Елизавете Костяковой кажется, что все произошло вчера. Они вернулись с мужем из отпуска, в крепости царила привычная гарнизонная суматоха. Алексей вечером дома готовился к предстоящим политзанятиям в своем батальоне, а его суженая пошла нарвать цветов. Она вернулась, неторопливо прошла по комнате, поставила цветы в вазу и о чем-то задумалась. Скоро в их семье должно было быть пополнение.
Легли они поздно. Но сон был крепкий, и она даже не услышала первых разрывов снарядов. А затем череда страшных кадров. Прощание с мужем (больше они так и не увиделись), первая кошмарная ночь в бомбоубежище, где от взрывов ходили стены, плакали дети и где не было даже глотка воды. А на третий день женщин и детей вывели из державшей оборону крепости. Елизавета Сергеевна помнит, как шли мимо обгоревших, убитых защитников на немецкие автоматные стволы...
Так началась война для семьи Костяковых и для миллионов других семей.
Но войны не начинаются вдруг и не заканчиваются с победным салютом.
Еще недавно появление фашистской свастики где-либо было фактом чрезвычайным. Сегодня ситуация изменилась. Это не касается многих стран Содружества и старой Европы. Однако уже есть и другие примеры. Когда в некоторых государствах открываются памятники легионерам СС, когда ставится знак равенства между нацистской и коммунистической идеологиями, когда по городским площадям с развевающимися фашистскими флагами шествуют шумные демонстрации. Конечно, Вальтер, может быть, и прав, когда говорил, что готов умереть, чтобы все точки зрения были представлены в обществе. Но все дело в том, какую цену заплатил мир за чьи-то убеждения.
Нынешние попытки пересмотреть Вторую мировую войну — это не мучительный поиск истины, а фокус с исчезновением монеты. Пока фокус не удается. Но что впереди?
Когда группа молодых парней бравурно вскидывает на митингах руку в знак приветствия — это зрелище скорее не угрожающее, а жалкое. Но когда власти примирительно относятся к проявлениям давней “побеждающей идеологии единого пучка” — это называется реваншизмом.
Так кто же начал войну? Кто кого оккупировал? Кто собирался стереть целые нации и народы, словно стиркой непонравившееся слово?
Сегодняшние сторонники реванша строят стену убеждений из вырванных из исторического монолита фактов: нацистская оккупация — это то же самое, что “советское освобождение Европы от коричневой чумы”. Слов нет, СССР не был земным раем, и его первые десятилетия существования сопряжены с чудовищными преступлениями. Но именно СССР сокрушил шедшую к мировому господству империю Гитлера. И это факт, который опровергнуть нельзя. К тому же валить в общую кучу и заводить бульдозер, чтобы сравнять идеологии коммунизма и нацизма, попытка по своей сути безнадежная. У каждого свое место в истории. Идеология немецкого фашизма строилась на превосходстве одной нации над другой, в то время как коммунизм проповедовал равенство и братство. Но если уж говорить о СССР, то и он, конечно, был далеко не идеальным вариантом построения бесклассового общества. Тем не менее, компартии сегодня достаточно широко представлены в геополитическом пространстве, чего не скажешь о нацизме.
Но вот что действительно ждет своего осмысления, так это причины Второй мировой войны. Некоторые историки заявляют, что СССР спровоцировал поход Гитлера. Как, почему? Мол, Советы собирались первыми совершить европейский блиц-криг. Можно, конечно, по-разному относиться к личности Сталина, но двери Европы услужливо открыли перед фюрером другие. Мюнхенское соглашение 1938 года стало той линией раздела, когда Советскому Союзу было наглядно продемонстрировано, что “зверя направляют в восточный коридор”. И пакт Молотова-Рибентропа это была та же тактика “умиротворения агрессора”, которая, впрочем, ничего не дала, кроме пары лет, выигранных для подготовки к битве. Но правда и в том, что СССР в 41-м не был готов к смертельному бою, и только благодаря героизму миллионов людей удалось в конечном итоге переломить ход роковых событий.
Историю нельзя забывать, но еще опаснее делать из нее неправильные выводы. Оглядываясь назад, важно видеть, к чему могут привести нынешние шаги. Смелость не в том, чтобы сегодня сокрушать несуществующий СССР, а в том, чтобы признать его роль в Великой Отечественной войне. Признать победы и поражения.
Во Франции, кстати, памятники советским воинам не убирают, а ставят новые.
Кто-то из мудрецов сказал: те, кто не могут принять прошлое (не частично, а целиком), никогда не построят достойного будущего.
...Елизавета Сергеевна Костякова после Брестской крепости оказалась в тюрьме, из которой удалось выйти живой, родила сына. Сегодня он уже разменял седьмой десяток, живет в Москве. А когда приезжает к матери в Брест, они обязательно идут туда, где хранится память о дорогом их сердцам человеку. Это очень важно — сохранение памяти.
