Завтрак на батарее

В начале 1970-го нашу батарею гаубичного полка тамбовской пехотной дивизии эшелоном отправили в Москву, чтобы придать на время крупных учений Двина столичному мотострелковому полку.

Из Москвы после короткой подготовки эшелоном же двинулись в Беларусь, где начиналась грандиозная военная игра. Смысл ее по-настоящему был понятен лишь руководству, на уровне же подразделений и частей это были все те же бесконечные смены позиций, муторные марши в длинных колоннах и вгрызание в снег, лед и землю.

Поначалу позиции меняли ежесуточно, а то и чаще. Расчеты работали отменно. Солдатики орудовали лопатами и ломами, как заправские землекопы. Ленивые и безалаберные преобразились, перестали бузить, прониклись наравне с отличниками ответственностью за то, чтобы тамбовские выглядели не хуже таманских и всех прочих. Спустя 5 или 6 дней все вдруг резко замедлилось, затихло. Батарея развернулась в километре от какой-то белорусской деревушки в чистом снежном поле. По рации передали: Ждать команду - и все, молчок. Два дня - ни слуху ни духу. Про батарею Тушина было забыто, - вспомнили мы Войну и мир.

На третье утро, лишь чуть рассвело, на фоне белой пустыни и черных изб вдруг появилось несколько женских фигурок. Они шли по направлению к нашим гаубицам, как бы развернувшись в небольшую цепь, с интервалом в несколько шагов. Шли неуверенно. Время от времени останавливались, как будто решая про себя, правильно ли делают, что приближаются к военному объекту без всякого на то дозволения.

На батарее, заметив деревенскую депутацию, заинтересовались. Через короткое время стало видно, что женщины несут в руках какую-то поклажу. Еще через минуту-другую все поняли: ноша их - завернутые в теплые вещи чугунки и кастрюли. В воздухе запахло домашним.

Командир батареи со старшиной вышли к женщинам навстречу. Те защебетали: вот, мол, принесли солдатикам горяченького. На лицах - все та же неуверенность и опасение, что инициатива не будет одобрена. Когда же сельчанки заметили радостное изумление командиров, осмелели и без предисловий направились к расчетам, на ходу разворачивая кастрюльки с картошкой, салом. А еще домашний хлеб, яйца, кислое молоко.

Воцарилась всеобщая радость. Застучали котелки, кружки, ложки. Истосковавшиеся по горячей, да к тому же домашней пище солдаты принимали манну небесную со смешанным чувством неловкости, удивления и благодарности. Женщины, угощая сынков чем Бог послал, расспрашивали, откуда они родом, кто их родители, скоро ли домой. Офицеры и старшина от пиршества воздержались, беспокоясь лишь о том, чтобы никто из солдат не был обойден неожиданными гостинцами.

Через полчаса трапеза закончилась, женщины, собрав посуду, стали прощаться, напутствуя нас, чтобы все было путем. Делали они это как-то буднично, без малейшей тени ожидания слов благодарности в свой адрес. Восвояси пошли уже не цепью, а тесной группой, негромко обмениваясь впечатлениями от встречи с артиллеристами.

Мы стояли у головного тягача и смотрели крестьянкам вслед. Для меня это были первые большие учения и первый опыт общения с местным населением. Потом этих учений было много, разных по содержанию и масштабу. Часто случались и эпизоды, наглядно говорившие о том, что в учебниках называлось единством армии и народа, - встречи с представителями местных властей и общественности, дружеские беседы и застолья, взаимопомощь. Однако тот завтрак у белорусской деревушки остался в памяти ни с чем не сравнимым милым воспоминанием.

...К вечеру поступила долгожданная команда сворачиваться. Учения завершались. Батарея стала вытягиваться в колонну. Из сумерек появились деревенские жители - мужики, бабы, ребятишки. Они стояли, тихо переговариваясь между собой, показывая то на гаубицу, то на мощный Урал. Один из тягачей в самый ответственный момент вдруг заглох. Водитель заволновался, сумбурно хватаясь то за одно, то за другое. Так продолжалось минут пять, которые показались вечностью. К машине подошли два мужика. Что-то сказали солдату, потом поднялись к капоту. Стали искать причину втроем. Прошло еще минут пять. Потом один из мужиков влез в кабину и запустил двигатель. Колонна тронулась...

Лет 10 спустя, во время командно-штабных учений на Широком Лане (юг Украины) о белорусской деревушке напомнил мне рассказ одного говорливого, ни на минуту не унывающего офицера (такие встречаются в каждом армейском коллективе). Он вспомнил про учения Двина и про горячую картошку с салом, которой угощали солдат и офицеров деревенские женщины. Помню, как взорвалась восторгом воспоминания моя душа. В точных деталях я слышал то, что видел сам: бесхитростные белорусские женщины кормят русских солдатиков чем Бог послал.