Зачем армянин Рубен Атоян двадцать лет назад переехал в Минск? Чтобы рисовать карты. Геодезическая база у нас крепкая. Но у графика получаются не простые схемы, а панорамы, где выписан каждый домик — так, как он выглядит с высоты птичьего полета. Предшественник у Атояна был. Жил он четыреста лет назад — Томаш Маковский так же подробно изображал Несвиж, Клецк. Мы и знаем-то облик тех поселений только по рисункам Маковского. А теперь многие города мира хотят заполучить свои портреты, сделанные современным мастером из Беларуси как будто с высоты птичьего полета. Но если раньше художник был готов мчаться на край света, чтобы только смотреть и чертить красоту тушью на ватмане, то теперь понял: хватит себя раздаривать. Но можно ли жить с таланта? Полгода рисовать один город — это за спасибо или прибыльное дело?
— Но в первую очередь, Рубен Владимирович, скажите, что заставило вас переехать в Минск?
— В Армении не было крупного геодезического предприятия, и после окончания вуза я хотел распределиться в Минск — еще в 1976 году. Приехал, поговорил с директором картографической фабрики, но вернулся ни с чем. Даже общежития не дали — не было мест. Но судьба все предрешила: в 1990 году я переехал в Минск насовсем.
— Я помню, в 1993 году вышли ваши первые графические панорамы — Несвижа, Мира. А самая первая когда увидела свет?
— Впервые вышел план центра Вильнюса. Его напечатало издательство «Бредис» еще в 1992 году.
— Центр Вильнюса довольно большой, и у каждого здания — свой особый силуэт. Долго вы рисовали город?
— Я туда ездил, наверное, раз пять — в свободное от работы время, по выходным. Если здание было попроще, то я его быстро зарисовывал — на то, чтобы запечатлеть фасад и вид со двора, уходило минут пятнадцать. Если попадался шедевр, то фотографировал, а пронумерованные снимки складывал в одну линию — и рисовал по ним, представляя по памяти конфигурацию улицы, весь квартал.
— Я думал, вы сидели на какой–нибудь башне и оттуда все фиксировали.
— 99 процентов всех панорам нарисовано с земли. Но чтобы представить город с высоты птичьего полета, необязательно подниматься на воздушном шаре. Издано много альбомов с панорамными снимками. Когда я работал над картиной центра Берлина, мне эти книги очень помогли.
— Вы за свой счет колесите по миру?
— Берлин мне заказала одна польская фирма, с которой я сотрудничаю по сей день. Компания оплатила дорогу, гостиницу, и я занимался только тем, что ходил по улицам и творил.
— Я смотрю по одной из карт, что и в легендарном Ангкоре тоже были?
— Из всех мест, которые я нарисовал, я не был только на Кипре и в Иерусалиме. Те же поляки предложили к 2000–летию христианства съездить в Иерусалим и сделать панорамную карту. Я мог об этом только мечтать и, конечно же, согласился. Но вскоре там началась серия терактов — командировку отменили. Мне прислали в Минск снимки, и по ним пришлось восстанавливать облик города. Оригинал той карты я послал в Варшаву, и с тех пор не могу вернуть назад. С Ангкором другая история. На франкфуртской книжной ярмарке я познакомился со швейцарским художником. Он тоже рисует панорамные карты. Но только горы. Архитектуру изображать не умеет. Увидев мои работы, швейцарец предложил скооперироваться. И организовал поездку в Камбоджу — в знаменитый храмовый комплекс Ангкор. У меня была белая «Тойота», гид и две недели для творчества. Карта была готова за полгода, за нее мне перечислили 5 тысяч долларов.
— По тем временам неплохой гонорар.
— Но когда заплатил налоги, осталось только три тысячи.
— Но теперь–то у вас наверняка много заказов?
— Еще в 2000 году мне предлагали нарисовать Будапешт, но я отдал предпочтение белорусским заказам и до сих пор не могу собраться и поехать в Венгрию. Но раньше я дешево продавал свои работы. Когда был молод, мог работать по 15 — 16 часов и ночью, без очков, без лупы, теперь — только днем, в очках и с лупой. И уже не возьмусь за любой город и любой гонорар. Меньше 15 тысяч евро работа в большом городе не стоит. Да и нет уже стремления нарисовать все. Мечтал когда–то изобразить Барселону, но два раза съездил, насмотрелся и перегорел.
— Ваши карты известны в мире. Вас специально разыскивают мэрии городов, правительства стран?
— Однажды один из чиновников казахстанского правительства получил в подарок мою карту Минска. Этот человек когда–то здесь учился, и для него карта была особым подарком. Он попросил разыскать меня, потом пригласил в Астану. И я уже нарисовал два варианта карты столицы Казахстана. Летал туда последний раз ровно год назад, готовил обновление картины города. Карту напечатают к Азиатским играм, в следующем году.
— А к минскому чемпионату мира по хоккею что–то готовите?
— Хочу нарисовать заснеженный Минск. Но сейчас моя главная цель — создать полную карту города. Весной, когда на деревьях еще не было листвы, я подробно изучил западную часть столицы — от Веснянки до проспекта Дзержинского. Одних только фото сделал около тысячи.
— Вы по старинке рисуете все тушью?
— Иногда и обычной шариковой ручкой.
— А как же компьютерная графика, 3D?
— В Минске очень много типовых зданий, и чтобы каждое не повторять вручную, я буду дублировать их на компьютере. Мне в этом поможет дочь Анна. Она окончила геофак БГУ, неплохо разбирается в современных технологиях.
— А какая карта была самая сложная?
— Московская. Я ее рисовал как раз в ту пору, когда шли войны с чеченцами. А я армянин, как говорят в России, «лицо кавказской национальности». Работать было трудно. Я ходил по городу с блокнотом, фотоаппаратом — зарисовывал, снимал, и меня много раз останавливала милиция, проверяла документы. Никого не интересовало, что я художник, — для них я был кавказец. Тогда еще белорусу (а я белорус по паспорту) можно было без регистрации находиться в Москве только три дня. В общем, приходилось трудно. Заплатили мне за работу, но эти деньги нельзя было сразу снять со счета: что–то съела инфляция, что–то налоги, в результате за годовую работу я получил только тысячи три долларов. Теперь мне предлагают продолжить рисовать Москву. А я уж и не знаю...
— Сколько всего городов вы нарисовали за жизнь?
— Я уже двадцать пять лет на этом поприще и успел выполнить около ста работ — и больших, и поменьше.
— Но я видел еще и рисунки храмов со всем внутренним убранством: как будто вы их насквозь видите. Как это получается?
— Тут главное — воображение. Насмотришься, отснимешь интерьер, а потом у рабочего стола вспоминаешь, представляешь, как все выглядит в целом. Но для этого мало одной фантазии. Нужно иметь представления о перспективе.
— Вы сейчас какой город рисуете?
— Минск. Это и интересно, и выгодно. Мои карты всюду продаются, и я получаю от них свои проценты. С иностранными заказчиками не всегда удается договориться по–честному. Я только сейчас научился с ними правильно общаться, требовать заключения авторских договоров. А раньше заключишь что–то вроде договора–подряда, полгода отработаешь, а получишь копейки. Да и чтобы пробиться на рынок со своей картой, приходится преодолевать монополии издательств. Поляки хотели продать мою карту Венеции в Италию, но тамошние фирмы стали горой за свои интересы. Поэтому главное — быть востребованным на родине. Сейчас я хочу нарисовать карту Витебска. Есть уже панорамы всех областных центров, а города Шагала нет. Буду восполнять этот пробел.
