Для того, чтобы построить оперный театр, снесли старейший в городе Троицкий рынок.
По легенде, это место для строительства выбрала «царица белорусской оперы» Лариса Александровская. Но поначалу новый государственный театр вовсе не мыслился как оперный. По правде говоря, оперный театр в тот момент еще не существовал. Была лишь оперная студия, которую ее руководитель Илья Гитгарц мечтал превратить в полноценный театр, а будущая примадонна была в этой студии рядовой ученицей.
- О, Гитгарц! – восклицал мой двоюродный дед Борис Каплан, служивший тромбонистом сначала в студии, а затем в оперном театре. – Вот это был человечище! Он приходил на репетицию в комиссарской кожанке и с наганом за поясом. Если слышал фальшивую ноту, стрелял в потолок!
Такой человек мог выбить помещение для театра.
Большой театр в конце 1940-х годов. Фото из архива Большого театра БеларусиЧтобы развести будущий оперный театр и БДТ-1 (ныне Национальный академический театр имени Янки Купалы), было решено, что опера разместится в нынешнем здании Купаловского, где еще до революции проходили оперные спектакли, а драматические артисты переедут в новое здание, символизирующее силу и мощь социалистической культуры.
Авангардист Георгий Лавров, выигравший конкурс на этот статусный проект, блистательно справился с поставленной перед ним задачей. Он спроектировал зрительный зал на 2225 мест, допускавший трансформацию в гигантский 3400-местный амфитеатр. По периметру здания должны были располагаться гимнастические залы и кинозалы, рестораны и кафе. Были предусмотрены различные вспомогательные службы, в том числе деревообрабатывающий цех.
Первый камень на строительстве нового театра был заложен 11 июля 1933 года в годовщину освобождения Минска от польских войск.
Но стройка вскоре остановилась. По одной из легенд, в Москве заявили, что не может театр в Минске быть крупнее по размеру, чем Большой театр СССР. По другой легенде, проектируемый колосс был признан слишком уязвимым перед вражескими бомбардировками. Ведь война была на носу.
Гораздо правдоподобнее другое объяснение. В 1932-1933 году в Советском Союзе радикально изменился архитектурный стиль. На место конструктивизма пришел сталинский ампир, и оттого проект Лаврова оказался явно не ко двору.
Так или иначе, объявили новый конкурс, но теперь уже здание на Троицкой горе предполагалось отдать оперному театру. Возможной причиной стал конфликт между руководством Театра оперы и балета и БДТ-1, в результате чего опера надолго переехала в ГОСЕТ (Государственный еврейский театр). Сейчас в этом здании располагается Национальный театр имени Горького.
Тоска в ГОСЕТ, 1937 годЗдание строилось мучительно, проект Лангбарда меняли буквально на ходу. В одном из вариантов главный фасад должны были украшать фигуры красноармейца и рабочего, в фойе намечался помпезный памятник Сталину, а площадку перед театром готовили для воинских парадов.
Новое здание Театра оперы и балета открылось 10 марта 1939 года премьерой оперы Евгения Тикоцкого на либретто Петруся Бровки «Михась Подгорный» в постановке Льва Литвинова. Дирижировал Марк Шнейдерман. Партию Марыси исполняла народная артистка БССР Лариса Александровская.
Это было эпохальное событие для всей белорусской культуры. Спустя год «Михася Подгорного» с большим успехом показали на Декаде белорусского искусства в Москве. По итогам этой декады Лариса Александровская удостоилась звания народной артистки СССР.
А потом была война, и здание, несмотря на все испытания, уцелело. Авиабомбой был полностью разрушен зрительный зал, убранство разграблено и вывезено в Германию. Но служебные помещения сохранились и в тяжелые послевоенные годы дали приют множеству музыкантов и артистов.
Театр оперы и балета во время виторой мировой войны. Фото из коллекции minskphotohistorynewsС 1944 по 1947 год в театре шли восстановительные работы. В зрительном зале появился балкон и бельэтаж. При реконструкции интерьеров использовались зарисовки Андрея Бембеля.
24 декабря 1944 года театр возобновил свою работу, но спектакли проходили в Доме Красной армии (ныне Центральный дом офицеров). Первым послевоенным спектаклем была «Алеся» Евгения Тикоцкого.
8 ноября 1947 года театр возвратился в свой дом. Первой премьерой в возрожденном здании стала опера Дмитрия Лукаса «Кастусь Калиновский», которую и поныне считают одной из лучших в национальном репертуаре.
А дальше премьеры посыпались как из рога изобилия. Но закулисье еще довольно долго жило своей странной, неведомой для зрителей жизнью.
- Нам дали комнатушку в театре на шестом этаже, - вспоминала народная артистка СССР Тамара Нижникова. – Там была фанерная стенка и фанерные окна. Стекол-то не было! Мы очень мерзли.
- Поначалу жили в гримерке в оперном театре, - рассказывает Татьяна Якимович, дочь дирижера Иосифа Абрамиса. - В гримерках жили семьи, а в коридорах у дверей стояли керогазы и примусы, на которых готовили.
В таких же условиях жили после войны и мои родные. К середине 1950-ых годов всем дали нормальное жилье.
А в театре в 1967 году вновь развернулась большая стройка. Над ним надстроили шлемообразную крышу. В 1978 году провели еще одну реконструкцию, обновили фойе и фасад.
И, наконец, грандиозная реконструкция десятилетней давности, в результате которой театр обрел свой нынешний блистательный вид, а у подножия знаменитой оперной лестницы появилась бронзовая табличка: «Здание Национального академического Большого театра оперы и балета Республики Беларусь построено в 1939 году по проекту архитектора Лангбарда И.Г. и реконструировано в соответствии с поручением Президента Республики Беларусь Лукашенко А.Г. в 2006-2009 годах».
Обновленный театр распахнул свои двери для публики десять лет назад – 8 марта 2009 года. В церемонии открытия участвовал Президент Александр Лукашенко.
