Я усаживаюсь в кресло возле маникюрного столика и решаю главную дилемму, — смотреть журнал или телевизор. Рядом со мной приводит в порядок руки тихая дама средних лет, есть в ее лице что–то особенное. У меня интуиция. Мастер зевает, жалуется на бессонницу, с удовольствием поддерживаю тему — как же мы, женщины, катастрофически недосыпаем. Начинаем делиться рецептами — чай с ромашкой, витаминный комплекс...
— А я почти год не спала вообще, — неожиданно вступает в разговор соседка.
Мы молчим, пьем чай. Я не имею права спрашивать. Неудобно как–то. Через несколько минут она сама начала рассказывать:
— Сейчас уже могу говорить об этом... Меня Марина зовут. Был обычный день, я помыла машину и ехала по своим делам. Еще дождь пошел, как обычно бывает. Включила радио, перестроилась в правый ряд и застряла в пробке. Стою, слушаю музыку, вдруг стук в окно. Мужчина просит жестами открыть, я стекло опустила, он умолял подвезти его, мол, опаздывает, деньги достал. Назвал адрес, тот, что недалеко, я согласилась. Пассажир уселся рядом, стоим в пробке. Повернули направо — на проспект, едем. Тут неожиданно он вынул из кармана нож и приставил мне под ребра — езжай на кольцевую! У меня все похолодело, сердце стучит, вижу в зеркале заднего вида свое бескровное лицо, слышу его голос: «Дави, быстро как только можешь!» — «Спорю, что нас ГАИ остановит», — «Остановит — тебе конец!» Сама не понимаю, как такое могло произойти, в голове мысли путаются: что делать? Одна надежда, что нас и вправду остановят за превышение. И знаете, не остановили... «В Брест!» Господи, думаю, как в Брест? «У меня бензина не хватит», — «Езжай!» Начинаю замечать, что он немного не в себе, подозреваю — наркотики, и что–то внутри срабатывает, нужно контролировать его, мало ли какой там в мозгу процесс. А как? Спрашиваю у него:
— Ты помнишь фильм «Попутчик»?
В конце 80–х эта американская картина была в СССР культовой. Я смотрела ее несколько раз и вот начала пересказывать сюжет, вижу — слушает. Пока я владею его вниманием, есть вероятность, что ситуация под контролем. Я пересказывала ему ленту, в которой Рутгер Хауэр сыграл неподражаемого маньяка во всех подробностях. Мой пассажир даже вопросы задавал.
— Правда, это как про нас с тобой? — говорю. Думаю, вдруг мне удастся достучаться, подружиться, сама в отчаянии, мы отъехали уже на сто километров. Едем. Прошу его нож убрать, у меня бок болит и такое напряжение. А он только сильнее тесак сжимает. Вроде был контакт, теперь опять непонятно, что в голове у этого маньяка. Пытаюсь вспомнить еще какой–нибудь фильм, он говорит: «Заткнись!» Мы ехали молча, долго. Я попросилась в туалет, остановили машину в кустах, он стоял рядом, думала — нападет, попытается изнасиловать, я смогу отбиться. Лучше уж так, чем часами чувствовать лезвие в боку. Нет. Сели назад. Около Барановичей закончился бензин.
— На заправку?
Я увидела, что он устал. И вроде как вообще потерялся. Это был единственный шанс. На заправке выскочила из машины и бросилась к таксисту. Кричала: «Спаси меня, быстро поехали, я заплачу!» Он не понял ничего, но сел за руль и мы рванули в сторону Минска. Как только отъехали от заправки, я расплакалась, рыдала и рассказывала, что произошло. Таксист довез меня до Минска. Позвонила мужу с его телефона, мой остался у того сумасшедшего. И сумочка, все документы в машине. Мы таксисту потом хотели заплатить, он даже денег не взял. Правда, муж настоял, что оплатит бензин хотя бы.
В моей жизни начался другой этап. Сна нет, милиция, расследование. Машину нашли потом брошенной, в Брестской области. Стали рядом там по деревням искать по фотороботу. Ничего. А спустя полгода он мне позвонил на мобильный. Я ведь не меняла номер, так и в милиции рекомендовали. Предложил встретиться, документы вернуть за вознаграждение. Назначили встречу на вокзале, я пришла в жилете, под прикрытием, он вдруг что–то почувствовал и побежал. Когда от людного места отдалились, сотрудник милиции выстрелил, ранил его прямо в мужское место. Спустя четыре месяца, когда суд был, он выглядел как женщина, говорил высоким голосом... Я не спала год. Лечилась. Все чувствовала у себя под ребрами лезвие ножа. Слушайте, и вправду легче становится...
Марина улыбнулась. Я подумала с горькой иронией, что после маникюра всем легче. Поплакала, пожелала ей беречь себя. Себе поклялась — никогда не заговаривать с незнакомцами. Но после мне еще долго виделась машина, трасса, внешнее зло, от которого никто не застрахован. И зло внутреннее, толкающее на самоуничтожение.
Спаси и сохрани нас от него!
Т.С.
sulimovna@rambler.ru
Советская Белоруссия № 17 (24899). Пятница, 29 января 2016
