— Извините, но я вряд ли ошибся, — осторожно начал он. — Видел вас не раз по телевизору, да и фотографию печатают под вашими рассказами. Вот и рискнул представиться…
— Бога ради, — ответил я как можно приветливее, присматриваясь. — Может быть, вам что-либо заказать? Скажем, кофе с коньяком…
— Я так рано спиртное не пью, — отказался мужчина. — А кофе я уже выпил две чашки. Если не возражаете, я лучше расскажу вам историю, которая недавно приключилась со мной в родном городе. Возможно, она вам пригодится. Заодно и посоветуюсь с вами, правильно ли поступил.
Когда официант принес мой чай с малиной и имбирем, Алексей Николаевич, как он представился, заказал себе такой же. Дескать, за компанию.
— Перед уходом на пенсию, — начал собеседник, — я поехал в последнюю командировку в свой родной город. Провинциальным его не назовешь, да и от столицы по нынешним меркам недалеко. Тогда и обратил внимание на одну из афиш, на которой значилось, что на встречу со зрителем приглашает их знаменитая землячка. Вы тоже ее хорошо знаете (Алексей Николаевич тут назвал фамилию известной певицы и актрисы, живущей ныне в Москве).
Мой новый знакомый внимательно глянул на меня, ожидая реакции, но я лишь одобрительным жестом показал, что готов слушать дальше.
— Так вот, — продолжил мужчина, — дело в том, что эта женщина — не чужой мне человек. Мы хотя и жили на соседних улицах, но учились в разных школах. Тем не менее это не помешало нам влюбиться друг в друга. Это случилось в десятом классе, а кончали мы одиннадцатилетку. Это был бурный юношеский роман. Мои родители, как и Ларисины, очень переживали по этому поводу и откровенно нервничали. Я был ее первым мужчиной, но мы умудрились глупостей не наделать. Лариса поступила в театральный вуз в Москве, где жила одна из ее тетушек, а я уехал учиться в Минск. Какое-то время мы переписывались и перезванивались. Но скоро все сошло на нет само по себе. Мы оба плыли по бурной реке молодости. Я с удовольствием посмотрел фильм, в котором дебютировала моя первая любовь, и даже похвалился этим перед своей очередной пассией. Она там действительно была хороша, но какой-то совсем другой и чужой человек. Так и должно было быть…
Алексей Николаевич сделал несколько глотков уже остывшего чая и, видя, как я внимательно его слушаю, продолжил:
— Мне легко было наблюдать за другой жизнью Ларисы. О ней много писали, показывали по телевидению. Словом, она стала знаменитостью. Ларисой гордились и в родном городе, приглашали на юбилеи и разного рода встречи. Но и теперь мы ни разу не пересеклись. Правда, я знал многое из того, о чем не знали и не догадывались ее многочисленные поклонники. Например, о безмерной скупости даже по отношению к больным и состарившимся родителям. О том, что благотворительностью занимались даже менее обеспеченные люди, нежели она. Много писали о трех ее неудачных браках. Какое было мне дело до этого!
— И вот вы узнали, что в вашем родном городе состоится выступление знаменитой певицы и актрисы, — вставил я свою фразу, предвкушая, что сейчас собеседник расскажет о самом интересном. И действительно…
— Я сознательно купил билет на последний ряд в зале, где проходила эта встреча, — продолжил Алексей Николаевич. — Я довольно точно определил, что Лариса меня не узнает. К слову, последние три-четыре года я и ее не видел на экране и не сразу поверил, что передо мной стоит моя первая любовь. Вероятно, раньше перед выступлениями ей наводили макияж лучшие гримеры, но сейчас она выглядела откровенно постаревшей. Заметно располнела за эти годы. Вы догадываетесь, что она ничем не напоминала ту девчушку, от которой у меня захватывало дух в молодые годы.
И все же я вздрогнул, когда услышал голос Ларисы. Удивительно, но он совсем не изменился. Все то же нежное журчание быстрого ручейка. Видно было, что она уже сполна овладела сценическим мастерством речи. Паузы в выступлении лишь акцентировали внимание. Я понимал, что другим это было недоступно, но мне понятно — слишком мало искренности в ее словах. Весьма неодобрительно говорила о всех своих предыдущих мужчинах и как-то высокомерно их высмеивала. Нет, в жизни так не бывает. И вдруг я насторожился: одна из девчонок задала Ларисе вопрос — хотела бы она встретить свою первую любовь? Мелькнула мысль: неужели меня разоблачили и сейчас заставят выйти на сцену, где состоится трогательная, как в плохой мелодраме, встреча? Я уже и так разволновался. Но услышал лишь короткое вранье — дескать, она рада была бы увидеть своего первого мужчину. На самом деле всем была глубоко безразлична персона, сидящая в этом зале на последнем ряду. И Ларисе, и зрителям.
Признаюсь, все же мелькнуло невесть откуда взявшееся желание подойти к этой располневшей женщине и представиться. Однако я вовремя остановил себя. Понял, что ничего, кроме замешательства, такая встреча не вызовет. И все же время от времени думаю: а правильно ли я поступил? Как вы считаете? — обратился ко мне Алексей Николаевич.
— Вы рассказали забавную и одновременно трогательную историю, — ответил я. — Судить о том, правильно вы поступили или нет, не берусь. Что-то же удержало вас от этой встречи. Возможно, так вам удалось не зачеркнуть то светлое и романтичное, что по-прежнему теплилось на дне души от тех переживаний юности. Не знаю…
В кафе становилось все более многолюдно. В основном это были молодые люди, некоторые с ноутбуками. Мы переглянулись с моим новым знакомым и, похоже, подумали об одном и том же. Неужели и с ними время сделает то, что совершило с нами?..
Коллаж Юлии КОСТИКОВОЙ
