"Золотое руно" литературного года

Рубрика "Книжный навигатор" на протяжении года регулярно поставляла "пищу для размышлений". Книги в рубрике рецензировались всякие и разные. Но - пора подводить итоги и выбирать самое-самое.
Книги, которые стоит прочитать

Горька судьба литературного критика... Страшно далек он от возможности безмятежно наслаждаться похождениями неубиваемой сыщицы Даши или сексапильного мага, блюдущего простых смертных от вампиров и прочей подлой нечисти. Вместо этого имеешь дело с текстами, которые приходится вскрывать, как устрицы, или распутывать, как золотую пряжу, или складывать из пестрых причудливых фрагментов, как пазлы... Да еще втягиваешь в подобное занятие доверчивого читателя, не отвыкшего от того, что труд духовный, осмысление, прочувствование мастерского слова - наслаждение куда более высокое, чем потребление масслита... Рубрика "Книжный навигатор" на протяжении года регулярно поставляла "пищу для размышлений". Книги в рубрике рецензировались всякие и разные, ведь критика существует не для того, чтобы хвалить и рекламировать. Но - пора подводить итоги и выбирать самое-самое. Может, не лучшее, но, несомненно, яркое. Вспомним, куда мы "плавали" в сопровождении "Книжного навигатора", к берегам каких островов прибивало наш "Арго" и находили ли мы хотя бы прядки от золотого руна?

Наша, белорусская, книга по-прежнему для нас самое важное событие в мире литературы. И при этом она остается частью литературы всемирной, что и отражает концепция рубрики. Напомним лучшее, на наш взгляд.



Аляксандр Аляксееу, Алег Лукашэвiч. Спадчына Беларусi. УП "Мiнская фабрыка каляровага друку", Мiнск, 2004.

Ну как не "приплыть" вновь к самому заметному, пожалуй, из возникших за год книжных островов! Хотя наша газета несколько раз писала о нем. Не грех вспомнить и еще раз. Ведь это издание называют главным событием "книжного года".

Иногда новый угол зрения на свое, родное, близкое помогает обрести не поездка, не бурная дискуссия, не годы переосмысления - а вечер наедине с книгой, такой, как "Спадчына Беларусi". Даже бегло полистав ее - а это почти невозможно, всмотришься и вчитаешься! - понимаешь, что Беларусь не зря называли "страной замков". А текст привязывает увиденные красоты к истории, оттеняет пейзажи и здания романтикой и трагедией эпох. После знакомства с этой книгой высказывания типа "да у нас же ничего нет" будут вызывать по крайней мере снисходительную улыбку.



Дж. М.Кутзее. Бесчестье. Осень в Петербурге. Романы. Санкт-Петербург, Амфора, 2004.

То ли гипноз словосочетания "Нобелевский лауреат", то ли магия высокого художества - но книги Кутзее возглавляют хит-парады многих изданий мира. Так что мы не оригинальны. Южноафриканский писатель стал открытием для многих. "Бесчестье" - это нагромождение глобальных проблем современного мира. Отношения между африканским коренным населением и потомками белых колонистов, сексуальное насилие и свобода сексуальных отношений, грех и покаяние, место высокого искусства в нынешнем мире, медиа-диктат и нравственное фарисейство, конфликт отцов и детей и ответственность перед семьей... Несколько искусственная тематическая усложненность, но при этом мастерская, "вкусная" проза, заставляющая думать.



Чэслау Пяткевiч. Беларускае Палессе. Мiнск, Беларускi кнiгазбор, 2004.

Того Полесья, которое описывает Чеслав Петкевич, уже нет - оно превратилось в легенду, сказку, историю. Эконом, работавший в панских имениях в конце ХIX века, Петкевич начал писать этнографические статьи только в 70-летнем возрасте. Может быть, поэтому его записи так неспешны и многогранны. Сегодня подробные описания домашних интерьеров, одежды, блюд, традиций полешуков минувших столетий читаются не менее увлекательно, чем воспоминания знаменитых путешественников вроде Пржевальского или Васко да Гамы. Тем более многие из деревень, быт которых описывал Петкевич, сметены Чернобылем. Уникальное издание, до этого нам практически недоступное.



Умберто Эко. Баудолино. Simposium, Санкт-Петербург, 2003.

Вот уж где пир для любителей качественного чтения. Фантазия автора неисчерпаема - от средневековых реалий до раннехристианских апокрифов и античных мифов. И все служит фоном любимой авторской идеи: весь мир - текст, который мы же сами и создаем. "Исторический роман, который дает возможность путешествовать по разным эрам и сюжетам", - так обозначил свое произведение автор. Насчет "историчности" сразу предупреждаю - не обольщайтесь, Эко с фактами обращается так же, как и его герой Баудолино, то есть придумывает. Книга не для одного вечера. Распутывать ее пестрые блестящие нити нужно не спеша, возвращаясь к ранее прочитанному, любуясь фантастическими пейзажами, гадая, что скрывается за теми или иными символами.



Васiль Гадулька. Голас. Мiнск, Рэдакцыйна-выдавецкая установа "Литература и искусство", 2004.

Для этой книги я бы придумала номинацию "Возвращенное имя". Колхозный разнорабочий с высшим лингвистическим образованием, поэт, не печатавший свои стихи... Неприкаянный, как только может быть неприкаянным поэт... Можно спорить о том, насколько значительно творческое наследие Василя Гадульки, какое бы место он занял в литературе, обладая более сильным характером и встретив более действенную помощь, но появление этого небольшого сборничка - символ восстановления справедливости. Исторической, литературной - не знаю, как лучше выразиться. И символ надежды - на то, что все талантливые произведения рано или поздно будут возвращены литературе.



Фернандо Мариас. Волшебный свет. Москва, Махаон, 2004.

Гарсия Лорка выжил после расстрела! Сомневаетесь? Почитайте Мариаса. Автор заставляет поверить в то, что вызывает скептическую улыбку, стирая грань между вымыслом и подлинной историей. Ведь после выхода этой книги ООН даже создала комиссию по поискам останков Лорки. Я бы назвала Мариаса "мастером сюжета", поскольку в стиле особых изысков нет, он прозрачен и лаконичен. Горькая ирония повествования также прозрачна: публике нужен красивый миф, а не живой, нищий, старый, больной гений.



Пятро Васючэнка. Жылi-былi паны Кублiцкi ды Заблоцкi. Казачныя аповесцi. Мiнск, Мастацкая лiтаратура, 2003.

Вы хотите подарить своим детям яркий миф? Тогда познакомьте их с белорусскими шляхтичами Кублицким да Заблоцким, и фантасмагоричный, яркий, забавный и мудрый мир подсветит по-иному и сегодняшние реалии, и отечественную историю. Автор, известный писатель и литературовед, мастерски стилизует язык книги под "ироничную старосветскость": "Гэтак, як пан Цмок робiць, рабiць няможна. Нельга есцi чужую рэпу ды ясных паненак, i у статуце гэтак запiсана..." В ткани текста переплетаются белорусский фольклор и европейская литературная традиция. Действие напоминает карнавал, народный уличный театр. К тому же книга вышла в великолепном оформлении Владимира Лукашика и собрала положенный "урожай" премий на книжных ярмарках.



Амели Нотомб. Метафизика труб. Косметика врага. Романы. Москва, Кстати, 2003.

Имя, которое еще не слишком хорошо известно нашей читательской аудитории. Поэтому рекомендую - изящная, парадоксальная, выверенная до последней ноты проза. Умение держать читателя в неведении и недоумении и предложить совершенно неожиданную разгадку. Роман "Метафизика труб" - Япония и мир вообще глазами ребенка. История о Боге-младенце, которого взрослые, любя, превращают в смертного. И при этом - ни капли мистики. Только нарастающее ощущение странности. Как у Алисы в Стране Чудес.



Аксана Спрынчан. Вершы ад А. Мiнск, Мастацкая лiтаратура, 2004.

А эта книга вполне прозвучит в номинации "Дебют года". Даже процитированные в статье "Книжного навигатора" отрывки из произведений Оксаны вызвали интерес у читателей. Лаконичные, в несколько строк стихи, и в каждом - открытие, неожиданный образ, наполняющий привычные предметы и явления значимостью и чудом. Пускай не все одинаково хорошо, иногда словесная игра побеждает образность, но я не зря сравнила эту книжку с яркой открыткой, которая пришла к нам, чтобы известить о появлении интересной поэтессы.



Венедикт Ерофеев. Бесполезное ископаемое. Вагриус, Москва, 2003.

Записные книжки Венечки Ерофеева - это для гурманов. Страдание и ирония, острый ум и человеческие слабости... Конспект неприкаянной жизни с единственной установкой - не врать. Как ни странно, по прочтении как-то легче жить. Ведь против абсурда бытия всегда оставалось последнее средство - ирония и внутренняя честность. "Каждый прогрессивный человек должен иметь эту книгу", - писали в одной из рецензий. Не знаю, что понимать под термином "прогрессивный", но путешествие по россыпям "ерофеевской мудрости" изначально требует определенного мужества и, так сказать, эстетической толерантности, как всегда - при личной встрече с неординарной творческой натурой. Которая то изысканный афоризм подарит, то, извините, пошлет куда подальше...
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter