Здравия желаем!

Врачи Главного военного госпиталя готовы оперировать в полевых условиях, в палатке, в вертолете

13.00. За полдня поступило 90 человек.

— К утру будет не меньше 120 — 130 пациентов, — говорит начальник госпиталя, полковник медицинской службы Святослав Савицкий. — 24 часа в сутки сюда привозят людей со всей страны. У нас 4 машины реанимации: в любую точку — из Минска в Брест или в Гомель — за 4 часа. Но если дорога каждая секунда, вылетаем на санитарном вертолете Минобороны.

Экстренные командировки не редкость. Тридцать минут дается, чтобы собраться в поездку по области. В любой момент врачи готовы оперировать в полевых условиях, в палатке или в воздухе. Почти 4 тысячи операций в год, причем около тысячи больных поступают сюда с тяжелыми травмами.

В госпитале 58 лечебно–диагностических отделений. 324 врача, из них 99 — военные медики. Здесь лечат все: катаракту, пародонтоз, пневмонию, острые отравления, инфаркты, коматозные состояния. Оперируют и онкологических больных. Вот только операций на сердце не делают.

— Но это пока, — уверяет Святослав Федорович. — В скором времени планируем открыть новый хирургический корпус, оснащенный самым современным оборудованием, будут и отделение микрохирургии глаза, и кардиохирургия.

Сейчас в госпитале проходят лечение 109 офицеров и полторы сотни рядовых. Чем отличаются они от гражданских пациентов? Ничем. Разве что выправкой, которую под больничным халатом не спрячешь, да тем, что даже самые тяжелые терпят боль, стиснув зубы.

У Сергея Баронина в руке взорвалась дымовая граната. Вся ладонь — сплошная рана, большой палец вывернут, три пальца отекли...

— Не испугался, что руки лишишься? — спрашиваю.

— Да я в тот момент о ней даже особо не думал. Смотрю: пальцы шевелятся, значит, все нормально. Меня тогда больше волновало, где фельдшера на полигоне найти... Теперь все в порядке, — улыбается Сережа, — рука двигается.

С взрывным ранением бедра попал в госпиталь и старшина Вадим Макрицкий — при десантировании из БМП упал на имитационную гранату...

Огнестрельные и пулевые ранения лечат только здесь. Опыта врачи набирались в «горячих точках» — в Афганистане, Эфиопии, Йемене, Мозамбике, Анголе. Особого мастерства требуют операции при огнестрельных повреждениях груди. Просто «залатать» легкие — мало. Больного нужно фактически заново научить дышать. Никогда не думала, что бывают огнестрельные... переломы. Оказывается, бывают.

— Представьте: пуля со скоростью более 900 метров в секунду попадает в ногу. Это несравнимо с обычным переломом, который можно получить при падении, — просвещает меня Григорий Вараницкий, старший ординатор 1–го травматологического отделения. — Когда служил в Закавказье, оперировал пациента, раненного в бедро, пуля попала в брюшную полость, порвала плевральную и вышла из груди. Лечение пулевого ранения имеет свои особенности. К примеру, огнестрельную рану нельзя зашивать...

Для них нет безвыходных ситуаций и безнадежных больных.

— С тяжелыми интереснее работать, — говорит начальник 2–го травматологического отделения Александр Тепляков, представляя мне пациента, у которого после автоаварии целым остался разве что нос.

Молодым хирургом Александр Николаевич проходил практику в Афганистане.

— Нигде на гражданке я бы столько опыта за 3 месяца не получил. Огромные палаты — по 20 — 30 раненых, ампутация за ампутацией; по ночам стрельба, воют снаряды, под кроватью автомат... Как–то недалеко от госпиталя взорвался автобус с афганскими детьми, их тут же к нам привезли. Если потребуется, я и сегодня могу поехать в любую «горячую точку» и оперировать.

Впрочем, даже опытные врачи порой диву даются. Недавно привезли солдата: тот, чтобы уклониться от службы, плюнул в шприц и... сделал себе укол. У парня начался воспалительный процесс (сами знаете, в полости рта больше всего микробов). Сейчас в отделении гнойной хирургии борются за его жизнь.

Начальник лор–отделения Вадим
Миштовт до сих пор вспоминает пациента, у которого в мозгу обнаружили... железяку. Одним концом она упиралась в гипофиз (придаток мозга), другим — в сонную артерию. Два жизненно важных центра, миллиметр туда–сюда и — смерть; что рискованнее — оперировать или оставить все как есть — вопрос. Тогда впервые врачи решились на операцию с помощью эндовидеоскопического оборудования. Железяку достали через отверстие в носу! Стали выяснять, что да как. Оказалось, парень пошел на охоту с самострелом. Самодельное устройство разорвалось, пуля вылетела с обратной стороны, прошла прямо под глазом и попала в головной мозг. Рану смазали зеленкой и забыли об этом случае.

В военном госпитале оказывают помощь по–военному оперативно — служба не ждет.

В этом году госпиталю исполняется 200 лет. Как встретят юбилей? Как всегда — в белых халатах, возле операционных столов, у постелей больных, в борьбе за жизнь...