Эта история не очень веселая, но, надеюсь, поучительная. История о том, как во времени и пространстве ненадолго пересеклись две судьбы, в чем–то схожие своей нескладностью, хотя разные по масштабам. Пересеклись и разошлись. С одной стороны, лицо юридическое: знаменитый в прошлом завод, сейчас переживающий серьезные проблемы. С другой — лицо физическое: человек, руководитель, желающий положить свои силы на возрождение предприятия. Но ему не дали шанса — так он полагает. А был ли он вообще, этот шанс?
Михаил
Дело было в 2005 году в Португалии, где Михаил тогда жил и работал механиком на фирменной станции автосервиса. Прогуливаясь по улицам города Коимбра, увидел на какой–то мастерской обветшавшую рекламу с «родным» логотипом: Belarus. Не выдержал, заглянул к хозяину. Тот и рассказал, что когда–то имел дела с нашими тракторами: «Классные машины!» Надежные, стоили дешевле других: местные крестьяне их охотно покупали.
Когда СССР распался, хозяин свернул бизнес. Но один трактор еще остался, хотя и в разобранном виде: владелец показал его в мастерской. Здесь Михаила ждал еще один сюрприз — вертикально–сверлильный станок производства молодечненского завода. Станку было 25 лет, он по–прежнему работал и удостоился столь же высокой оценки хозяина, как и трактор. Чувства Михаила легко понять: в Португалию он уехал именно из Молодечно.
Сюда и вернулся. Здесь он и рассказывает мне о прошлом и настоящем — своем и молодечненского завода «Электромодуль», где сейчас исполняет обязанности главного энергетика. Португальские воспоминания экстраполирует на свои рабочие будни. Неправильно думать, говорит, что на Западе добиваются успехов только на новейшем оборудовании. Могут и на старом, потому что следят за ним, берегут, используют с толком и вообще умеют считать. Выходит, что на «Электромодуле» толком не умеют ни считать, ни работать.
Письмо
В Молодечно меня привело письмо Михаила П., переполненное болью за предприятие, которое он впервые увидел много лет назад, во время школьной экскурсии. Тогда «Электромодуль» находился в системе военно–промышленного комплекса, был для Молодечно одним из градообразующих предприятий. Детская память сохранила восторженные впечатления об огромных площадях, многолюдье, шумящих станках, движущихся кранах...
Сейчас здесь (цитирую письмо) — «облезлые стены цехов, лужи на полу, мертвая тишина...» Автор вопрошает: «Почему мы допустили такой развал? У нас что, нет нормальных руководителей, энергичных и предприимчивых, которые знают, как использовать каждый метр площадей, как найти сбытовую нишу, источники заработка и выживания?» Настаивает: «Потребность есть во всем. Металлообработка и литье пластмасс не может быть убыточной. Не спи, действуй, делай то, что востребовано!» Философствует: «Стыдно перед своим сыном, перед рабочими, перед обществом, что я, здоровый и неглупый мужик, ничего не могу сделать...»
Но это, как говорится, эмоции. Каковы, спрашиваю, факты? Михаил долго перечисляет... Простаивает огромный парк металлорежущих станков: на них некому работать. 8 литьевых машин по той же причине загружены меньше чем на треть. Люди сюда не идут из–за низкой зарплаты и условий труда: производственные цехи не отапливаются. Зато управленцев — с избытком. Завод продал важнейший в технологической цепочке узел, водородную станцию, и теперь... арендует у тех, кому продал. Нет инспектора по охране труда, что такое ППР, планово–профилактические работы, никто не знает. Тем более никто не занимается маркетингом, не изучает рынок, зациклились на электоромодулях... Резюме: завод убыточен, потому что нет хозяина. Все руководители — временные, и.о., исполняющие обязанности.
А есть ли у вас, Михаил, рецепт, план его спасения? Есть: поставить производство с головы на ноги, то есть сократить половину заводоуправления, но усилить производственный кулак: службу главного механика, инженерную, взять на работу фрезеровщиков, шлифовщиков, токарей... Вместо отдела сбыта создать службу маркетинга, заказы можно найти на «Зените», БелАЗе, «Беларуськалии» и других крупных предприятиях, которым невыгодна мелочевка. Литьевые машины загрузить тазиками, флаконами, розетками, хоть колпачками для зубной пасты... Завод можно за полгода вытащить из убытков!
Михаил эмоционален и убедителен. Он знает, о чем говорит: в прошлом работал на руководящих должностях. Суть его пафоса: «Электромодуль» не должен повторить судьбу «Спутника».
«Спутник»
Сегодня это молодечненский торговый центр. Здание на улице Великий Гостинец ему досталось от военно–промышленного предприятия, некогда даже более крупного, чем «Электромодуль». Имя и здание — единственное, что осталось от него живого. Предприятие (его руководство!) не смогло приспособиться к новым условиям. Еще несколько лет назад оно подавало признаки жизни, но в конце концов было присоединено к... «Электромодулю».
Это не спасло. Сегодня «Спутник» де–факто мертв. Его цехи пусты, ворота и двери на замках. На территории тут и там — ржавые остовы автомобилей, конструкции из металла и бетона, мусор... Особенно угнетает внушительное двухэтажное здание с вывеской «Павлинка», столовая № 9 (!). Это ж сколько людей здесь работало, чтобы для их обслуживания нужен был десяток столовых? В лучшие годы — 8 тысяч! Сейчас несколько гектаров территории со всеми цехами выставлены в качестве инвестиционного предложения — «под производство» — на сайте райисполкома.
Авария
За несколько дней до моего приезда на «Электромодуле» случилось ЧП: прорвало водную магистраль. Это сфера непосредственной ответственности нашего героя, исполняющего обязанности главного энергетика. Оценка события двумя сторонами разнится кардинально.
Параллельно магистрали в земле лежат силовые кабели, которые ковш экскаватора вполне мог повредить. «Вы только представьте, что половина города могла остаться без света! Это случилось бы наверняка, если бы экскаватор не был снабжен датчиком...» Работы по устранению аварии были начаты безграмотно, без согласования с электросетями, в этом прямая вина и.о. главного энергетика — такова оценка со стороны руководства «Электромодуля». Сам Михаил утверждает, что раскопка началась вообще без его участия. Он же фактически спас ситуацию: раздобыл у пожарных шланги, на своей машине их привез, подключил... Вода, обязательный компонент в выработке водорода, продолжала поступать: производство не остановилось.
Тем не менее здесь же в кабинете директора мне сообщают, что в услугах П. больше не нуждаются: он будет уволен. Руководство «Электромодуля» представляют и.о. директора Валерий Груздь и и.о. главного инженера Франц Курцевич. Главный энергетик (обязанности которого исполнял Михаил) на заводе уже два месяца не появляется. Что с ним, где он — никто не знает.
Согласитесь, странно: все руководители как один — временные. И это когда завод переживает, мягко говоря, сложный период. В сущности, критическая картина его состояния, нарисованная Михаилом, верна и в главном, и в мелочах. Например, насчет продажи водородной станции или избыточности управленческого персонала. Топ–менеджеры В.Груздь и Ф.Курцевич это подтверждают. Завод убыточен: его рентабельность составляет минус 13 процентов. Заработная плата кредитуется и она мала: привлечь работников трудно. Верно и то, что металлообработка стоит, цехи не отапливаются. Мне их категорически не пожелали показать, как я ни настаивал. Объяснили так: производство концентрируем в главном корпусе, куда перемещаем нужное оборудование. Планируем высвободить 10 — 15 тыс. квадратных метров площадей, чтобы сдавать их в аренду.
Показали план модернизации на период до 2015 года. Малоубедительный, надо сказать. Хотя бы потому, что источники финансирования не вполне ясны. Уже потому, что планируемые итоги модернизации не впечатляют. К концу 2015–го намечается, к примеру, выйти на средний уровень зарплаты 5 млн. рублей. Это через два года! И сегодня на такие деньги не всякий серьезный специалист пойдет...
Как бы то ни было, о проблемах завода руководство знает, но... «Не П. будет их решать! Кто он вообще такой?»
Человек со стороны
Это и я пытаюсь у Михаила выяснить. Откуда у него умения, руководящие навыки и опыт, которыми козыряет? Отвечает: пишу книжки по теории управления. Они, дескать, имеют спрос в интернете. А где работал главным инженером, директором, главным механиком?.. Ладно, трудился в Португалии на частника, а до того? Командное училище, военная служба, до пенсии не дослужился. А потом, когда в 2010–м вернулся в Молодечно?..
13 (тринадцать) записей в трудовой книжке! На каждом новом месте — месяц, полтора, два, полгода максимум. Михаил рекомендует себя как жесткого руководителя. Обо мне, говорит, ходит слух, что я снимаю директоров с их постов.
Главное, что меня интересует: когда вы успели поставить диагноз «Электромодулю», сколько на нем проработали? «Две недели». Сколько–сколько? «Две недели». Оказывается, свое критическое письмо в высокие инстанции Михаил отправил, еще не работая на заводе. Он лишь ходил через его проходную на территорию частного предприятия... Тоже, впрочем, недолго: два месяца. Словом, свою оценку предприятию поставил... со стороны. Вот и решил сюда перейти, на зарплату втрое меньшую, чтобы не дать заводу погибнуть... Двух недель явно не хватило.
Чтобы реноме было возможно более объективным, я попросил оценить профессиональные качества П. другого руководителя, действующего, высокопоставленного. Оценка была такова: умеет работать... языком и пером.
Эпилог
Надеюсь, что продолжение истории «Электромодуля» будет оптимистичным. У него пока достаточно прочные позиции. На российском рынке, к примеру, выпрямительные блоки из Молодечно занимают нишу 13 процентов. Еще 7 приходится на продукцию саранского производителя, 80 — на китайских. По регуляторам напряжения доля скромнее, 5 процентов. Мало? Много! Такую долю иные мировые производители считали бы успехом, счастьем. За такие проценты дерутся, начиная вообще с нуля. Все просто. Если предприятие успешно на внешнем рынке, но при этом убыточно, значит, его расходы чрезмерны, структура нерациональна, управление неэффективно. Это поправимо, Михаил прав.
В бывшем административном корпусе завода сейчас тоже действует торговый центр под названием «Модуль». Но за ним высится многоэтажный цех с логотипом «Электромодуль». Хочется верить, что он не исчезнет, хотя недавно предприятие введено в состав крупного производственного холдинга, ему начали помогать финансами, техническими и управленческими мерами. Но вот что любопытно. Расставаясь с собеседниками в директорском кабинете, я спросил: с чем связываете свои надежды? Один ответил: с холдингом. Другой: сами должны справиться!
Надеюсь, что справится и Михаил П. Пусть он в чем–то — и даже во многом — прав: этого мало. Мало и его благородного, патриотичного пафоса. В конце концов, у нас хватает «специалистов», скорых на слова и рецепты. Гораздо меньше тех, кто способен на серьезную, трудную работу, которая не делается быстро. Но я благодарен собеседнику за то, что он показал и рассказал. Если он в чем–то не прав, то не мне его судить. Искренне желаю в другом месте реализовать вполне благое намерение: оставить на земле добрый след, результат своей работы. Навредить ему не хочу, поэтому и фамилию его не называю...
Фото автора.
Советская Белоруссия №237 (24374). Вторник, 17 декабря 2013 года.
