик оставил в рабочем кабинете на видном месте. Их с интересом рассматривали друзья, знакомые, сослуживцы... и более не ломали голову, что подарить подполковнику на ближайший день рождения. Отныне из каждой поездки за границу они привозили Николаю Шевчику фуражки. Да и сам начинающий коллекционер из каждой командировки вез новый бесценный экземпляр.
— Большой беды не будет, если открою маленький секрет, — заинтриговал Шевчик. — Есть у полицейских большинства стран мира своеобразный обычай: как футболисты майками, мы порой обмениваемся на память о встрече фуражками. Но такие обмены не пройдут в некоторых азиатских государствах. Допустим, полицейские Саудовской Аравии обязаны по истечении определенного срока сдавать амуницию вплоть до носков. А в Китае полицейского, потерявшего фуражку, преследуют по закону.
Несмотря на все сложности «форменного собирательства», через несколько лет собралась уникальная коллекция полицейских и военных головных уборов разных лет, равной которой, пожалуй, в Беларуси нет.
— Четыре года назад, — вспоминает собеседник, — насчитав у себя более сотни фуражек, касок, береток, пилоток, шлемов и бейсболок, я решил: коллекцию пора структурировать и привести в порядок.
Сегодня часть кабинета Николая Шевчика напоминает комнату музея. На стеллажах почти у каждого экспоната — табличка, на которой обозначено, из какой страны он был привезен. Глаза разбегаются — Польша, Словения, Кипр, Бельгия, Испания, Франция, Англия, Египет, Армения, Индия, Греция, США, Панама, Таиланд, Австралия... И это только раритетные! В одном кабинете все не разместишь, поэтому часть коллекции расположилась в двух больших шкафах в другом помещении.
От фуражирки — к фуражке
Практически о каждом экземпляре в специальной папке хранится информация — история возникновения и изменений модели, связанные с ними легенды и их отличия.
— Уже могу считать себя профессиональным коллекционером, — улыбается Шевчик. — Я не только собираю, но и изучаю свои экспонаты. Вот, например, вы знаете, что первая фуражка в российской армии появилась в 1797 году и называлась в то время фуражиркой? Название не случайно: этот головной убор носили фуражиры — люди, занимавшиеся заготовкой топлива, фуража и продовольствия для армии. Внешне они представляли собой остроконечные суконные колпаки, перегнутые надвое. Походить на современные фуражки те военные головные уборы стали лишь после 1812 года.
К сожалению, раздобыть раритетную фуражирку пока не удалось — ее не в каждом специализированном музее увидишь. Зато имеется испанский головной убор 1956 года, судя по истертому материалу — самый «видавший виды» экземпляр коллекции. Голову какого лихого офицера он украшал, Николаю Николаевичу неизвестно (его нашли испанские знакомые в антикварной лавке), но эта недосказанность придает экспонату еще больший шарм.
Примечательно, что чем жарче страна, тем больше козырек на фуражке. Понятное дело — головной убор должен, кроме всего прочего, защищать глаза военного от палящего солнца. Кстати, в последнее время во многих странах стали носить вместо фуражек бейсболки.
— Вот головной убор сотрудника ФБР, — показывает на черную бейсболку коллекционер. — Не так красиво смотрится, как фуражка, конечно, зато практична в носке.
Особое внимание коллекционер уделяет такому элементу, как кокарда. Это металлический или матерчатый знак, прикрепляющийся к тулье, верхней части головного убора, или его околышу, ободу. Прототипом кокарды были банты на шляпах французских воинов XVIII века, служившие знаками отличия своих войск от чужих.
Обычно на кокарде изображены гербы, звезды, кресты, короны, львы, парящие орлы... У Николая Шевчика есть головной убор итальянского карабинера с самобытной кокардой: она похожа на огонь, вырывающийся из кувшина.
Шлем от певицы
Знакомые и гости Николая Шевчика не преминут сфотографироваться в самых красивых экземплярах коллекции. Наибольшей популярностью пользуется головной убор итальянского берсальера — меткого стрелка особого вида пехоты. Он украшен черными петушиными перьями и выглядит роскошно. А вот еще оригинальный экспонат, который презентовал генерал Николай Чергинец, — шляпа сделана из плетеной крашеной соломки, повязана яркой лентой, а сбоку украшена красными деревянными бусами! Такой головной убор должен венчать голову полисмена на Филиппинах.
Подполковник Шевчик указывает на свои любимые экспонаты.
— Вот эта буденовка принадлежала советскому генералу Христофорову, — рассказывает Николай Николаевич. — Его сын подарил мне эту семейную реликвию. А вот морской картуз с клеенчатой непромокаемой тульей, он, судя по надписи, принадлежал офицеру военно–морского флота США. И самый ценный для меня — английский шлем почетного караула при британском королевском дворе. Его мне подарил отец белорусской певицы Юлии Шикунец, мой коллега Владимир. Его дочь гастролировала с оркестром Вооруженных Сил в Великобритании и чудом достала для меня этот уникальный экспонат. Как — не знаю, не стал даже расспрашивать.
Коллекция пока неполная: не хватает экземпляров из Латинской Америки, Африки, островных государств. Непросто заполучить фуражку из маленьких стран. Ведь в Монако, например, только двести полицейских, а в Лихтенштейне и того меньше — всего семь. Но добыть образцы их головных уборов, считает оптимистичный коллекционер, — дело времени.
— Когда буду уходить на пенсию, — делится планами подполковник, — отдам фуражки в музей ГУВД. Думаю, люди отнесутся к таким экспонатам с большим интересом...
Ирина Санкевич.
Фото Александра Стадуба, «СБ».
