Гуляя по вечернему Пасео де Колон (бульвару Колумба) в венесуэльском Пуэрто-ла-Крус среди сувенирных рядов, заставленных поделками из полудрагоценных камней, жемчуга, благородных и дешевых металлов, дерева, кожи питона, можно представить тот радушный прием, который оказали великому европейскому мореплавателю местные жители, когда он в августе 1498 года впервые ступил на землю южноамериканского континента – в заливе Пария. Этот топоним происходит от испанского слова parias — дары или дань. Колумб на радостях назвал вновь открытую землю «самой прекрасной в мире». Правда, он так и умер в неведении относительно того, что же в действительности открыл.
Урок на послезавтра
Вслед за первооткрывателями пришли завоеватели-конкистадоры.
В поисках баснословных богатств по венесуэльской сельве десятилетиями бродили банды авантюристов, умирали от непривычного тропического климата, малярии и желтой лихорадки, нападений хищников и отравленных индейских стрел, беспощадно убивали местных жителей и друг друга, пытали пленников, пытаясь выведать дорогу в никуда. Между тем вожделенное золото было рядом – крупнейшие запасы в мире. Речь идет о нефти. Впрочем, на черную вязкую жидкость с характерным запахом обратили внимание и даже отправили бочонок с ней в Мадрид. Индейцы использовали ее для починки лодок, ловли животных, ну и как лекарство. Однако в Испании такому подарку применения не нашли и забыли вплоть до ХХ века, в который Венесуэла вступила независимой, но бедной аграрной державой.
«Не все потребляют в обществе потребления»
Известна точная дата рождения венесуэльского нефтяного чуда – 14 декабря 1922 года. В этот день подразделение компании «Shell» проводило бурение скважины Los Barrosos № 2 неподалеку от позабытого Богом городка Лас-Росас на восточном берегу озера Маракайбо. За четыре года до того там уже велись геолого-разведывательные работы, они завершились без видимых результатов. А теперь из-под земли ударил бурый фонтан, возвестивший миру об открытии крупнейшего нефтяного месторождения на планете – 100 тысяч баррелей в день. В то время по всей Венесуэле добывали всего 8 тысяч баррелей ежедневно. С этого момента современная история страны тесно переплелась с развитием нефтедобычи. Первыми венесуэльскими специалистами-нефтяниками стали предприимчивые янки из Техаса и Оклахомы, в короткий срок создавшие целые города в непроходимых джунглях по берегу Озера (так венесуэльцы называют Маракайбо), где баров и борделей было в десятки раз больше, чем всех прочих заведений. Благодаря их усилиям к 1930 году Венесуэла стала мировым лидером по добыче и экспорту черного золота.
Начало нефтяного бума пришлось на эпоху диктатора Хуана Висенте Гомеса, железной рукой управлявшего Венесуэлой без малого тридцать лет. Сегодня кажется невероятным, но в государственную казну при нем попадало всего 7 % от нефтяных прибылей иностранных компаний, которые, однако, для небогатой республики, привыкшей бороться с постоянным бюджетным дефицитом, показались манной небесной. Со смертью Гомеса началась бурная модернизация страны, строительство дорог, портов, школ и больниц. Можно сказать, что с 1930-го по 1970 год Венесуэла пробежала путь от аграрного, патриархального, зачастую нестабильного общества к самой зажиточной и политически устойчивой стране Латинской Америки. Мировой энергетический кризис, вызванный арабо-израильской войной 1973 года, буквально наводнил Венесуэлу нефтедолларами. В 1976 году прошла национализация нефтедобывающей отрасли, теперь государству принадлежало до 70 % прибылей, хватало собственных квалифицированных специалистов, многие из которых получили прекрасное образование за рубежом.
Однако уже тогда прозвенели первые «звоночки» грядущих потрясений. Например, до двух третей продовольствия страна, бывшая во времена испанского владычества самой ценной сельскохозяйственной колонией Мадрида, закупала за рубежом. Увеличивался объем внешнего долга, ужасающе росло социальное неравенство. По словам уругвайского писателя Эдуардо Галеано, «Каракас жует резинку и предпочитает синтетические продукты, он не передвигается пешком, а загрязняет воздух автомобильными выхлопами. Его жажда покупать, потреблять, тратить, обладать не оставляет времени для сна. А между тем полмиллиона человек, выброшенных из жизни, наблюдают за всем этим из хибар, построенных из мусора. Не все потребляют в обществе потребления». Неудивительно, что идеи Боливарианской революции сформировались у молодого лейтенанта Уго Чавеса Фриаса именно в благополучные 1970-е.
«Быть великим — значит быть полезным»
Гром грянул в феврале 1983 года, когда открылся массовый отток валюты за рубеж. Падение цен на нефть началось еще в 1982-м, оно означало конец процветания Венесуэлы. В 1988 году, пытаясь спастись от экономического краха, власти прибегли к рецептам МВФ, провозгласили режим жесткой экономии, провели либерализацию цен и приватизацию. По иронии судьбы последняя выпала на долю президента Переса, того самого, который начинал национализацию 12 годами ранее. Рост цен на товары первой необходимости и беспрецедентная девальвация боливара спровоцировали массовые беспорядки. Впереди был финансовый кризис 1994-го, две попытки военных переворотов и избрание в 1999 году президентом подполковника Уго Чавеса.
Ему досталось более чем тяжелое наследство. В апреле 2002 года случился военный переворот, а в декабре — двухмесячное противостояние, вошедшее в историю под названием «Забастовка». Хотя от классической забастовки тут было немного. Независимые профсоюзы, оппозиционные движения и ряд сотрудников высшего и среднего звена главной нефтедобывающей компании страны PDVSA решили с помощью искусственно вызванной остановки производства парализовать ее деятельность и тем самым вынудить президента Чавеса к отставке. Драматическое двухмесячное противостояние не привело к желаемому результату. Правительство Боливарианской Республики устояло, а большинство забастовщиков покинуло компанию и страну.
— Из 43 тысяч наших работников уволилось 18 тысяч, и большинство из них здесь, на Маракайбо, — вспоминает пережитые события Хениверо Финоль, руководитель подразделения Лаго-Медио компании PDVSA. — Прежде чем уйти, они ломали и портили оборудование, топили нефтеналивные суда на Озере. Нелюбовь к политическому режиму — это одно, а саботаж против собственной страны – нечто совсем другое. Даже пять лет спустя нефтедобывающая отрасль Венесуэлы не смогла оправиться от этого.
Нынешние нефтедобытчики будут находить общий язык с белорусскими коллегами из речицкой «Белоруснефти», которым предстоит трудиться в составе совместного белорусско-венесуэльского предприятия.
...Раннее утро. Восходящее солнце нежно освещает город, катится через пролеты девятикилометрового бетонного моста, переброшенного через пролив, соединяющий Маракайбо с океаном. Невзрачное сооружение для хранения льда рядом с пристанью, украшенное профилем и цитатой Симона Боливара: «Быть великим — значит быть полезным». Еще прохладно, и не верится, что к полудню на окрестности опустится липкая духота, знаменитая даже среди привычных к тропической жаре венесуэльцев. Недаром эти места носят прозвище
По цене угля
По классификации Американского нефтяного института, плотность маракайбской нефти колеблется от 56 до 42 градусов, на Лаго-Медио – 30. Это значит, она относится к легкому типу. Соответственно, весьма рентабельна для добычи: всего около трех с половиной долларов США за поднятый на поверхность баррель.
Еще одно месторождение, где ждут белорусов, находится на востоке страны рядом с городом Эль-Тигре. Пейзаж радикально отличается от маракайбского: красноватая земля, редкие раскидистые деревья. Отсюда по линиям трубопроводов нефть движется на север в промышленную Барселону, тесно слитую с курортным Пуэрто-ла-Крус. Здесь расположен один из крупнейших нефтеналивных терминалов страны.
К 2012 году Венесуэла собирается увеличить объемы добычи углеводородов на 47 % и выйти на четвертое место по этому показателю в мире после Саудовской Аравии, России и США. По статистическим данным компании ВР, нефтяные запасы Венесуэлы оцениваются в 11,2 миллиарда тонн. Большая часть находится в дельте Ориноко. В одной из своих воскресных программ «Алло, президент» Уго Чавес в прямом эфире наглядно показал, что представляет собой нефть с берегов Ориноко: «Она плохо течет, потому что содержит, кроме всего прочего, кокс, серу и ванадий, а ее компоненты пригодны для изготовления вещества, которое наши химики назвали петроцементом, он в десять раз прочнее обычного. Можете ли вы представить себе, что в свое время американцы покупали ее у нас по цене угля, то есть гораздо дешевле реальной стоимости? Такое больше не повторится».
Запланированная к 2012 году цифра добычи в 5 миллионов 850 тысяч баррелей в сутки вполне достижима, однако уже сегодня в стране наблюдается нехватка специалистов-нефтяников. По словам президента Венесуэльской углеводородной ассоциации Луиса Грисанти, выход следует искать в создании совместных предприятий с участием китайских, индийских, российских компаний, а теперь и нашей «Белоруснефти».
Минск – Каракас – Минск
(Продолжение следует)
