Ученые и экологи думают о дальнейшей судьбе лесного великана
Этот лесной великан, будто шагнувший в наши дни со страниц исторических книг, давно стал одним из символов нашей страны. И уже не важно, кто — охотники или природные явления — виновен в том, что мохнатый гигант во всем мире стал редким видом и к 1926 году его численность в различных зоосадах и парках составляла лишь около 50 особей. Важно, что на спасение зубра было потрачено много времени, сил и средств. Первые лесные великаны появились в Беларуси в 40-е годы прошлого века в Национальном парке «Беловежская пуща». Сегодня в нашей стране в различных ее уголках около десятка микропопуляций с общей численностью около тысячи голов.
Но вот хорошо это или плохо?
С одной стороны, отмечает заведующий лабораторией териологии ГНПО НАН Беларуси по биоресурсам доктор биологических наук, профессор Петр Козло, хорошо, ведь за 15 лет реализации «Программы по сохранению, расселению и использованию зубра в Беларуси» численность вида увеличилась почти втрое. Первый этап национальной программы «Зубр», предусматривающий доведение количества лесных великанов в Беларуси до 600 особей, перевыполнен на 165 %. Более того, если в мире насчитывается свыше 4 тысяч зубров (данные 2009 года), то на долю Беларуси приходится 23 % (!) общемировой численности, республика занимает 2-е (после Польши) место. Словом, есть чем гордиться!
Вместе с тем с этими же высокими показателями, по словам ученого, связан и ряд проблем. В частности, генетических, эколого-экономических, законодательных и морально-этических. Так, отмечает Петр Козло, генетические исследования зубра в Беларуси в полной мере пока не начинались, а ведь здоровье целой популяции — дело немаловажное. Мы только в начале пути создания базы данных, криобанка, мечения и паспортизации.
Зубр, численность которого существенно увеличилась, выходит на сельхозполя и наносит ущерб хозяйствам. И это тоже проблема, которую предстоит решить, в частности, через расширение ареалов его обитания. Собственно, инвентаризация охотничьих угодий для выявления перспективных мест формирования новых микропопуляций этих редких животных заложена в концепцию сохранения зубра, проект которой подготовлен Минприроды, в первую ее часть, рассчитанную на 2011—2015 годы. Весь документ охватывает временной интервал до 2030 года.
Но дальше мнения у тех, от кого зависит судьба зубров, расходятся. В частности, Петр Козло убежден: даже нынешняя численность зубров — слишком большая нагрузка для природной среды районов их обитания. Например, в Беловежской пуще, по данным на 2010 год, было 415 зубров. «Численность и плотность населения зубров превышает экологическую емкость угодий пущи, — отмечает ученый, — вследствие чего нарушено естественное лесовозобновление». По его словам, рекомендуемая численность этих животных здесь равняется 250.
А куда девать оставшихся? Расселять, помещать в вольеры для демонстрации туристам, продавать и… отстреливать. Ученый убежден, что ежегодное изъятие только в пуще 50 особей (до 2014 года — 150) будет на пользу как природе, так и охотхозяйствам, которые получат значительный доход от организации коммерческой охоты на лесного исполина. Что и говорить, если стоимость охоты и трофеев исчисляется в десятках тысяч евро!
С одной стороны, мысль заманчива. Но как быть с моральной стороной аспекта, ведь речь идет ни много ни мало о символе страны?! Кроме того, сегодня зубр является видом, включенным в Красную книгу Беларуси, и его выбраковка для последующей охоты — дело непростое. «Законодательством закреплено, что все зубры относятся к основному генофонду. Перевести особь в резервный генофонд может лишь специальная комиссия. Только после составления соответствующего акта можно производить отстрел», — комментирует начальник управления биологического и ландшафтного разнообразия Минприроды Наталья Минченко. Как правило, речь идет о старых, неизлечимо больных, травмированных, не поддающихся лечению животных.
Да, сегодня зубры много болеют. И дело, отмечают генетики, в сниженном иммунитете, корни которого ведут к инбридингу, или близкородственным связям, в которых состоят все зубры Беларуси, ведь начиналось все с 5 самцов и 7 самок. Катаракта, потеря слуха, проблемы с мочеполовой системой, не дающие возможности оставлять потомство, — вот перечень наиболее частых болезней, которым подвержены зубры. По экспертным оценкам, их смертность составляет от 55 до 130 особей в год.
Так что же правильнее: произвести серьезную «чистку рядов», оставив самых жизнестойких, или, напротив, наращивать поголовье, скрещивая животных с учетом родословных, взяв их из разных микропопуляций? Ясно одно: без разумного вмешательства человека вид может не выжить. Больше нет смысла в простом наращивании поголовья, нужно повышать его качество через селекционно-племенную работу, отмечают экологи. Кстати, они допускают увеличение численности зубра до 1500—2000 особей. Но при этом подчеркивают необходимость процесса регулирования, управления ситуацией. Для этого планируется создать один или даже несколько специальных центров, которые бы занимались проблемой сохранения зубров. В том числе их отловом, изучением, мечением, паспортизацией. «Этот центр предлагается разместить в Беловежской либо в Налибокской пуще, — комментирует Наталья Минченко. — Возможно, это будет сделано в рамках регионального проекта с участием Литвы, Польши, Украины — стран, для которых также важен зубр».
Впрочем, сотрудничество в идеале не ограничивается научным и информационным обменом. Было бы неплохо договориться об обмене животными, например, в рамках так называемых зеленых коридоров, по которым перемещаются лесные гиганты. Новая кровь была бы полезна как для белорусских, так и иностранных зубров. Если бы не одно «но», о котором говорят исследователи bison bonasus и которое подтверждают генетики: в крови беловежского зубра есть примесь кавказского. Спросить за такую халатность не с кого, ведь спасение зубров на территории Беловежья началось еще в советские времена. Но факт остается фактом. И согласятся ли на такой обмен, к примеру, в соседней Польше — большой вопрос. Хотя вероятность, говорят ученые, все же есть.
