Ночью я проснулся от нестерпимой боли. Как будто мне насыпали в глаза песка или железных опилок. «Лешка не мог. Вечером он выпил «чернильца» и даже не стал паять свои транзисторные приемники, лег спать. Николай тоже не мог. Солидный парень, мастер производства, не станет заниматься такими глупостями. Сережа в ночной смене», — вычислял я. Боль стала нестерпимой. Разбудил ребят. Первым проснулся Николай и сказал, что у меня инфекция и меня нужно в изолятор. Проснулся Лешка, спросил: «Ты что вчера делал?» Ответил, что устраняли аварию на вагранке. «Варили?» — спросил Лешка. «Ну да, варили. Трубы размерзлись». «Все ясно, салага, «зайчиков» нахватался», — сказал Лешка и пошел к вахтерше вызывать «скорую». В больнице мне закапали глаза, и боль прошла. Это произошло в самом начале моей работы в литейном цехе № 2 тракторного завода. Мастер Тузов срочно отправил нас устранять аварию. В ночную смену кто–то не слил воду, и трубы полетели. Всегда веселый и разговорчивый сварщик Жан Портновский работал быстро, молча. Он даже не рассказывал про новые эксперименты, которые проделывает со своей женой по ночам. Я держал трубу и внимательно следил, как плавится электрод и ложится ровным швом на стыке. Никому в голову не пришло сказать мне, что смотреть на сварку без маски нельзя. А я грешным делом подумал, что ребята из общежития надо мной подшутили.
Лешка работал в модельном цехе и каждую новую деталь выполнял в дереве. Говорили, что у него золотые руки, но наступало время, и Лешка уходил в запой. Пил он ровно неделю. Один. Не ходил на работу. Но ему все прощалось. Вечерами, часто за полночь, скрючившись над столом, длинноносый Лешка колдовал над мелкими деталюшками, как над живыми существами, собирая транзисторные приемники, которые в то время были дефицитом. Когда коробочка приемника издавала первый звук, у мастера появлялась улыбка ну точь–в–точь, как у Мефистофеля, которому удалась очередная проделка над смертными. За эту способность и внешний вид Лешку так и прозвали — Мефистофель.
С ночной смены пришел Сережа, молодой симпатичный паренек, постоянно озабоченный дамами, за что и получил кличку Казанова. Лешка паял очередной приемник.
— Леш, хватит вонять канифолью. Пойдем вечером к девчатам. Там и тебе одну присмотрел. Солидная... Тебе уже за тридцатник, а ты все паяешь. Пора уже и «залудить». Хоть и не весна, а я больше терпеть не могу, — лопотал Сережа.
— Тебе, Серега, жениться надо, — спокойно заметил Лешка.
— Ага, жениться! Куда я ее приведу? Сюда, в общагу! Отгорожусь от вас занавеской и буду с ней кувыркаться! Мне квартира нужна! Ты думаешь, я на конвейере только за деньги пашу? Я жду очередь на квартиру!
— Ты на заводе только второй год, а тебе квартиру подавай. Уж больно ты шустрый, — не отрываясь от приемника, сказал Лешка.
— Идешь со мной к девчатам или нет? — без всякой надежды спросил Сережа.
Лешка закурил, погрузился в работу, давая понять, что разговор окончен.
— Ладно, Мефистофель, дай хоть приемник, Томку повеселю, — попросил Серега.
— Возьми вот этот, Казанова, только батарейку не забудь вставить.
Педантичный, всегда в галстуке, среднего росточка, кругленький Николай не принимал участия в разговорах, смотрел поверх всех, давая понять, кто тут главный. Его прозвали Муссолини. Хоть мы и жили в одной комнате, Николай держался особняком. Все–таки после института, мастер участка. Куда ему якшаться с работягами. Всем своим видом Николай показывал, что у него большое будущее, блестящая карьера. Но однажды он оплошал.
— Ребята, кто взял из моей тумбочки электробритву? Пользоваться чужими туалетными принадлежностями негигиенично, — без обиняков заявил Николай.
В комнате наступила тишина. Мы трое переглянулись. Сережа сел мимо стула, выругался. Лешка закурил:
— Под подушкой твоя бритва, начальник. Утром спешил, туда ее и засунул.
Николай откинул подушку, взял бритву, положил в тумбочку и вышел из комнаты.
— Ну и козел этот наш Муссолини! Хоть бы извинился! В армии за такие дела морду чистят! Посмотреть бы на ту бабу, которая его родила. А ведь станет начальником цеха! — в сердцах выпалил Сережа.
Я не знаю, стал ли начальником цеха Николай–Муссолини. Женился ли Сережа–Казанова. Чем занимается по вечерам Лешка–Мефистофель. В магазинах появились приемники ВЭФ и «Спидола». Меня призвали в армию, и я почти три года «тянул срочную», как выражался наш комвзвода, старший лейтенант Воробьев.
Знаю одно: если появились «зайчики» в глазах, не надо впадать в панику, искать виноватых или заноситься за облака. Надо разобраться в себе и просто положиться на хороших друзей.
omr@tut.by
Советская Белоруссия № 135 (24765). Суббота, 18 июля 2015
