Жертвоприношение

В тот вечер Марина и Анна веселились от души - отмечали в кафе день рождения Ирины. Когда возвращались домой, на улице к ним подошли двое парней. Предложили покататься на машине. Девушки отказывались, но парни буквально затолкали их в "Жигули". Марина и Анна даже не успели сообразить, что происходит. А прохожие, которых было немало на центральной улице, вообще не обратили внимания на возню молодых людей у автомобиля.

Девушек привезли в недостроенный дом на окраине города. Угрожая ножом, заставили раздеться. Потом их по очереди стали насиловать, издеваться, избивать, душить, вонзать в шею и грудь нож... Истерзанных девушек преступники оттащили в подвал и забросали строительной арматурой.

Анна очнулась под утро. Превозмогая боль, выбралась из подвала и позвала на помощь. Она оказалась запоздалой для ее подруги: Марина уже не подавала признаков жизни...

Преступников задержали. Следствие и суд стали для 19-летней Анны испытанием не менее тяжким, чем смерть подруги. Десятки раз ей пришлось публично повторять в подробностях, как ее насиловали и чем били. Семь колото-резаных ран, кровоподтеки и ссадины на ее теле судебно-медицинские эксперты отнесли к категории легких повреждений, повлекших кратковременное расстройство здоровья. Пережитый кошмар, который на долгие месяцы лишил ее сна и возможности нормально жить, ни к какой категории повреждений не отнесли. У преступников на суде были государственные адвокаты. После вынесения приговора ранее судимым Ефременкову и Воронежскому - одному об исключительной мере наказания, второго приговорили к 22 годам лишения свободы - осужденных продолжали защищать активисты организации "Международная амнистия". Анну никто не защищал и не поддерживал. Даже вопрос не ставился в суде о возмещении нанесенного ей морального вреда. Считалось, что ей и так повезло, - жива осталась...

Таким же везением пришлось утешиться и 8 (!) женщинам, которые стали жертвами разбойных нападений минчанина Андрея Крамаренко. Он выслеживал одиноких женщин, которые заходили в лифты жилых домов, и, угрожая охотничьим ножом, избивал и отнимал у них деньги и украшения. Когда преступника осудили, возместить материальный и моральный ущерб жертвам было просто нечем. Награбленного и след простыл. А ранее уже трижды судимый, нигде никогда не работавший Крамаренко оказался, что называется, гол как сокол...

Вообще, воруют, грабят, насилуют и убивают в основном те, кто не обременен ни деньгами, ни имуществом. Заработать в местах лишения свободы столько, чтобы возместить награбленное и моральный ущерб, нанесенный пострадавшим... Ну о-очень долго придется осужденному для этого "мотать срок", даже если он в колонии трудоустроен. Высокооплачиваемых рабочих мест мало, а исков о возмещении ущерба - много. Большая же часть заработанного идет на погашение затрат на содержание заключенного, алименты, подоходный налог. Так что реально возмещается лишь незначительный процент ущерба, нанесенного потерпевшим.

Так что утешение, что остались живы (если, конечно, остались), - практически единственное, что чаще всего получают жертвы преступлений. Таких жертв немало: только за один прошлый 2000 год 71.197 человек пострадали в республике от преступлений различной степени тяжести. Более 17 тысяч стали жертвами умышленных убийств, разбоя. Кстати, в прошлом году в Минске социологи проводили опрос разных групп населения. Его результаты показали, что за последние 5 лет жертвами различных видов преступлений стали более половины опрошенных жителей столицы. Причем количество пострадавших за эти годы хотя и незначительно, но увеличилось. Чаще всего люди становились жертвами преступлений против их личной собственности: около 30 процентов опрошенных пострадали от краж имущества. Чаще всего воруют деньги, драгоценности, бытовую технику. 26,5 процента от общего количества пострадавших от преступлений стали жертвами ограблений, 24 процента - нападений и угроз, 20 - сексуальных посягательств. Эта статистика дает представление и об общей ситуации с жертвами преступлений. При этом именно жертва оказалась самой незащищенной фигурой в нашей юридической практике. Конечно, им сочувствуют, но на чисто житейском, а не юридическом уровне. Ведущий специалист НИИ криминологии при МВД Василий Романов рассказал, что сотрудники института не смогли найти ни одного (!) уголовного дела, в котором бы адвокаты выступали как представители потерпевших. Защищают обычно только интересы преступников. Да и в судебном процессе преступник - главная фигура, на которой сосредоточено внимание обвинителей и защиты. Каждая сторона использует свидетельства жертвы преступления в своих интересах. А права и интересы жертвы вообще не прописаны в законодательстве. Такое вот жертвоприношение на алтарь правосудия...

Не получают жертвы практически и никакой психологической помощи и поддержки. Хотя большинство из них в ней остро нуждаются. После пережитого преступления у людей обычно возникает состояние, которое специалисты называют посттравматическим стрессом. Многолики и коварны его последствия. Они провоцируют немало заболеваний, отражаются, по мнению психологов, на всем развитии личности. Особенно, если эта личность - юная и хрупкая, как 19-летняя Анна, пережившая насилие, издевательства преступников, смерть подруги... Но, к сожалению, у нас нет специальной психологической службы, помогающей жертвам преступлений справиться с посттравматическим стрессом.

Специалисты НИИ криминологии разработали концепцию статуса жертвы преступления. Определен такой статус и в Декларации ООН о защите прав жертв преступлений, принятой в ноябре 1985 года. Наша страна также подписала эту декларацию, основной принцип которой - полное возмещение морального и материального ущерба, причиненного жертве. Сейчас готовится проект закона о профилактике преступлений, и самое время вспомнить и о концепции специалистов криминальной виктимологии, и о подписанной декларации ООН. Вспомнить - и в законодательном порядке определить и защитить права жертв преступлений.