Бесплатно и птичка не поет...Когда в своих интервью некоторые звезды эстрады сетовали на то, что недополучили гонорар за выступление на «Золотом шлягере–2003», кто–то, возможно, и злорадствовал: приятно, что иногда и богатые тоже плачут. Заместитель начальника главного управления по борьбе с организованной преступностью и коррупцией МВД подполковник милиции Геннадий Гриневич тоже любит читать газеты. Только он за статейками из «светской хроники» разглядел статьи Уголовного кодекса. По инициативе ГУБОПиК МВД и началась проверка деятельности дирекции Международного музыкального фестиваля «Золотой шлягер». Когда сыщики собрали все материалы, добытые оперативным путем, вывод был однозначен: есть основания для возбуждения уголовного дела.
По версии следствия, директор Могилевской филармонии Владимир Браиловский и директор дирекции фестиваля Вячеслав Любинский проворачивали аферы с банковскими векселями, занимались реализацией различных товаров под прикрытием «Золотого шлягера». И если верить бухгалтерским документам, то заработанное «непосильным трудом» уходило на выплату гонораров звездам. Как бы не так! Позже эксперты дали категорическое заключение: более чем в 30 договорах, калькуляциях, актах приемки–сдачи работ, протоколах согласования договорной цены подделаны подписи членов комиссий и получателей денег. А это значит, что деньги выплачивали неизвестно кому, непонятно за что и растворялись они неизвестно где.
Отдельная тема — гонорары звезд. Белорусским артистам их выплачивали через два–три месяца после фестиваля и не совсем ту сумму, которая была обещана. А приезжим, включая россиян, вручали конвертики с частью денег, а остальные выплаты растягивались на неопределенный срок. И то не всем, а только наиболее везучим. Евгений Меньшов, например, уехал из Могилева, не получив за работу на фестивале ни цента. Александр Серов по договоренности должен был получить 15.000 долларов за свое выступление, а увез из Беларуси только 5 тысяч. Еще 7 тысяч ему передали год спустя, когда г–н Браиловский почувствовал интерес правоохранительных органов к своей деятельности. Группе Валерия Леонтьева было обещано 20 тысяч долларов, получили артисты около 5 тысяч, а по документам на мэтра российской эстрады и его «свиту» списали 50 тысяч.
Многие помнят растиражированную в СМИ историю о катастрофической нищете Могилевской филармонии и дирекции фестиваля «Золотой шлягер»: дошло до того, что с Киркоровым рассчитались желатином вместо денег. Кстати, этот желатин больше всего заинтересовал оперативников из ГУБОПиК МВД: зачем он Филиппу Бедросовичу?
Что касается плачевного состояния филармонии, все правда. Владимир Браиловский так «творчески» руководил, что зарплата работникам систематически задерживалась, и этот печальный факт не находил отражения в статистической отчетности. К тому же областная филармония давно «сидела на картотеке».
В своих интервью многие белорусские артисты громко плачутся, что на родине их работу очень низко (в материальном выражении) оценивают. Во время следствия по делу Браиловского одна известная певица была шокирована, когда узнала, сколько денег выделило государство на проведение ее гастрольного тура по нескольким городам страны. Директор филармонии перечислил деньги в два коммерческих банка и выкупил векселя. Чтобы скрыть хищение, заключил договор на организацию гастролей с некоей фирмой, с которой и рассчитался этими векселями. Такие фирмы называются лжепредпринимательскими структурами, а проще — однодневками, через которые обналичиваются деньги. На организацию гастролей певицы была выделена сумма, эквивалентная 18 тысячам долларов, а потрачена одна тысяча, включая более чем скромный гонорар певицы...
В ходе расследования уголовного дела старший следователь по особо важным делам ГУПР МВД Виталий Шишко не раз ездил в командировки в Москву. Там помогали коллеги: приглашали артистов и задавали интересующие белорусского следователя вопросы. Виталий Иванович вспоминает: «В Москве чем выше статус артиста, тем труднее с ним общаться. Головокружение от звездности... Хотя есть и приятные исключения: Александр Серов, Евгений Меньшов, Зураб Соткилава отличаются от многих своих коллег хорошими манерами. Другие российские артисты, даже фактически потерпевшие от махинаций, игнорировали общение со следователями. Для меня это было абсолютно непонятно, потому что белорусские артисты, независимо от своих заслуг и почетных званий, к работе правоохранительных органов относятся с пониманием и уважением».
...Главный фигурант по «шлягерному» делу Владимир Браиловский характеризуется как человек авторитетный в шоу–бизнесе. Наверное, поэтому вся его деятельность по организации гастролей, фестивалей строилась на устных договоренностях.
Творческие люди позволяют себе иногда фразочки: «Ах, как я далек от этих бумажек, счетов, я выше этой бюрократии». И на здоровье. Однако сегодня у каждой звезды есть директор, администратор, которые обязаны заботиться о «документальной» стороне любого творчества. Выступление артиста должно быть регламентировано договором. Тогда звезда не сможет потребовать «еще две тысячи», а за опоздание к началу концерта заплатит штраф в размере, например, 5 процентов от гонорара. Таковы правила бизнеса. Устные же договоренности позволяют сторонам вести себя по–базарному: торговаться, капризничать, шантажировать. Заключенный в письменной форме договор — гарантия финансовой безопасности сторон и инструмент урегулирования конфликтных ситуаций со знаменитостями.
У официального договора есть только один минус: деньги будут перечисляться по безналичному расчету, значит, о них станет известно налоговой инспекции. А российские звезды, как следует из их же налоговых деклараций, самые бедные. Не все, конечно. Виталий Шишко рассказал, что, например, директора Валерия Леонтьева, Кристины Орбакайте не возражали, чтобы деньги за выступление перечислялись по безналичному расчету.
«Сегодняшняя практика расчетов с гастролирующими в нашей стране российскими артистами вынуждает организаторов концертов нарушать Декрет Президента N 1, когда они передают конверты с валютным гонораром. Это — во–первых. А во–вторых, наши организаторы гастролей становятся пособниками неуплаты налогов артистами в России. Шоу–бизнес ничем не отличается от любой другой коммерческой деятельности, так почему ему позволительно находиться вне правового поля? — недоумевает Виталий Шишко. — Фестиваль в Могилеве практически выпал из поля зрения контролирующих органов, несмотря на то, что проводился за бюджетные деньги. Там проверяли, сколько съели и выпили на фуршетах — тоже интересная статья расходов, но не сравнимая с гонорарами артистов. И не надо разговоров о том, что считать чужие деньги неприлично. Это государственные деньги и стоит подумать, надо ли столько платить звездам, которые в большинстве своем прыгают на сцене под фонограмму. Что касается «стоимости» артистов, то нет здесь никакой тайны. Многие из них разместили в Интернете, как на ярмарке тщеславия, свои райдеры, где все указано: и размер гонорара, и цвет лимузина».
Менее всего мне бы хотелось выглядеть этакой «разоблачительницей». История Браиловского — это нечто большее, чем тривиальная беллетристика на тему судебного приговора. Конечно, нужно воздать должное сотрудникам милиции, но, честно говоря, меня это занимало гораздо меньше, нежели желание разобраться в обратной стороне «шоу–бизнеса». К глубокому сожалению, это один из самых грязных и отвратительных сегментов рынка. Еще и потому, что на переднем плане в нем «народные любимцы», знаменитые певцы и певицы. Хитроумно запущенные телевизионно–концертные технологии привели к тому, что, за исключением 2 — 3 человек (Орбакайте, Пресняков, Градский, Леонтьев), на эстраде почти не осталось честных людей. Сплошные жулики, дурачащие почтенную публику кривляньем, в то время когда вместо их голосов звучит магнитофонная запись. Дешево и сердито! Кстати, в США за подобные фокусы сажают в тюрьму, у нас дают звания заслуженных артистов, а «раскрученные» мошенники и мошенницы строят в Подмосковье многоэтажные виллы и отхватывают гигантские лесные участки (см. передачу П.Лобкова «Растительный мир»). Каждый из них имеет «цену», и организатор концертов должен умудриться и заплатить очередной популярной бездари за трюки с микрофоном 10 — 20 тысяч долларов. Подвижники эстрады Утесов, Шульженко и другие великие артисты поворачиваются в гробах... Слов нет, г–да Браиловский, Любинский и другие запутались во взаимоотношениях с приезжими «звездами». В одних случаях, впрочем, они сами искали «приключений» и нарушали УК, а то и конкретно злоупотребляли. В других случаях они становились жертвами обстоятельств. Увы, жизнь сложнее самого сложного судебного приговора. Только бы таинственным желатином расплачивались с Киркоровым! Кстати, каждый из «звезд» не прочь на работу «по бартеру». Юрий Антонов, например, одно время требовал гонорары исключительно... цементом. Олег Газманов предпочитал получать за «Рыбачку» газетной и писчей бумагой — потом его директор г–н Долматский (кстати, папа ДеЦла) «толкал» бумагу по типографиям. Другие интересовались строевым лесом, но массовой любовью героев сцены являются нефтяники и газовики — люди северные, широкой души люди, — те пробивают певцам «квоты» на сырье, которые потом чудесно продаются... Не поймешь, словом, где кончается «лирик» и начинается торгаш...
Браиловский для покрытия концертного бюджета вынужден был выпросить у местных начальников пару спецавтомобилей. Выделили, Браиловский продал их неким московским бизнесменам, те пообещали на следующий день перевести деньги. Конечно, Браиловский тертый калач, но в данном случае его тривиально обманули. Скреперы исчезли, но исчезли и бизнесмены. Сейчас их ищет МВД России, а МВД Беларуси Браиловского уже нашло и взяло под свою многолетнюю опеку.
Суд Ленинского района Могилева признал виновными Владимира Браиловского и Вячеслава Любинского в хищении путем злоупотребления служебными полномочиями, группой лиц и по предварительному сговору в особо крупном размере, во внесении заведомо ложных сведений в официальные документы. Могилевский областной суд определил наказание для Владимира Браиловского в виде лишения свободы сроком на 9 лет, для Вячеслава Любинского — 8 лет и 6 месяцев в колонии усиленного режима с конфискацией имущества и лишением права занимать должности, связанные с выполнением организационно–распорядительных и административно–хозяйственных работ сроком на 5 лет.
Осужденные виновными себя не признали и намерены обжаловать решение суда первой инстанции.
