Какое будущее ждет пестициды, которые ожидают своего часа в пяти захоронениях по стране?

Затянувшиеся гастроли ДДТ

Сколько еще времени нужно, чтобы полностью решить проблему утилизации особо опасных пестицидов


Какими только эпитетами не награждают непригодные пестициды! Их называют и токсическим оружием длительного хранения, и токсинами без паспортов, и просто миной замедленного действия. Очевидно одно: эти отходы опасны. Для земли, воды, воздуха и, конечно же, человека, о чем особенно хорошо знают те, кто живет вблизи таких захоронений. Благодаря тому, что наша страна стала стороной Стокгольмской конвенции и взяла на себя определенные обязательства, многие такие объекты уже канули в Лету. И все же ставить точку в проблеме пока рано.

Фото РЕЙТЕР


Один пишем, два в уме


Более трети непригодных пестицидов в нашей стране переупакованы и хранятся на территории комплекса по переработке и захоронению токсичных промышленных отходов Гомельской области. Работа была проделана огромная. Но это далеко не все, что осталось нам в наследство с советских времен. Есть еще четыре захоронения, рассказывает начальник управления обращения с отходами Минприроды Руслан Михалевич. Три из них находятся в Витебской и одно — в Могилевской областях. Здесь хранятся более 4,5 тысячи тонн опасных отходов этой категории.

Хотя, конечно, с точностью до запятой сказать нельзя: все цифры предположительные. 

— Мы основываемся на данных советских времен, — заглядывает в бумаги специалист. — Как показывает опыт, при вскрытии захоронений вывозить приходится куда как большие объемы токсичного мусора, потому что речь идет и о загрязненных грунтах. Мы ждем значительных денежных средств, чтобы вскрыть оставшиеся объекты. Делать эту работу наполовину нельзя — слишком опасно. Сделать как надо — выполнить большой объем работы с последующей рекультивацией земель. 

Поэтому пока можно сказать: проблема с пестицидами стоит у нас в режиме паузы. В рамках госпрограммы «Окружающая среда и природопользование», которая регулирует обращение со стойкими органическими загрязнителями (СОЗ), работа была проведена, но она завершена, и пока необходимых средств нет. Деньги международной помощи были использованы в прошлом году. Тогда ликвидировали крупное подземное захоронение непригодных пестицидов на Гродненщине. Сами отходы, а это более 300 тонн, направили на сжигание во Францию. В 2013-м туда же отправились более 800 тонн отходов, содержащих полихлорированные бифенилы (ПХБ). Это еще одна категория опасных для здоровья человека веществ с приставкой СОЗ. 

Есть надежда, что движение случится в 2018 году. На этот срок запланирована реализация нового проекта международной технической помощи ПРООН-ГЭФ «Устойчивое управление СОЗ и химическими веществами», говорит Руслан Михалевич:

— Недавно завершилась миссия эксперта господина Кука, который также посещал комплекс в Чечерске. Объем финансирования проекта планируется 8,4 млн долларов.

Полумерами не обойтись


Однако это даже не верхушка проблемы. На территории страны еще остаются более 10 тысяч тонн непригодных пестицидов: в захоронениях, на складах и даже на территории сельхозпредприятий. Кроме того, более половины из них носят статус «опасных в квадрате», поскольку считаются также потенциально содержащими ртуть и другие тяжелые металлы. Имеется оборудование, содержащее ПХБ, которое зачастую тоже хранится на предприятиях. Более того, части его еще не нашли замену, и оно эксплуатируется.

Руслан Михалевич убежден: даже если эти отходы хранятся с соблюдением правил и норм, а обследование показало, что никаких утечек на сегодняшний день нет, это сродни жизни на мине. То есть сидеть сложа руки нельзя. Но выявить, переупаковать, отвезти в места долговременного хранения или захоронения, отвечающие даже всем самым современным требованиям, — это лишь полумера. Очевидно, что опасные отходы нужно ликвидировать. Тем более что это требование той же Стокгольмской конвенции. И времени на выполнение взятых на себя обязательств — а это 2028 год — осталось не так много.

СОЗы — вещества, опасные для природы и человека
Фото simply-woman.com

Речь о строительстве у нас в стране собственного завода, где бы сжигались токсичные отходы, идет довольно долгое время. Неоднократно озвучивались и суммы, в которые такое строительство могло бы обойтись, и мнения о необходимости привлечения инвестиций. В прошлую пятилетку, с 2011 по 2015 год, даже объявлялся тендер на приобретение оборудования, но он закончился ничем. 

— В прошлом году Гомельский исполком подготовил предложения по выбору технологий, которые могли бы использоваться на таком заводе, — вспоминает Руслан Михалевич. — На что мы предложили рассматривать не технологии, а конкретные проекты, чтобы иметь возможность для их более глубокой оценки. Кстати, при хорошей системе очистки сжигающий завод не нанесет вреда окружающей среде и здоровью населения и сможет находиться даже в городской черте. Такие примеры есть за рубежом. Хотя, и мы проводили подобные опросы, население страны такого соседства опасается. Точнее, все хотят, чтобы эти отходы ликвидировались, но не у них под окнами.

Быть ли заводу?


Так все же: строить или вывозить? Вопрос пока остается открытым. Вывозить — дорого, но под это выделяются средства международной помощи. Возводить же завод по сжиганию пестицидов, который будет ориентирован только на решение проблемы с пестицидами, экономически невыгодно. Руслан Михалевич  в этом даже не сомневается:

— Загрузка его мощностей, по словам экспертов, потребует до 20 тысяч тонн отходов ежегодно. У нас их количество вдвое меньше. Да и что дальше? Поэтому технологии должны подходить и для других видов отходов, а завод — быть многофункциональным. 

Например, можно параллельно решать проблему медицинских отходов. Конечно, их объем относительно общей массы отходов, образующихся в стране, невелик — 0,1%, или около 17 тысяч тонн в год. Тем не менее пока из них ликвидируется лишь треть. Остальное зачастую хранится в медучреждениях. Особенно, выделяет Руслан Михалевич, болезненна тема цитостатиков:

— Проблема не в их наличии, а в их обезвреживании. Существующих объектов для сжигания этих отходов не так много, и сама процедура стоит больших денег — 5—6 рублей за килограмм. А счет идет на десятки тысяч тонн в год. У больниц мощностей для их складирования нет. 

Есть и другая категория отходов, проблему которых мог бы решить завод, — например, тех, которые содержат нефтепродукты. Пока это все идет на полигон. Есть вопрос с биологическими отходами — трупами домашних животных.

Есть надежда, что движение проблемы с пестицидами придется на 2018-й, на который запланирована реализация нового проекта международной технической помощи.
Фото БЕЛТА

— Увы, кладбищ, как в Нью-Йорке, стоимостью по 300 долларов за место, мы позволить себе не можем, — разводит руками Руслан Михалевич. 

Завод мог бы зарабатывать, оказывая услуги по ликвидации опасных отходов для других стран. Тем более что в СНГ таких комплексов нет. 

Захоронить дешевле, чем переработать


Принцип «загрязнитель платит» более чем логичен. Только вот, по словам Руслана Михалевича, пока захоронить опасные отходы дешевле, чем их переработать. И пришло время ситуацию менять: 

— Я за то, чтобы было наоборот. Тогда у людей будет стимул всерьез задуматься о переработке. Должен быть и механизм экономического стимулирования. 

В целом, по его словам, пришло время вносить коррективы и в законодательство: 

— Например, отходы жидкие, в какую категорию они попадают, как их хранить? Пока на этот вопрос ответа не существует. Кроме того, есть необходимость привести в соответствие разрозненные документы. Например, существуют СанПИНы по обезвреживанию отходов цитостатиков, но они датированы 2005 годом. Очевидно, что они устарели. Нужен новый единый документ, который прописывал бы весь цикл жизни отхода, начиная от момента его образования до полной ликвидации. Кроме того, мы хотим создать единую базу отходов по регионам. Это важно для принятия решений. 

И все же, и это надо признать, экология лишь один из китов, который способен вытянуть проблему с пестицидами. Тема отходов находится на стыке нескольких ведомств. А кроме того, зависит от активности руководителей в регионах, субъектов хозяйствования. Например, в рамках госпрограммы «Охрана окружающей среды и устойчивое использование природных ресурсов» на 2016—2020 годы комплекс мероприятий по переупаковке и вывозу на обезвреживание непригодных пестицидов со складов Витебской (в 2017 году), Гродненской (в 2017—2018 годах) и Минской областей (в 2017—2020 годах) ложится на плечи местных бюджетов. Без их заинтересованности и желания мусорный «воз» пестицидов останется на прежнем месте.

СПРАВКА

Стойкие органические загрязнители (СОЗ) — первичные и побочные продукты промышленности, представляющие угрозу для окружающей среды и здоровья человека. Известны они еще как «токсины без паспортов». Все они представляют собой малолетучие химически прочные соединения, которые могут оставаться в окружающей среде в течение длительного времени, не подвергаясь разложению. Оказавшись в воздухе, СОЗ перемещаются на большие расстояния, вплоть до регионов, расположенных в тысячах километров от первоначальных источников загрязнения, например, таких, как Арктика. По пищевым цепочкам (вода — водоросли — рыба — человек или почва,  растения — травоядные животные — человек) они попадают в человеческий организм, где имеют свойство задерживаться и накапливаться. Попасть они могут в организм человека и при дыхании.

Вера АРТЕАГА

veraart14@mail.ru

Мало сберечь — нужно сжечь

Пока непригодные пестициды на площадках комплекса по переработке и захоронению токсичных промышленных отходов Гомельской области только складируются. Их обезвреживание и переработка — обязательная перспектива, но, увы, довольно далекая. В 2017 году сдадут в эксплуатацию второй пусковой комплекс. Заработает новая площадка для отходов 1—3-го класса опасности и появится база для будущей технологической линии. Когда накопленные за годы работы предприятия пестициды начнут наконец перерабатывать, неизвестно. Средства для этого нужны немалые.

Александр ТРЕСТЬЯН:«Радиоактивный фон на площадке ниже, чем, например, в Гомеле»
Фото автора

Такое чувство, что те 25 гектаров в Чечерском районе, где разместился комплекс, из другой реальности. Вокруг почти ни души, только густые леса, выросшие на месте распаханных до самого Чернобыля полей. Раньше неподалеку находилась деревушка Дубровка, но она отселена еще в 1992-м. До ближайшего обитаемого населенного пункта более трех километров, а вдоль дороги таблички со знаками радиационной опасности, запрещающие въезд в лес. К слову, на территории комплекса фон гораздо ниже, чем в окрестностях, говорит директор предприятия Александр Трестьян, осматривая вверенные площадки:

— Перед строительством мы сняли 30-сантиметровый растительный слой, провели дезактивацию. Каждый год специалисты проверяют фон. Здесь чище, чем, например, в Гомеле.

Эта площадка для строительства была выбрана не случайно. Внизу внушительный слой глины, а грунтовые воды носят спорадический характер. А учитывая, что основа хранилищ сделана из гидротехнического бетона, загрязнения почвы не будет, что подтверждает периодическая проверка грунтовых вод через контрольные скважины.

Сейчас основная функция комплекса — экологически безопасное складирование. На специальных площадках — 3600 тонн резиносодержащих отходов, а в пяти специальных хранилищах — металлические контейнеры и полиэтиленовые бочки с пестицидами.

— Каждая из таких бочек объемом 127 литров, — демонстрирует Александр Трестьян. — Непригодные пестициды поступают к нам от предприятий в твердом или пастообразном виде. Если у кого-то образуются жидкие отходы, то поставщик самостоятельно доводит их до пастообразного состояния. Одно хранилище в глубину семь метров. И внизу, и на верхней площадке бочки расположены в несколько уровней.

Сейчас на территории комплекса около 4,5 тысячи тонн пестицидов. Сюда сдают на долгосрочное хранение и переработку промышленные токсичные отходы 1—3-го класса опасности не только производства. Переупакованные и непригодные пестициды поступают и с петриковского захоронения, которое сейчас находится в стадии ликвидации. Сейчас площади хранилища заполнены на 50%.

— Вот здесь мы будем принимать отходы 1—3-го класса опасности, — Александр Трестьян показывает хранилище на 75 тысяч кубометров, которое планируют сдать в этом году.

Введение в строй второго пускового комплекса нужно еще и для следующего этапа развития — переработки. Не проблема подготовить площадки, считает руководитель комплекса. Задача — определиться с технологией и найти на ее приобретение и установку средства. Пристально рассматриваются два варианта. В первом случае будет проводиться высокотермическая обработка. После сжигания при температуре 1200 градусов образуется зольный остаток, который подлежит дополнительному захоронению, и выделяется газ, требующий мощной системы очистки.

Пока захоронить опасные отходы дешевле, чем их переработать

— Есть еще плазменный способ утилизации, — рассказывает Александр Трестьян. — При этой технологии образуется не зола, а базальтоподобный шлак. Он может использоваться как сырье при производстве утеплителей, наполнителей, в асфальтобетонном производстве. А органические компоненты преобразуются с помощью высокотемпературной газификации и пиролиза в СО, H2 и углеводороды, которые являются основными составляющими пиролизного газа.

Еще один плюс — рецикличное использование выбросов. Газ пойдет на выработку электрической и тепловой энергии. Комплекс сможет полностью закрыть собственные нужды. Идея хорошая. Один недостаток: эта технология требует в 4—5 раз больше вложений.

Ольга ВАЛЬЧЕНКО

valchencko@mail.ru

Полная перепечатка текста и фотографий запрещена. Частичное цитирование разрешено при наличии гиперссылки.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter