Жить НЕ нужно “в кайф”!

Они не безалаберные подростки, а взрослые и самодостаточные люди. Каждый имеет семью — мужа или жену, иногда пару ребятишек. Получили достойное образование, вспоминают про счастливое детство. И в течение многих лет “сидят” на игле... Никто не знает, почему они предпочли нормальной жизни яркое, насыщенное буйными галлюцинациями, но такое короткое существование “в кайф”. Подобное можно простить “неоперившемуся” 17-летнему хулигану, группке “социально изуродованных” юнцов. Но как реагировать на 30-летнюю сложившуюся личность, добровольно пустившуюся в путешествие по лабиринтам наркотической зависимости? Неужели снова и снова приходится признавать неоспоримый веками факт — у каждого своя правда?

Все-таки мир до безобразия тесен! Едва я приняла решение написать статью про “семейных наркоманов”, как тут же позвонил друг детства и ошарашил новостью: наш общий давно забытый знакомый Кирилл, уроженец маленького, прославленного неблагополучными жителями городка в Минском районе, ныне  наркоман с приличным стажем, женился на столичной бизнес-вумен.  Переехал с супругой в престижный район города и счастливо зажил на полном иждивении
32-летней Аннушки. Не встретиться с Кириллом я просто не могла. Хотя, честно говоря, коллеги меня отговаривали: мол, неадекватные они люди, эти “герои героина”...
Бывший приятель не сильно изменился внешне, хотя со времени нашей последней встречи прошло восемь лет. Теперь ему 27, он прилично одет и все так же ангельски красив. Кирюша абсолютно не стеснялся говорить на тему своего пагубного пристрастия...
Ах какой “мужчина”!
Надо сказать, что ни в детстве, ни в юности Кирилл материально ни в чем не нуждался: родители, занимающие хорошие посты в государственных учреждениях, не скупились на красивую жизнь для единственного сына. Парень окончил школу с золотой медалью, сразу поступил в институт, блестяще сдал первую сессию. Он принадлежал к элите группы, в которую входили дети обеспеченных родителей, не чета “деревенщине”, ютившейся в общежитиях. Вот этот самый элитный кружок и начал гнить с головы...
“У нас был признанный лидер, Леха, сынок какой-то шишки из мира телевидения. Он-то всех и соблазнил на первые опыты с наркотиками. Собирались у него дома, родители по полмесяца в командировке — раздолье! Вначале нюхали клей, натягивали целлофановый пакет на голову и ловили “кайф”. Потом Леха где-то достал “снежок” (кокаин. — Прим. авт.), поделился с нами, добрая душа... К четвертому курсу института начали баловаться “герычем” (так они ласково называют героин. — Прим. авт.). У нас всегда и на все хватало денег, спасибо родителям и богатым подругам... Трудно сказать, когда я понял, что “влип”. Наверное, это произошло после того, как попал в больницу с приступом аппендицита. Операция, наркоз, период реабилитации. На второй день я сходил с ума, у меня началась “ломка”. Врач быстро догадался, в чем дело, сообщил пришедшим навестить меня родителям. Реакция отца решила всю мою дальнейшую судьбу. Выслушав доктора, он произнес: “Молодой, еще перебесится. Вон, в Америке каждый пятый школьник “нюхает” — и что? Убивать их за это? Или вязать по рукам и отдавать в лечебницу? Не дурак, сам разберется, что к чему”. Тогда я безумно радовался, что у меня такой умный, понятливый, добрый и всезнающий родитель. Мне ничего не запретили! И я продолжал безумствовать. И безумствую до сих пор. Похоронил уже двоих из нашей группы. Передозировка. Кстати, наркоманы во всем мире — это в основном сынки и дочки обеспеченных “предков”. Во-первых, потому, что наркотики — удовольствие дорогое, не каждый в состоянии себе позволить. Во-вторых, мы, элита, просто дуреем от вседозволенности, от пресности нашей жизни, от отсутствия в ней интересов. Я ни дня не работал после окончания института. Всегда находилась приличная женщина, готовая меня содержать. Они считают меня мужчиной ангельской красоты, суперобаятельным и сексуальным...”
Аннушка, жена Кирилла, придерживается того же мнения. Все знает о зависимости супруга, но... терпит и молчит. Периодически устраивает сцены со слезами и просьбами лечь в клинику. Очень хочет родить ребенка. Но пока одумывается. Кирилл, имеющий в 27 лет порок сердца и обнаруженный пять месяцев назад ВИЧ, — не слишком подходящая кандидатура на роль отца.
“В конце концов, жизнь — одна. Как нравится, так и живу, — философствует наш герой. — Если разобраться, у каждого свои “тараканы” в голове: кто-то предпочитает однополую любовь, кто-то на последней стадии рака легких украдкой от родных дымит папиросой, кто-то напивается вдрызг и колотит беременную жену... Ну а я — колюсь. Разве это криминал?”
Это дурость. Но я не произнесла вслух это слово, предпочтя спокойно проститься с Кириллом, прекрасно осознавая, что наши дороги никогда больше не пересекутся. К счастью, я не принадлежу к “элите”...
И жизнь — как чудо
Светлана, хрупкая блондинка с чудными карими глазами, окаймленными синевой, два месяца назад выписалась из наркологической клиники. До этого были три года жесточайшего “кайфа”: марихуана, ЛСД, экстези, героин... В 31 год она похоронила любимого мужа, с которым прожила десять лет. На руках у Светы остались две дочки-погодки, восьми и семи лет. Вмиг рухнул мир, в котором безбедно и купаясь в любви жила молодая женщина. Степень ее отчаяния была такова, что до пристрастия к наркотикам Светлана дважды пыталась покончить жизнь самоубийством. “Меня слегка привела в чувство свекровь, когда пришла ко мне в больницу после второй попытки суицида. Она сказала: “Ах ты мразь! О детях подумай! Только у одного гроба выплакались, теперь на твоей могиле с ума сходить? Думаешь, они меньше любили папу, чем ты — мужа?” Это меня задело. Я нашла в себе силы вернуться домой. В серое, безрадостное существование. Каждое утро просыпалась с пониманием того, что не хочу жить. Это ужасно, врагу не пожелаю подобных мыслей. Честно говоря, меня подвигла на эксперимент с наркотиками телевизионная передача. Странно: наверное, авторы думали, что отвратят зрителей от подобной заразы, а получилось наоборот: наркоман так “вкусно” рассказывал про свои ощущения, про радость жизни после укола, про небывалое чувство полета и про многое другое, что я решила: пусть хоть иллюзия счастья, хоть ненадолго... И полезла в Интернет...
Через год для покупки дозы, чтобы “ширнуться”, я начала продавать мебель, музыкальный центр, дорогой автомобиль мужа... Родители, не искушенные в этих вопросах люди, вначале радовались, видя на моем лице улыбку. Я расцвела, оживилась, а много ли надо? Укол в вену — и жизнь как чудо! Первой догадалась свекровь. Она переговорила со своими знакомыми врачами и запихнула меня в клинику насильно. Вообще, говорят, так нельзя делать. Якобы, по правилам, наркозависимые люди должны сами осознать, что пришло время лечиться. Но я очень благодарна моей Вере Степановне. Потому что правила правилами, а сама я никогда добровольно не рассталась бы с “кайфом”. Я дочек своих ненавидела за то, что на них приходилось тратить драгоценные деньги. Каждый раз, покупая продукты в магазине или платьица моим девочкам, я подсчитывала, сколькими на эти деньги можно было бы “затариться” ампулами, и смотрела на детей зверем... Страшно вспоминать!
Я твердо знаю, что не вернусь больше к “наркоте”. Самое интересное, что на приеме у психо-аналитика на завершающей стадии лечения у нас проводились групповые занятия с мужчинами и женщинами от 20 до 34 лет, которые употребляли наркотики. У каждого была своя история о том, как они дошли до такой жизни. И, знаете, я поняла одну простую вещь: не надо никого осуждать. И не всегда наркоман — это отъявленный, потерявший человеческий облик преступник с десятком судимостей за плечами. Я, например, писательница. В нашей группе были и экономисты, и врачи, и даже один художник. Больные, несчастные люди. Не более.
Мне крупно повезло. Меня поддерживают родные и близкие. Это главное. Я спустилась на землю. И верю, что моя жизнь будет как чудо и без уколов...”

Обратная связь По самому краю пропасти

Наркомания — словно белая туча, которой не видно на горизонте, но многие уже попали под ее проливной дождь. Наркоманов нетрудно узнать: бледные изможденные лица, потухший взгляд, шаткая походка. По внешнему виду эти 19—22-летние юноши и девушки выглядят пожилыми инвалидами.
Однажды в наше неврологическое отделение поступил 23-летний Владислав Журов по поводу легкой черепно-мозговой травмы. Но дело оказалось не в травме. Буквально на следующий день он не находил себе места, приставал к сотрудникам, требовал обезболивающие средства: уколы, таблетки, порошки. Персонал такое поведение пациента насторожило. Уколов ему, понятно, не назначили. Состояние больного было похоже на муку. Все стало на свои места позже, когда мы узнали, что он — наркоман, с 14 лет пристрастился к марихуане.
Вскоре после выписки из стационара Владислав замахнулся на жизнь старушки, нанес ей ножевые ранения. И все ради денег, которые ему понадобились для приобретения наркотиков. Как врач, знаю, что организм, привыкший к яду, вызывает такое сильное желание, что человек идет на все — на обман, преступление, даже на убийство, только бы достать деньги для приобретения этой отравы. Итог — скамья подсудимых. У Владислава не прошло и двух месяцев после освобождения из мест заключения. Еще шестеро его друзей, которые не могли обходиться, как и он, без марихуаны, находятся там же за решеткой...
Интересно, что 90 процентов тех, кто впервые прикоснулся к яду, не знали о пагубном влиянии наркотиков. Они не слышали о том, что зелье вызывает предраковые процессы в легких, импотенцию, атрофию мозга, приводит к шизофрении, психозам, даже разрушает кровь. Деградация личности от наркотиков наступает в 5—20 раз быстрее, чем от алкоголя. Не все знают, что даже одна-единственная доза может оказаться гибельной. Один попробовал — ничего, а ты попробуешь и пропадешь. Наркотик убивает самых сильных, самых умных, самых волевых людей, с ним почти никто не может справиться... Наркомания — это не сладостное занятие, не баловство, не приятное времяпрепровождение в компании, а болезнь, притом неизлечимая, страшная, мучительная болезнь, весь ужас которой в том и заключается, что поначалу она кажется нестрашной. Но ведь человек, заразившийся чумой, тоже сначала ничего не чувствует.
Почему среди наркоманов появилось много молодых людей, которые ранее не были связаны с воровским миром, не были судимы? Почему растет количество преступлений, спекуляций, вымогательств, преследующих только одну цель — непременно достать деньги? Все эти вопросы обращены к тем, кто был уверен, будто наркомания — чужая беда, а наркоманы — люди с другого берега. На самом же деле мы вместе встали у обрыва...

Алла ЛОПОШИЧ, врач-невролог, г.Борисов

Комментарий главного нарколога Министерства здравоохранения Беларуси кандидата медицинских наук Владимира МАКСИМЧУКА:

— Наркотические средства начинают вначале пробовать, а потом регулярно употреблять различные возрастные группы людей. Но, как правило, до 80 процентов лиц попадают в зависимость до 25 лет. По данным на 1 октября текущего года, в республике под наблюдением наркологической службы находилось 7300 человек, больных наркоманией, и 3810 человек на профильном наблюдении. Из общего числа наблюдаемых больных женщины составляют 14 процентов. А количество пристрастившихся к наркотикам молодых людей до 35 лет, к сожалению, постоянно растет.
— По каким признакам можно понять, что человек, с которым вы живете, употребляет наркотики?
— Клинических признаков много. Диагноз наркомания может поставить только подготовленный врач-специалист. Но родственники, друзья, знакомые могут быстро заметить  все перемены в настроении и поведении близкого человека.
— Можно ли бороться с наркоманией в “семейном интерьере” без привлечения специалистов и огласки?
— Исключительно на начальном этапе болезни. При развившейся зависимости уговоров и увещеваний будет мало: родственники должны  помочь пациенту осознать болезнь, поддержать его и уговорить пойти лечиться.

Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter