Светлана Парамыгина о цене побед в биатлоне и важности тренерской мудрости
Ровно двадцать лет назад Беларусь впервые выступила на зимних Олимпийских играх в Норвегии как национальная команда. И “первый блин” вышел совсем не комом: в копилке белорусской сборной оказалось сразу две серебряные медали. Одну из них завоевала трехкратная чемпионка мира, а ныне спортивный журналист и телекомментатор Светлана Парамыгина. Как давались спортсменам победы в соревнованиях в середине 1990-х и каковы шансы белорусской сборной на зимних Олимпийских играх в Сочи?
Время перемен
— Светлана Вячеславовна, вы стали первой женщиной в белорусской сборной, которой удалось завоевать медаль на зимней Олимпиаде. Чем больше всего запомнились Игры в норвежском Лиллехаммере и 1994 год в целом?
— Прежде всего это было время больших перемен для всей страны. А ей было совсем не до спорта. Только представьте: у сильнейших белорусских спортсменов, входивших в сборные СССР, после развала Союза почти одномоментно снизились уровень и качество их спортивной жизни.
Например, достойная зарплата из Москвы за две золотые медали чемпионатов мира 1990 и 1991 годов перестала идти. Винтовку, специально подобранную и пристрелянную в холодильной камере на Ижевском заводе, тоже, естественно, пришлось оставить в команде, которая стала правопреемницей сборной Советского Союза. Взамен мне здесь дали какое-то “экспериментальное”, не первой свежести, тоже ижевское оружие, на которое не было даже паспорта, а значит, отсутствовала возможность узнать, как и с каким успехом ствол тестировали и тестировали ли вообще. Патроны соответственно к нему тоже целенаправленно, в недоступной тогда для Беларуси морозильной камере, не подбирали. Стреляли какими есть — трех-, четырехлетней давности, разных заводских партий, да и то их берегли для международных соревнований, а на тренировках мы мучили и портили стволы своих винтовок совсем древними боеприпасами.
Я с 1989 года (года попадания в сборную СССР) бегала на лыжах марки Atomic, которая славилась в то время пластиком. Когда же Союз развалился, фирмачи восприняли белорусов как представителей стран третьего мира, поэтому инвентарь предлагали откровенно “прогулочный”, то есть продаваемый в обычных магазинах для туристов. Вот и пришлось на чемпионате мира 1993 года завоевывать серебро и бронзу, и на Олимпийских играх 1994 года выступать на старенькой паре, верой и правдой служившей мне с 1989 года. Нонсенс!
Подготовка лыж у нас также не шла ни в какое сравнение с сервисом у конкурентов. Парафины, порошки, ускорители, циклы, дрели, станки — все было если не допотопное, то уж точно не современное, не последние технические новинки.
— Раз не было возможности закупить привычную для вас экипировку, можно ли говорить о том, что основной упор делался на качество подготовки?
— Готовились мы в Раубичах, прекрасном центре, однако равнинном с точки зрения высоты над уровнем моря и бесснежном с марта по декабрь, а то и по январь. А ведь в сборной Союза мы привыкли кататься на лыжах на высокогорном глетчере в австрийском Рамзау и в августе, и в октябре — по две недели каждый раз. Так делали все ведущие сборные мира. И вдруг этого у белорусов не стало! Хорошо, сила воли у меня наследственная, через все невзгоды все равно удалось пройти и добиться успеха на чемпионате мира 1993 года. Впрочем, при подготовке уже к Олимпийским играм нас порадовали: дали возможность потренироваться осенью на глетчере шесть дней! Правда, я вовсе не думаю, что такая изматывающая поездка (сутки с половиной в автобусе туда, шесть продолжительных тренировок на снегу, сутки с половиной в автобусе назад) принесла ожидаемый эффект. Ведь как мы выбирались за границу! На чихающих и постоянно ломающихся стареньких автобусах с не всегда работающей печкой — иногда по трое суток подряд. Нас вынуждали экономить на всем.
Поэтому олимпийское серебро и Кубок мира, завоеванные в 1994 году, воспринимаются мною сегодня как награда за несгибаемость и постоянное стремление вперед, несмотря ни на что.
Семейные узы
— Вашим тренером был отец. Часто ли во время подготовки к тем или иным соревнованиям возникали конфликты с ним? Не было мыслей о смене тренера?
— Никогда! Поскольку в плане технического обеспечения мы проигрывали главным конкурентам по всем статьям, на первый план выходили характер и тренерская мудрость. Мне повезло, что моим личным тренером был отец — Парамыгин Вячеслав Степанович. К сожалению, в белорусской сборной его не ждали. Но папа верил мне, я — ему, и написанный им очень жесткий по нагрузкам план выполнялся неукоснительно, как бы географически далеко ни разносила нас судьба. А перед самой Олимпиадой, уже после нескольких побед и призовых мест на этапах Кубка мира, мы с ним встретились в Раубичах. В Новополоцком политехническом институте, в котором он работал и который я окончила с отличием в 1987 году, старались идти навстречу, отпускали своего преподавателя ко мне на помощь.
Отец попросил меня выбрать в Раубичах самые страшные подъемы: крутые, с перепадами, затяжные, с резкими спусками после них, на которых невозможно расслабиться. Я выбрала два — метров по шестьсот-восемьсот. По ним пришлось бежать, хрипеть кое-где противоходом, где все остальные лыжники катили со спуска, благо что народу тренировалось совсем немного и столкновений легко было избежать. В современном биатлоне в такие подъемы уже не бегают, да и прежде в других местах трассы были попроще. Но я-то знала, что ждет меня в Лиллехаммере, годом ранее на предолимпийской неделе уже приходилось страдать. Для сравнения: разница высот трассы Лиллехаммера-1994 — 57 метров, трассы Сочи-2014 — 48 метров, а, например, трассы популярного Рупольдинга — 28 метров.
На пике возможностей
— До начала зимних Олимпийских игр в Сочи осталось чуть больше двух недель. Как, по-вашему, сложится эта Олимпиада для наших спортсменов?
— От Лиллехаммера до Сочи пролетело двадцать лет, насыщенных и плодотворных. В том же биатлоне у наших лидеров уже и в помине нет того технического отставания, о котором я говорила. Помню, в 2003 году, возвращаясь с чемпионата мира, где я трудилась уже в качестве журналиста, услышала от капитана сборной Беларуси Олега Рыженкова: “Знаешь, у нас сейчас есть все, что ни пожелаем. Не сравнить, как было в те времена, когда бегала ты”.
Поэтому сегодня, в 2014-м, мы можем с уверенностью говорить о том, что нет никаких объективных причин, чтобы наши элитные спортсмены испытывали проблемы с обеспечением их соревновательного и тренировочного процессов. Значит, дело остается только за мудростью тренеров, которые должны подвести своих подопечных к пику именно в Сочи, и за способностью наших лидеров выдержать дикое напряжение Олимпийских игр.
— А как насчет медалей?
— Любая будет успехом.
