— Лучше и не скажешь, — подумала Марина, закрыла викицитатник, надела шапку и пошла выносить мусор.
Любви Маринке очень не хватало. Всякой. Той великой, которую Господь в сердце вкладывает, и маленькой, от которой это сердце начинает биться сильнее и на щеках проступает румянец. Так часто было в юности: Маринка влюбится по уши, ясное дело, тайно, а румянец ее выдает.
— Ты чего покраснела? А! Все ясно, — разоблачали ее подруженьки.
Маринка прятала лицо в руки или в волосы, но разве ж это утаишь. Со временем румянец стал появляться на ее щеках все реже и реже, а к 35 годам и вовсе пропал. От одного вопроса она становилась багровой: «Ну когда ты уже замуж?» «Сволочи, — думала Маринка, а вслух произносила: — У меня и так все хорошо!»
Ничего хорошего в ее жизни не происходило, непонятно почему. У Верки было счастливое замужество, у Вики два неудачных брака, а у нее абы что. Верка убеждала Маринку, что действительность — это проекция наших мыслей, и если Марина хочет найти свое женское счастье, а Бог не дает, значит, она либо хочет неправильно, либо думает об этом в ошибочной формулировке, или... Бог решил, что для нее так лучше.
— А можно, я сама буду выбирать, что для меня лучше?! — опять багровела Маринка.
— Во–о–от, видишь, ты Богу не доверяешь. А он исполняет наши желания наилучшим образом. Может быть, тебе на данном жизненном этапе не нужно обзаводиться семьей... У тебя другие кармические задачи, например, — заключала Верка, застегивала на крючочки соболью шубку и хлопала по кармашку в поисках ключа от Range Rover.
— Пока, красавишна!
— Пока...
«Сволочь», — опять думала Маринка.
— Да, они все сволочи, — орала в трубку Вика. — Знаешь, сколько он мне на детей дал в этом месяце? Нисколько! И не гадай. Нет, дети, конечно, счастье. Мужикам нужно сразу голову откусывать, как только произошел процесс оплодотворения, как саранче.
— Богомолу.
— Что?!
— Самка богомола голову самцу отгрызает.
— И все остальное им тоже нужно отгрызать. А то детей понаделают на стороне, на всех алиментов не хватает.
Примерно так протекала Маринкина жизнь до того самого момента, как она решила погадать по викицитатнику. Набрала с закрытыми глазами буквы. Три литеры, которые соседствовали на клавиатуре, определили, что Маринке предстоит войти в высказывания Амвросиев: Ключарева, Полянского, Оптинского либо Курганова. Она выбрала третьего и вот эту цитату про любовь. Все сложилось как нельзя более удачно. Осталось претворить совет в действие, и Маринка нацелила себя на производство дел любви, слабо представляя, чем они отличаются от просто добрых дел.
Она шагала по двору с пакетами, полными мусора, представляя, как сейчас положит аккуратно недоеденную котлету сбоку от бака и маленькие голодные котята, плоды дворовой любви их облезлой мамаши без имени с сытым Барсиком, который любил вывалиться из окна первого этажа, чтобы вкусить прелестей свободы, сожрут эту котлету за минуточку. Или какой–нибудь бродяга их опередит. Котлета практически стала пропуском в мир дел любви, но Маринка сомневалась, то ли это? Правильный ли масштаб? А то ведь и ей вернется котлетами... Не хотелось бы.
— Девушка, а где здесь третий подъезд? Вообще нумерации нет... — высунул голову из серебристого Polo симпатичный парень.
— Это вот он, который без козырька.
— А там домофон или кодовый замок?
— Кодовый, а вы к кому?
— Доставка букетов, в 66–ю нужно передать.
— Мне?! — удивилась Маринка.
— Ну если вы там живете, то вам. «Для Марины» написано.
— Мне... — зарделась Маринка, сжимая в руке пакет с котлетой.
— Только мне нужно убедиться, что это вы из 66–й.
Никогда еще так быстро не заскакивали пакеты в обшарпанную полость бака. Котлета, правда, была осторожно извлечена и положена на место. Только тогда Марина большими шагами дошла до третьего подъезда и, минуя лифт (мало ли застрянет), летела в квартиру так быстро, что курьер с пышным букетом алых роз еле успевал.
— Вот! — открыла она дверь.
— Это вам.
Марина взяла розы и стала искать в них записку. Напрасно. Никаких пометок, имен, посвящений.
— А от кого?
— Если честно, я не знаю. Заказ поступил по интернету, оплачен карточкой. Имя владельца мне не сообщали.
Назавтра Марина вышла на работу раньше положенного на двадцать минут, по дороге бросила хлеб голубям, уступила место беременной и взяла на себя дополнительные обязанности, чтобы Нина Петровна могла уйти пораньше, навестить маму в кардиологии.
— Вам букет!
— Спасибо.
Никаких признаков от кого...
Посылки в детский дом, милостыня, посидела с Викиными детьми, пока та бегала на свидание с потенциальным третьим...
Букет, букет, букет.
Уже через две недели Марина переделала столько дел любви и скопила столько букетов, что вполне могла считаться цветочной феей. Но вопрос о том, кто же стоит за этими подарками, так и оставался без ответа.
— Подумай, ты наверняка его знаешь. Может, этот... с твоей работы. Как его?
— Олег?
— Ну типа.
— Нет, у него сейчас роман с Катькой из бухгалтерии.
— Кто–то из соседей? Из бывших одноклассников? Из друзей? А может, это доставщик? Сам! Прикинь, он притворяется, что доставка.
Маринка пристально посмотрела в глаза парню с букетом.
— Я уезжаю... В смысле домой. К родителям. На все праздники... Новогодние. Куда букеты будете приносить?
— Если еще закажут, сюда.
— А кому отдадите?
— Ну оставьте свой адрес новый.
— Это в другом городе, в Борисове.
— А у нас там филиал есть.
— Слушайте, ну скажите, кто это заказывает?
— Сергей Павлов.
— Что?! Кто?!
— Я уточнил, карточкой оплачивал Сергей Сергеевич Павлов.
Марина закрыла дверь, села в кресло и долго смотрела в кружок на обоях. Сергей Павлов был самым скучным в мире разработчиком контента. Марина ждала, что Бог вложит в ее сердце любовь, а вместо этого он пронзил стрелой сердце Сергея Павлова, к которому Марина была совсем равнодушна, равнодушна до такой степени, что с этим ничего уже невозможно было поделать. Невероятное чувство вины перед этим Павловым за свою нелюбовь и перед вселенной за излишнюю разборчивость наполнило Маринино сердце и перелилось в душу. Кружок на обоях поплыл, Марина ревела что есть сил, а потом съела все котлеты подчистую.
***
А Маринка целовала доставщика букетов под громкий счет гостей.
— У Бога всегда есть особенный план, — вкрадчиво вещала Верка голосом Ренаты Литвиновой, — и этот план никогда не бывает простым. Все так сложно, все сложно и всегда к лучшему...
— Ой, девочки, как платье жмет...
— Еще бы, — хохотали подружки, щипая Маринку за округлившийся бочок.
Т.С.
sulimovna@rambler.ru
Советская Белоруссия № 252 (25134). Пятница, 30 декабря 2016