Когда я училась на переводческом, этимология этого слова была для меня своеобразным примером грамматической трансформации по заимствованию иностранных слов. «Зонтик» происходит от нидерландского zonnedek, что означает навес от солнца. По созвучности оригинала появилось русское слово «зонтик», но так как суффикс «ик» указывает на уменьшительно–ласкательное значение слова, то, убрав его, получили «зонт». И хоть придумали вещицу изначально для укрытия от солнца, моя история будет скорее о тех, которые от дождя. Зонты всегда были важной частью мужского и женского гардероба, подчеркивая индивидуальный стиль владельца. Кроме того, с ними связано множество романтических и загадочных историй, которые все мы видели в кино: «Шербурские зонтики», «Двое под зонтом», «Укол зонтиком», «Зонтик для новобрачных»...
Самые эффектные, конечно, же трости. Они способны добавить шарма даже в самый простенький набор одежды. Но лучше всего сочетаются с классическими тренчами на неприлично известной клетчатой подкладке.
Впервые зонты–трости ручной работы от настоящих французских кутюрье я увидала в московском ЦУМе. Это было в начале 90–х. Стоили они запредельно, но выглядели, как предмет искусства. Мои впечатления такие яркие, что деталей уже не воскресить в памяти. Однако зонт с именем появился–таки у нас дома, правда, много позже. Мама подарила отцу на день рождения великолепный зонт от знаменитого Жан–Поля с перламутровой черно–белой рукояткой. Когда зонт раскрывался, то выглядел как огромный прямоугольный купол. Да, да, у него было всего четыре спицы! Расцветка была под стать дорогому классическому костюму: черная в тонкую белую полоску. Просто загляденье! Несмотря на то что зонт был папин, я к нему питала особые чувства: активно использовала для съемок в студии, придумывала соответствующие его шику наряды для моделей, иногда ходила с ним на дождливые променады.
Однажды, улучив момент, когда никому, как мне показалось, до предмета моего обожания дела особого не было, я решила взять зонт в Москву. Как не пройтись по любимым широким улицам большого города с таким стильным аксессуаром? Тем более большинство моего студенческого гардероба составляла черно–белая классика, а прогулка по Москве была романтическим свиданием.
Как только поезд прибыл к перрону Белорусского вокзала, голова моя (а вместе с ней и все мысли) была безнадежно потеряна! Крепкие объятия и море поцелуев ослепляли так, что я позабыла собственное имя. Про вещи уже и не говорю.
Про свой прекрасный зонт я вспомнила, когда мы стояли в очередной пробке уже достаточно далеко от вокзала. Выслушав трехэтажную нецензурную реплику таксиста, мы все–таки вернулись на вокзал, обшарили купе, опросили проводниц, но зонт так и не нашли. Видимо, до нас его успел найти какой–то другой счастливый человек. Но расстраивалась я недолго, ведь впереди были еще два прекрасных дня, а искристое осеннее солнце заливало брызгами счастья все происходящее вокруг. Небо было ясное и дождя не предвиделось.
Расстроиться пришлось по возвращении в пасмурный Минск, где родители как раз успели обнаружить пропажу заветного зонта. Не помню уже, что именно сказал папа, но вот от мамы мне влетело как следует!
Пожалуй, с тех самых пор я недолюбливаю эти элегантные, чопорные, длинные трости, а предпочитаю маленькие складные зонтики, которые без труда умещаются в сумке и живут там весь дождливый период года.
Советская Белоруссия №102 (24239). Четверг, 6 июня 2013 года.
