Лошади Пржевальского, медведи и южноевропейские тарантулы «приватизируют» 30-километровую чернобыльскую зону.
ЭТИ редкие для Беларуси особи появились на территории Полесского радиационно-экологического заповедника в начале нынешнего столетия. Высокий уровень радиации для человека опасен, а вот животные, различные виды птиц и пауков стали сюда подтягиваться со всех сторон. Барсуки в покинутых селах живут под печками, дома занимают дикие кабаны с детенышами, на чердаках ухают по ночам совы. По былым деревенским дорогам кочуют мощные зубры и стаи волков. В заброшенных мелиоративных системах обосновались колонии бобров. На месте бывших каналов возникли новые экосистемы, где растут редкие виды растений, в том числе и неповторимые орхидеи.
По правилам особого режима
Более 100 представителей флоры и фауны, прописавшихся в белорусской и международной Красных книгах, демонстрируют полное безразличие к высоким дозам стронция, плутония и других вредоносных элементов. Для них главное — отсутствие человека. Вот и ломают головы ученые над этой загадкой. За табличками радиационных «ромашек» и шлагбаумами КПП скрывался затерянный мир, в котором люди вовсе не обязательное приложение. Трава по грудь, заросшие частоколом осоки берега Припяти, зверье, рыба, птицы, воздух — вокруг безоговорочная победа природы над цивилизацией.
На территорию заповедника можно попасть только по особому разрешению, пройдя через фильтры нескольких инстанций и миновав КПП, где придирчиво проверят документы и разрешения. Таков порядок. Даже сотрудники не имеют права посещать эти места в нерабочее время.
Около 70 тысяч гектаров обслуживает администрация зон отчуждения и отселения Наровлянского района. Всего в состав заповедника, уникального и единственного в своем роде, включено 216 тысяч гектаров, административный центр расположился в Хойниках. Более трети площадей приходится на бывшие сельхозугодья, включая культурные пастбища и сенокосы. Это особо охраняемая территория, а общая протяженность патрулируемых маршрутов — 1265 километров. Кроме суши, маршруты охраны проходят также по реке Припять и ее протокам, которых здесь десятки, если не сотни.
Мутанты — это байки
С фотохудожником Анатолием Силиверстом в зоне мы бывали неоднократно. И каждое посещение вызывает свои ассоциации. Даже короткая поездка позволяет задуматься о многом: смысле бытия и непредсказуемости природы, о том мире, который совсем рядом с нами и одновременно очень далеко. Именно здесь ощущается бессилие самого человека перед взбесившимся мирным атомом.
Тихин, Дуброва, Ломачи, Довляды… На территории Полесского заповедника 92 отселенные деревни, в которых до аварии проживали 22 тысячи человек. В домах уже почти 30 лет не дымят печи, не сидят на лавочках сельчане, впрочем, и лавочек уже давно нет. Становится жутковато, когда видишь пустынные улицы и заброшенные усадьбы. Многие предметы, оставленные местными жителями, так и лежат с 1986 года. Ходишь среди всего этого, как в своеобразном «музее» советского времени. На полях до сих пор стоит брошенная сельскохозяйственная техника, вернее то, что от нее осталось.
Смотреть на десятки умерших поселений, в которые никогда не вернется человеческая жизнь, очень тяжело. Многочисленные растения, в частности дикий виноград и хмель, густо оплели обрушившиеся под влиянием времени и природы крыши зданий и строений. Они заполонили все пространство сооружений даже внутри, словно осьминог или какая-нибудь гидра съедает тело жертвы.
Иные дома еще стоят, хорохорятся, но уже почти не видны с центральной дороги. За почти тропического вида зеленью спрятались они от солнечного света, и судьба их в недалеком будущем предсказуема. С трудом представляешь судьбы тех людей, что в спешке покинули свой кров и разлетелись небольшими стайками по всей стране, образуя в каждом новом поселении свою небольшую диаспору. Оставленные в домах игрушки и вещи, а во дворе среди камней разрушенного фундамента пионы напоминают об этом на каждом шагу.
В заброшенных садах на земле нет ни яблочка, все истоптано и съедено дикими кабанами. Животные здесь полные хозяева, они даже изменили ритм своей суточной активности, а мы — на правах гостей. А вот впереди перебегает не спеша дорогу огромная крыса. Глазам своим не верю, но, оказывается, это выдра, выскочившая средь бела дня прямо из воды. Вот теперь-то становится понятным, откуда берутся байки про огромных крыс-мутантов, появившихся после Чернобыля.
Визы здесь не требуется
Бобры, волки, лисы, барсуки, тетерева и многие другие достигли предельно высокой численности. Их столько, сколько может прокормить территория. Уникально многообразие летучих мышей: гигантская вечерница, широкоушка, всего более 10 видов рукокрылых, причем все — из Красной книги. Вокруг обилие дуплистых деревьев, служащих для них жильем. Но засунуть туда руку и потревожить, чтобы заснять на фото, не решились. Впрочем, и правильно, здесь свои законы.
Для животного мира уход человека сказался благотворно. Исчезли или сократили свою численность только те виды, которые зависели от людей, — грачи, белые аисты, кошки, собаки, даже домовые мыши.
Безо всяких виз проникли в Беларусь с украинской стороны лошади Пржевальского. Одна пара пришла на разведку, да и осталась здесь жить. Встретили и мы несколько грациозных животных около деревни Довляды. И понятно почему… Именно здесь большие площади со злаковой растительностью, бывшие пахотные земли гремевшего на всю республику совхоза «Припять». Уже и с жеребятами разгуливают лошади по территории заповедника. Кстати, дикое стадо научилось давать отпор своим главным противникам — волкам и медведям.
Косолапые впервые лет за 200 пожаловали в эти места. По подсчетам специалистов, уже пять медведей обживают территорию. По душе она пришлась и завезенным зубрам. Несколько лет назад ученые неожиданно обнаружили в отселенной зоне южноевропейского тарантула. Нам встретить его, к счастью, не довелось, говорят, что выглядит устрашающе.
Саркофаг дышит смертью
Забот у сотрудников заповедника хватает. Парадокс в том, что изначально он создавался, чтобы защищать людей от натиска природы, а отнюдь не наоборот, из природоохранных соображений, как принято повсеместно. Земля, претерпевшая немыслимые страдания, из источника опасности стала территорией, весьма ценной для исследований и экспериментов. Занимаются лесоразведением и лесопосадкой. В основном это сосна, береза и дуб. Борются с браконьерами, а их еще хватает, даже высокие штрафы не пугают.
Но одна из главных проблем — лесные пожары. В конце апреля полыхало 350 гектаров леса на украинской стороне, к нам огонь не допустили. В начале августа у соседей вновь возникли проблемы, на этот раз горел травяной покров. У белорусов с пожарной безопасностью куда строже: по квартальным просекам специальные полосы, регулярная опашка выселенных деревень по периметру застройки.
Есть несколько десятков водоемов, где можно сделать срочную дозаправку пожарных машин. На всех КПП возведены металлические наблюдательные вышки, с которых территория просматривается целиком. Сейчас дежурят по два человека, из которых один находится на вышке и ведет визуальное наблюдение. Через два часа они меняются местами. Каждый час информация об обстановке передается по рации. Кстати, мобильной связи в зоне нет.
Самая высокая вышка — 36 метров — на КПП «Михайловское». С нее видны очертания Чернобыльской атомной станции — саркофаг над 4-м энергоблоком, конструкция «Укрытие», под которой спрятан реактор. Что с ними происходит, не знает никто. Монтировали его дистанционно, плиты стыковывали с помощью роботов и вертолетов — отсюда и щели. Согласно некоторым данным, общая площадь зазоров и трещин превышает 200 квадратных метров. Саркофаг — покойник, который дышит смертью. А вот фото со смотровой вышки, к сожалению, не получилось, над объектом постоянно некая дымка.
А зайцам трын-трава
Дозу, которая превышает годовой предел, можно получить за день, поев лесных ягод или грибов. В них содержание радионуклидов в 20—30 раз превышает предельно допустимые концентрации. Есть и «чемпионы по радиации», например местная черника. Она превышает норму радионуклидов в 100 раз.
Ягоды, грибы, охота, рыбалка — все теперь надо искать в другом месте. Хотя трудно представить жителей Полесья без этих непременных житейских атрибутов. Только здесь в свое время осознал поговорку «грибов — хоть косой коси». Нынче очень сухо, видели только небольшую россыпь лисичек. Зато в прошлом году лесной урожай выдался на славу. Но о радиационной гигиене забывать не стоит. В прошлом году зеленки, собранные недалеко от Бабчина, превысили допустимый уровень почти в 200 раз, белый гриб — поменьше, но все равно ощущение, что он «светился». Дальше можно не продолжать.
Помощник врача-гигиениста Наровлянского районного центра гигиены и эпидемиологии Мария Носко уверена: от местных грибов надо категорически отказаться. В центре постоянно проверяются и продукты питания, особенно внимательно — из частных подворий. За 2014 год исследовано 678 проб на содержание радиоцезия, из них с превышением было 138. На содержание стронция-90 взято 53 пробы, из них зашкалили только две. Кстати, в 2013 году исследована 661 проба, с превышением выявлено 146.
Высокое содержание цезия-137 отмечают в своих протоколах измерений и специалисты заповедника. Эта бесстрастная информация самая правдивая. Зачастую исследования ставят ученых в тупик. У одних и тех же животных или грызунов параметры содержания радионуклидов могут отличаться в десятки раз, хотя проживают и охотятся они вместе. Стабильно низкий уровень загрязнения все эти годы остается у зайцев. Что это у них за секреты выведения радиации? Чернобыльская зона хранит еще не одну тайну.
shevko@sb.by
Фото Анатолия СИЛИВЕРСТА
