Впрочем, и раньше мне не нравился импорт консалтинговых и других интеллектуальных услуг. И свое суждение (конечно, частично) тоже скопировал в странах развитого капитализма. Западная корпорация может отдать на аутсорсинг любые функции: сбыт, логистику, транспорт, рекламу, маркетинг. Даже производство и научное сопровождение. Но есть два сакральных действа, которые топ-менеджеры будут обязательно делать сами и тщательно контролировать исполнение: стратегия предприятия и финансы. Разработку стратегии компании никто из «буржуев» не отдаст чужакам исходя из элементарных соображений безопасности. В каких-то узких вопросах для консультаций могут привлекать сторонних специалистов. Но общую стратегию развития компаний будут формировать собственными силами.
У нас почему-то (хотя почему — понятно, но это отдельный разговор) считалось, что можно привлечь импортных специалистов, которые все сделают, выстроят идеальное производство, обучат менеджменту… И сделают из наших заводов передовые корпорации. Но в информационный век пускать вглубь предприятия импортных консалтеров — все равно что сдаться конкурентам. Я уважаю компетенции, имидж и другие преимущества разных консультационных «троек», «четверок», аудиторские корпорации и IT-гигантов в области автоматизации. Но надо понимать: любая компания будет всегда (в той или иной степени) работать на интересы страны, в которой прописана их штаб-квартира и лежат ключевые коммерческие интересы. Таковой для международных интеллектуальных альянсов Беларусь (впрочем, и Россия) никогда не станет. Их глубокие корни (и ключевая выручка) находятся в США, ЕС (в частности — Германии). И страны дальней дуги могут использоваться лишь для сбора информации и разных экспериментов (такое тоже бывало). Кстати, многие дочки крупных консалтинговых компаний, по сути, в Беларуси и компетенций-то не приносили. Их сотрудники в нашей стране только «изымали» у наших компаний первичную информацию и отправляли в «центр». И уже там проводился анализ, писались отчеты… Меня всегда смущала опасность коммерческого шпионажа. Конечно, подписывались договоры о конфиденциальности, за чистоплотностью таких взаимоотношений следили компетентные органы. Но будут ли прошлые договоренности соблюдаться в условиях санкций?
Та же история в сфере последипломного образования. Наши менеджеры не самые глупые: вполне грамотные и образованные. Но нередко знания приобретали в области того же бизнес-администрирования либо за рубежом, либо по иностранным программам. Но разрабатывались они исходя из импортных моделей, реалий, идеологии. И нередко менеджеры после условного Оксфорда или Кембриджа тоскуют в родной стороне: все у нас не так, как их учили. Нет, обмен в сфере образования полезен и должен присутствовать. Но одно дело — двусторонний процесс, а другое — полное копирование (или попытка осуществить таковое). В конце концов, образование — один из каналов «миссионерства». И в области экономических наук и образования Беларусь (да и Россия) слишком увлеклась сотрудничеством. Сегодня настоящая беда: многие, слишком многие специалисты и преподаватели мыслят некими рыночными категориями. Весьма условными, ибо по таким моделям в западном мире никто не работает. Не надо питать иллюзий: у великих держав есть не только экспортные вариации продукции, но и тем более идеи. Недаром говорят: надо делать не так, как говорят на Западе, а как делают. А это две большие разницы.
Нужно признать: в области локализации управленческих технологий у нас большой пробел. В том числе на уровне Союзного государства. Да, есть отдельные инициативы. Например, в этом году состоялся первый выпуск по специальности «бизнес-администрирование» в отраслевом институте Минпрома «Кадры индустрии». Фактически была создана программа МВА исходя из потребностей и реалий национального индустриального сектора и экономической модели. Выпускники — топ-менеджеры ведущих белорусских предприятий. Об учебе (без отрыва от основных обязанностей) у них остались самые теплые отзывы. Отмечали важную деталь: обучение велось на белорусских примерах. Были и посещения предприятий, и глубокое изучение успешного отечественного опыта решения тех или иных проблем. Эту программу «Кадры индустрии» сформировали по заданию Правительства. Идея была пропустить через белорусскую промышленную МВА всех руководителей из кадрового резерва Минпрома. Это около 200 человек. И сделать это думали за несколько лет. Первый выпуск составил полтора десятка слушателей. Другими словами, процесс может растянуться на добрых две пятилетки. Не хватает и инициативы снизу. Но самое главное — есть определенный дефицит финансирования. Все-таки качественное обучение не может быть дешевым. Даже если учесть белорусскую экономичность.
Аналогичные сложности возникают и в развитии других деловых услуг. Кроме того, существует определенная сложность в оценке эффективности инвестиций в интеллектуальную собственность. Если речь идет о государственных предприятиях, могут возникнуть вопросы у контролирующих органов о правомерности затрат. Частные компании могут заподозрить в сокращении налогооблагаемой базы через консалтинговые услуги. Надо отметить: немало было и таких случаев. Поэтому подозрения контролеров в какой-то степени справедливы. Но они же и тушат инициативу.
Если говорить про средние заводы, то их экономика не на самом высоком уровне, чтобы инвестировать в деловые услуги. А денег нет, так как бизнес-процессы выстроены не самым эффективным образом (в некоторых случаях неэффективно — мягко сказано). И как вырваться из этого круга? Как мне кажется, без государственного подхода в этой области не продвинуться. Кстати, в России пошли по этому пути. Там, например, создали Федеральный центр компетенции в сфере производительности труда. Причем его услуги предприятиям компенсируются из бюджета. Конечно, казна в России побогаче из-за поступлений от природной ренты. Тем не менее, как кажется, необходимо формировать систему стимулов для инвестиций в интеллектуальные технологии. Иначе и с цифровизацией могут возникнуть проблемы. Да, у нас есть IT-компании, сектор прекрасно развит. Но интрига в другом: у мировых лидеров в области автоматизации крупных предприятий чуть ли не половина списочного состава занимается аналитическими разработками в области эффективного выстраивания бизнес-процессов. И в развитие этого направления они вкладывают сотни миллионов долларов в год. А созданные алгоритмы описать цифровым кодом — задача тоже непростая, но чисто техническая. И вот первая составляющая у нас хромает. Поэтому IT-сектор пока и не может полноценно справиться с задачей цифровой трансформации.
Нельзя сказать, что на сферу интеллектуальных услуг у нас не обращают внимания. Еще в 2019 году деловые услуги были прописаны в системных документах как один из драйверов экономического роста. И консалтинг является важной составляющей повышения эффективности реального сектора. Другое дело, что эта сфера требует, несомненно, мотивации, прописанной на государственном уровне. Все-таки разработки в этой области требуют серьезных инвестиций, иной раз сопоставимых с вложением в модернизацию «железа». И сегодня этот сектор приобретает новое звучание в свете новой реальности в санкционной международной экономике. Речь идет уже не просто об эффективности, а о локализации интеллектуальной составляющей промышленности.
volchkov@sb.by
