Архимандрит Савва Мажуко: «Жить по порядку»

Уныние входит в восьмерку классических страстей, или смертных грехов. В чем мы каемся, когда исповедуемся в унынии? Главным образом, в печали и утрате интереса к жизни.

Иногда уныние с трудом отличают от “безвременной печали”, и, кладя поклон на молитве Ефрема Сирина, мы просим об избавлении от липкого и изнуряющего дурмана депрессии. Однако есть сомнения. Правильно ли мы понимаем молитву святого Ефрема? О том ли мы просим, о чем просил святой автор? “Дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми”.

Наши славянские предки просили в молитве святого Ефрема избавления от пустого времяпрепровождения, от беспорядка в жизни, от “жизни не по порядку”. Русское “уныние” совсем не то, что его славянский омоним. В русском языке “уныние” — безнадежная печаль, гнетущая скука. 

В славянском “унынии” акцент делается на безделье и беспорядке в жизни. В русском — на том, что является, скорее, следствием “жизни не по порядку”.

Славянское “уныние” — это развитая и запущенная лень. Подвижники даже говорят об особом бесе, ответственном за это состояние. У Евагрия Понтийского это “утренний бес” (видимо, Евагрий был “совой”), у преподобного Кассиана и у Лествичника — “полуденный”. Кстати, Лествичник изящно называет уныние “тричасен трепет”.

Уныние — это “жизнь не по порядку”, которая и вызывает скуку, мечтательность, саможаление и в конечном итоге просто распущенность и разврат, какие бы формы они ни приобретали.

Вот одно из классических описаний типичного уныния по версии преподобного Нила Синайского: “Унылый, читая книгу, часто зевает и клонится ко сну, потирает лицо, тянется, поднимает руки и, отворотив глаза от книги, пристально смотрит на стену; обратившись опять к книге, почитает немного, переворачивает листы, любопытствует видеть конец слова, считает страницы, делает выкладку о числе целых листов, охуждает почерк и украшения, — и наконец, согнув книгу, кладет под голову и засыпает сном не очень глубоким, потому что голод начинает уже тревожить его душу и заставляет позаботиться и о себе”.

Как видим, здесь нет ни намека на депрессию. Уныние — очень распространенная разновидность лени, депрессия — это болезнь. Уныние святыми отцами вовсе не противопоставляется радости. Уныние не антоним радости. Если бы мы захотели точнее перевести этот термин на современный русский язык, лучше всего подошли бы глаголы “лениться” или молодежное “тупить”.

Одним из самых характерных признаков уныния подвижники называли страсть к путешествиям и частой перемене места жительства. Знакомый сюжет? Но это никак не депрессия. По-хорошему, надо бы подыскать для этой болезни какое-то другое название — не “уныние”, а, например, “распущенность”.

Если вы “тупите” на работе, скитаясь между кофейным аппаратом и пасьянсом, вы погрузились в уныние. Если вы просыпаетесь не вовремя, едите на ходу, никогда ничего не успеваете, скорее всего, у вас уныние, то есть жизнь бестолковая и неупорядоченная. Это очень современная болезнь. Модный грех. Как это лечится? А как лечится беспорядок? Воспитанием навыка к порядку. Никогда не поздно начать.

Борьба с унынием не требует героических порывов. Достаточно обратить внимание на соблюдение режима дня. Упорядочить свое время. Найти свой ритм труда и отдыха и этого ритма терпеливо придерживаться, несмотря ни на что.

Вот и всё. Просто жить по порядку.

Архимандрит Савва Мажуко