По версии журнала «Форбс», эксперты в области альтернативной энергетики — в пятерке наиболее востребованных профессий на ближайшее десятилетие. Без работы они не останутся: новости о масштабных проектах в этой области наперебой поступают со всего мира. Из последнего — власти США направляют 2 миллиарда долларов на исследования в солнечной энергетике, чтобы построить самую большую станцию, которая обеспечит электричеством 70 тысяч домов. В свете последних газовых споров, вероятно, и нам бы не помешала такая «подушка безопасности». Однако пока имеем, что имеем. В национальной структуре потребления энергоресурсов 62 процента приходится на природный газ, 29 — на нефтепродукты и только 7,3 — на местные виды топлива и возобновляемые источники энергии, 1,7 — на другие виды топлива. Впрочем, 1 июля было подписано инвестиционное соглашение о том, что немецкая компания ENERTRAG AG инвестирует в строительство ветропарка в Минской области 360 миллионов евро. Там будет производиться около 170 млн. кВт/ч электроэнергии — примерно два района, как Дзержинский, можно на год обеспечить. Помимо того, компания намерена построить за свои средства еще один такой же ветропарк и продавать энергию в белорусскую энергосистему.
Быть может, теперь–то лопасти альтернативной энергетики в нашей стране завертятся как следует? Или мы и впредь будем не ждать милости от матушки–природы, а зависеть от прихоти нефтегазовых монополистов? Об этом в конференц–зале «СБ» рассуждали заместитель директора ООО «Белветроэнерго», кандидат технических наук Николай ЛАВРЕНТЬЕВ, начальник отдела научно–технической политики и внешнеэкономических связей департамента по энергоэффективности Госстандарта Андрей МИНЕНКОВ, исполнительный директор ассоциации «Возобновляемая энергетика», член Общественно–консультативного совета при Администрации Президента Владимир НИСТЮК, консультант по науке и технологиям Международного государственного экологического университета им. А.Д.Сахарова, кандидат философских наук, экономист Юрген ШЕНК и начальник управления эффективности энергетического производства и инноваций ГПО «Белэнерго» Игорь КОРДУБА.
И.Кордуба: Да, более 80 процентов энергетических ресурсов сегодня к нам поставляется из России. Последние события показывают, что этот источник не является абсолютно надежным. Но ни один город или мегаполис, подобный Минску, не может существовать без электроэнергии, иначе произойдет коллапс, катастрофа. Не только тепла, воды в домах не будет! В Советском Союзе повсюду в регионах, где были крупные потребители тепловой энергии, строились ТЭЦ — теплоэлектроцентрали. Тем самым достигался двойной эффект. Во–первых, в больших городах, где самое значительное электропотребление, небольшие участки электрических сетей с наименьшими потерями позволяли обеспечить жителей и производственные предприятия электроэнергией. И одновременная выработка электроэнергии на тепловых станциях помогала существенно экономить топливо. У нас сейчас 10 ТЭЦ и 2 ГРЭС — Лукомльская и Березовская составляют основу энергосистемы. Плюс целый ряд небольших источников тепловой и электрической энергии.
А.Миненков: Ну а если в нашу страну готов прийти инвестор и построить ветропарк, что ж, это можно только приветствовать.
Ю.Шенк: Строительство ветропарка — взаимовыгодный проект. И не только в плане финансов. Это и весомая лепта в защиту окружающей среды. Но ведь инвестор должен четко знать, куда он вкладывает средства и что он получит взамен. Вопрос — в обеспечении гарантий сохранности капиталов. Развивать возобновляемую энергетику можно только при всесторонней поддержке государства, и в частности — Министерства экономики. Для сведения: в Германии эта инициатива изначально принадлежала государству. Поэтому и удалось добиться хороших результатов. Прежде всего, на мой взгляд, вам необходимо принять закон о нетрадиционных и возобновляемых источниках энергии. Затем изменения должны коснуться банковской сферы: нужно будет искать источники привлечения немалых кредитных средств. Конечно, из–за кризиса ситуация в мировой экономике не самая благоприятная. Но своих средств для решения таких масштабных задач будет недостаточно! Поэтому нужно выходить на крупные иностранные предприятия, заинтересовать их инвестиционными проектами.
А.Миненков: Закон об использовании возобновляемой энергетики, конечно, подстегнет активность инвесторов. Многие из тех, кто изъявлял желание работать в Беларуси, первым делом спрашивали, есть ли он у нас. Так вот, 6 мая Палатой представителей в первом чтении проект такого закона был принят. Сейчас он находится на доработке ко второму чтению. Потом его направят на согласование всем заинтересованным министерствам и ведомствам и, я надеюсь, в скором времени он будет окончательно принят.
Ю.Шенк: Энергосбережение подразумевает 2 вектора: экономное расходование традиционных источников энергии и развитие возобновляемых. Вот суть энергетической политики Евросоюза. Вы наверняка наслышаны о единой стратегии ЕС под условным названием «20–20–20». Наша задача к 2020 году увеличить объем использования альтернативных источников энергии до 20 процентов в среднем, в зависимости от возможностей каждой страны. Скажем, в 2008 году в Германии на эти цели было израсходовано около 80 миллионов евро.
В.Нистюк: По нашим подсчетам, чтобы выйти на уровень высокоразвитых стран по энергоемкости, в энергетику до 2020 года потребуется вложить приблизительно 19 млрд. долларов, в энергосбережение — примерно 12,5 миллиарда. Более чем внушительные суммы!
«СБ»: Если проанализировать цифры, мы заметно отстаем от Евросоюза. Почему у нас так медленно идет даже реализация уже принятых программ по использованию местных источников энергии?
А.Миненков: Не соглашусь с такой постановкой вопроса. И в качестве аргумента приведу самые общие контрольные цифры выполнения Директивы Президента «Экономия и бережливость — главные факторы экономической безопасности государства». Например, в прошлом году мы должны были обеспечить долю использования собственных энергоресурсов в общем объеме вырабатываемой тепловой и электрической энергии до 19,4 процента, а получили даже 20,5. Возможно, в этом году сделать такой же рывок будет сложнее, но конечные показатели в 2012 году — использование собственных энергоресурсов для производства не менее 25 процентов тепловой и электрической энергии, я считаю, будут выполнены.
Н.Лаврентьев: У нас принято гнаться за гигантскими показателями, а к ветровой энергетике относиться пренебрежительно. Мол, проблемы она не решит. Да, ветер — бесплатный, на нем не наживешься. Не надо держать огромные штаты работников. Однако смотрите: в Германии одни только ветроустановки через 5 лет будут давать 25 процентов всей энергии. И это при их масштабах экономики и энергопотребления! Ветер используется на территории 357 тысяч квадратных километров. А у нас 207 тысяч «квадратов» и говорят: «малоперспективное направление».
Ю.Шенк: Я тоже считаю, главное — научиться пользоваться потенциалом возобновляемых источников. А он колоссален. Например, считается, что энергия ветра может применяться еще в 200 раз эффективнее, биоэнергия — в 20, гидроэнергия — в 3, геотермальная энергия — в 5, а солнечная — в 2.850 раз! Если создать оптимальные условия, только за счет солнечной энергии можно на 80 процентов обеспечить потребность всей Германии. Причем с каждым годом за счет все более совершенных технологий стоимость единицы энергии, получаемой из возобновляемых источников, будет снижаться. Например, с 1990 по 2008 год затраты на получение энергии от ветроисточников уменьшились почти на 63 процента, а от солнечных фотоэлектрических установок — на 85. И к 2050 году доля возобновляемых источников в общем энергобалансе нашей страны составит 75 процентов. А возможно, и все 100.
Н.Лаврентьев: Я настаиваю: у нас резервы ветроэнергетики больше, чем в Германии! Что касается гелиоэнергетики, у нас эффективнее использовать энергию солнца не для получения электроэнергии — это очень дорого, а для нагрева воды.
«СБ»: И сколько, исходя из ваших карт и расчетов, Николай Алексеевич, может дать электроэнергии ветер на территории Беларуси?
Н.Лаврентьев: Около 300 млрд. кВт/ч можно выработать! Но с условием: ветроустановки должны появиться по всей стране. На картах, разработанных нами, 1.840 подходящих площадок для возведения промышленных ветропарков с годовой выработкой в 6,5 млрд. кВт/ч. Но есть также и более 300 тысяч мест, где можно ставить ветроагрегаты малой и средней мощности. Ни в одной стране мира нет таких карт, а у нас они есть. А ветряков нет! Парадокс! В регионах, кстати, есть заинтересованность в том, чтобы поставить ветряки и солнечные батареи. Но как только речь заходит о конкретных делах, нам говорят, что республиканская программа не предусматривает выделение финансов на эти цели.
В.Нистюк: Из 76 стран мира, использующих ветроэнергетику, мы пока на 68–м месте. Обидно. Как поставили на Нарочи в 2000 году 2 ветряка наши немецкие друзья в качестве благотворительной помощи переселенцам из чернобыльской зоны, так до сих пор они и фигурируют в статистике Всемирной ассоциации ветроэнергетики. Еще несколько маломощных и малоэффективных ветряков фирма «Аэролла–Энерго» поставила в Кореличском районе, в Кобрине, а также на полигонах МГЭУ им. А.Д.Сахарова и БАТУ. Их уровень, к сожалению, можно оценить только как полулюбительский. Не внедряются новые технологии, в том числе и те, которые уже имеются в нашей стране.
А.Миненков: К развитию возобновляемой энергетики должен быть взвешенный подход. Предварительно нужно выполнить технико–экономическую оценку планируемого мероприятия, оценив его эффективность. Ведь в использовании возобновляемых источников есть не только плюсы. Например, при строительстве ГЭС часть территории, прилегающей к руслу реки, затапливается. Ветроустановки издают инфразвук, который может влиять на флору и фауну. При сжигании древесного топлива образуется достаточно большое количество золы, в которой могут быть загрязняющие элементы, а значит, ее нужно как–то утилизировать. Однако идея с «альтернативой» у нас, как и во всем мире, перспективна и привлекательна тем, что затраты идут только на строительство установок. Однажды вложив средства в оборудование и поддерживая его в работоспособном состоянии, можно пользоваться энергией солнца, ветра и воды абсолютно бесплатно — не надо тратить средства на импорт энергоресурсов, и вы как потребитель не зависите ни от поставок, ни от колебания цен.
В.Нистюк: Знаете, требования к ветрякам в ЕС очень жесткие. Например, ставить их разрешается не ближе 800 метров от населенного пункта и вдали от маршрутов перелетных птиц. Но вертикально–осевые геликоидные агрегаты Николая Алексеевича можно водружать даже на крышах домов! У него 15 патентов, на основе которых можно разрабатывать новейшее оборудование. Недавно в нашу ассоциацию обратились англичане с предложением приобрести у них ветроустановки. Самое интересное, что изобрел их... Николай Алексеевич еще в 1998 году. А через четыре года в Великобритании его бывшие ученики уже наладили их производство и продажу. Спрашивается, чем мы занимались все это время, имея такое изобретение? У нас пилотный образец согласились создать только на оборонном заводе «Лес» в Оршанском районе. Ветряк уже готовят к испытаниям. А в качестве взаиморасчетов с Лаврентьевым издают за свой счет в своей типографии его монографию. До того шесть монографий Николая Алексеевича, очень важных для развития ветроэнергетики, 15 лет не хотело издавать ни одно учреждение НАН, ни один вуз, ни одно ведомство. Вот и происходит натуральный обмен!
«СБ»: Тогда вопрос к ответственным товарищам: почему не используются опыт и наработки Николая Алексеевича?
И.Кордуба: Сами разработчики ветроэнергетических установок в какой–то степени подорвали доверие к этому направлению. Можно привести пример: когда были вложены немалые деньги в разработку опытного образца по одному из таких проектов, результат разочаровал. А сколько случаев, когда изобретатели пытаются что–то доказать, демонстрируя не установку в металле, а чертежи! Более того, многие на полном серьезе утверждают, что КПД их ветряка выше 100 процентов. А как же второе начало термодинамики?!
В.Нистюк: Но ведь к Николаю Алексеевичу это не относится никоим образом! В советские времена он был руководителем одного из подразделений всесоюзного предприятия «Ветроэн». Работал в Балтийско–Черноморском филиале, изучавшем ситуацию с ветром и разрабатывавшем ветроагрегаты для Беларуси, Украины и прибалтийских республик. И, самое интересное, там–то сейчас используют ветровой потенциал. А у нас — нет! Когда распался Советский Союз, прекратил существование и «Ветроэн», где работало более 300 человек и имелось свое экспериментальное производство в Заславле, свой полигон. Все это передали предприятию «Ветромаш», находившемуся на балансе БГУ. Вуз не смог потянуть, предприятие закрыли, все документы канули в Лету. Следов многолетней работы этих учреждений невозможно найти и в госархиве. Мое мнение: любят наши чиновники начинать все с нуля! Надо, к примеру, исследовать какие–то районы, можно ли там устанавливать ветроэнергетические установки, выделяются немалые государственные деньги, проводится тендер... Деньги освоены, результаты докладываются наверх. И все остается по–прежнему.
«СБ»: В немецком городе Фрайбург несколько тысяч зданий сами себя обеспечивают энергией — опять–таки с помощью солнца и ветра. А почему у нас только один–единственный такой дом — в Минске по улице Жуковского, 27?
В.Нистюк: Теперь нет ни одного! Наша нормативно–правовая база не позволяет вводить такие новшества. Да, была попытка установить солнечную батарею. Но очень сложные процедурные моменты с согласованиями, с получением разного рода разрешений, оформлением документов подтолкнули управление ЖКХ отказаться от проекта. Сроки сдачи поджимали. Батарею демонтировали, и она пылится где–то на складе.
«СБ»: Неужели государственные органы не заинтересованы в инновациях, энергосбережении?
В.Нистюк: В том–то и дело, что к нам в ассоциацию больше обращаются частные лица, нежели государственные организации, предприятия. Приходят частники, купившие китайский ветряк, просят помочь его правильно установить. Или, может, слышали о Евгении Широкове из общественного объединения «Экодом» с его экологическим домом из соломы и глины? Нет никакой реакции на предлагаемые им проекты! Но есть же и министерства, службы которых нуждаются в малогабаритных возобновляемых источниках энергии. Возьмем, к примеру, вышки на полигонах Минобороны. Есть ли смысл тянуть туда линии, чтобы обеспечить их электричеством? Мы сейчас ведем переговоры и с представителями добровольного пожарного общества. У них есть точки, которые нуждаются именно в автономном электроснабжении.
«СБ»: Интересно, если рядовой немец изъявит желание установить на крыше своего жилища ветряк, сложно ли будет пройти все инстанции и получить разрешение?
Ю.Шенк: В таком случае государство гражданам всегда идет навстречу. Хотя здесь не все так просто. Ветер есть не всегда, а обеспечение энергией жилья должно быть бесперебойным. Причем так, чтобы все бытовые приборы работали в нормальном режиме. И, конечно, цены на электричество должны быть по карману. Поэтому помощь оказывается и от Евросоюза, и от федерального правительства, и от правительства земель. На хороших условиях выделяются кредиты, даются другие льготы. У нас, кстати говоря, есть новый повод для гордости — биоэнергетические деревни. В одной живут примерно 800 человек. С помощью биогазовой установки люди получают в 2 раза больше электроэнергии, чем нужно им самим. Избыток они продают по очень привлекательным ценам государству. В год набегает сумма около 600 тысяч евро.
В.Нистюк: Интерес к биоустановкам есть и у нас. Приезжали как–то люди, хотели приобрести такую установку для своего откормочного комплекса. Начинали считать: все получается, эффект есть. Тепла выделяется при процессе брожения столько, что его просто некуда девать. Стало быть, надо создавать рядом теплицы, сушки для древесины. То есть, использование биоустановки тянет за собой строительство соответствующей инфраструктуры. Но, увы, далеко не каждое хозяйство может найти такие ресурсы.
А.Миненков: У нас население традиционно использует древесное топливо. Правда, в последнее время все больше и больше людей предпочитают природный газ. Поставил автоматизированный котел, он сам включится, сам отключится, тепла даст столько, сколько нужно. Сегодня уже некоторые владельцы коттеджей начинают устанавливать у себя тепловые насосы для отопления. Но это пока достаточно дорогое удовольствие для большинства. Поэтому перед нашими учеными и конструкторами предприятий стоит задача разработать такой автоматизированный бытовой котел с механизированной подачей древесного топлива, чтобы использование древесного топлива было так же технологично и удобно, как и газа.
Ю.Шенк: А вы знаете, где в мире больше всего используют древесное топливо? В Африке. Там более 50 процентов топлива составляют дрова. А хорошо ли это? Во многих регионах древесины расходуют больше, чем ее дают леса.
А.Миненков: У нас ежегодный естественный прирост древесины примерно 25 миллионов кубометров. А расходуется только 15 миллионов. Так что резервы есть. К сожалению, сегодня немало древесной массы, пригодной для приготовления топлива, просто остается в лесах и болотах. Кстати, по линии программы развития ООН и Глобального экологического фонда, выделившего грант в размере более 3 миллионов долларов, в 2003 — 2008 годах у нас был реализован интересный проект по использованию древесной биомассы. Было создано 4 энергоисточника — котельная и 3 мини–ТЭЦ. На базе Вилейского лесхоза был создан современный высокотехнологичный участок по обеспечению древесным топливом Вилейской мини–ТЭЦ, программный комплекс — «Географическая информационная система», с помощью которого теперь создаются карты, где указан потенциал древесного топлива по областям. В рамках совместного проекта с Международным банком реконструкции и развития построено 12 энергоисточников на древесном топливе, заработал котельный модуль на топливной щепе и в Боровлянах. В межотопительный период он полностью обеспечивает там потребность в горячей воде многочисленных медучреждений и жилых домов. Дело движется.
Ю.Шенк: Но сотрудничество — это не только совместные предприятия, но и научная ко-
операция. Скажем, сейчас мы совместно с несколькими университетами и Академией наук задумали проект по повторному заболачиванию осушенного болота, с посадкой там растений, из которых потом можно будет изготовлять топливные гранулы.
В.Нистюк: Честно скажу, когда общаешься с людьми, занимающими высокие посты, для них порой все то, о чем мы сейчас говорим, звучит, как сказка. Мое глубокое убеждение: в наше время учить методике использования возобновляемых источников энергии надо каждого — студентов, ученых, производственников, чиновников, всех граждан страны!
А.Миненков: В феврале этого года наша страна направила в Европейскую комиссию заявку по строительству на базе Минского международного образовательного центра имени Йоханнеса Рау «Мастерской будущего». Это как раз и будет образовательный центр, мостик между Востоком и Западом в вопросах энергоэффективности и возобновляемых источников энергии.
«СБ»: Так когда же наконец возобновляемые источники энергии станут у нас равноценной альтернативой традиционным? Можем ли мы планировать по примеру некоторых европейских государств отказаться от нефти к 2020 году?
И.Кордуба: Сегодня строить такие планы, на мой взгляд, было бы преждевременно. В ближайшей перспективе углеводородное топливо незаменимо. Но доля его в общем балансе будет постоянно снижаться. Нам нужен разумно обоснованный баланс всех доступных источников энергии.
В.Нистюк: Легким этот путь не будет. Очень много придется ломать устоявшихся стереотипов и мифов, созданных нефтегазовым лобби. А времени у нас на раскачку нет! Приближается новая цена на газ. Не уменьшится она и на нефть.
А.Миненков: И тем не менее за последние годы очень многое сделано в этом направлении. Сегодня уже обозначены планы к 2020 году 30 процентов потребности закрывать собственными энергоресурсами. И даже больше. А за счет чего? В основном за счет возобновляемых источников энергии.
В.Нистюк: Я думаю, нужно что–то менять в тех структурах, которые должны заниматься проблемой малой энергетики, альтернативных и местных источников энергии. У нас только один надежный партнер — департамент по энергоэффективности Госстандарта. Но он не может по статусу координировать деятельность примерно 15 ключевых министерств, задействованных в реализации программ по энергоэффективности и энергосбережению, обеспечению энергетической безопасности страны. Наверное, целесообразно придать этому департаменту статус Национального энергетического агентства, которое бы подчинялось непосредственно Совету Министров. Тогда бы автоматически отпали имеющиеся сегодня и мешающие делу межведомственные противоречия и несогласованности. Я очень уважаю иностранных коллег, которые приходят к нам с инвестиционными предложениями. Но чтобы их реализовать, нужно провести революционные преобразования в нормотворчестве, изменить тарификацию... Ну поставит нам ENERTRAG AG ветряков на 160 МВт, и что дальше? Ждать, когда кто–то еще что–то даст? А собственное высокотехнологичное производство будет простаивать? Нам почему–то «выгодно» закупать за валюту из Австрии котлы, которые сжигают древесную щепу. И мы демонстрируем всем на этих котлах, как умеем сжигать... дрова. Везем из Китая ветроагрегат в Гродненскую область, закупаем гидротурбины в Польше, солнечные батареи в Украине. А сами не можем? Понятно, что Министерство энергетики решает стратегические вопросы промышленной энергетики. Если ветряк, то не менее 1,5 МВт, если ГЭС, то не менее, например, 20 МВт, ТЭЦ — не менее 30 МВт. Но кто–то же должен заниматься малой энергетикой, развитием альтернативных источников любых мощностей! Копилку энергетической безопасности страны можно наполнить, только задействовав максимальное число источников!
