А пока Заславль превратился в большую стройку. Со дня на день, например, на центральной площади должны установить памятник Изяславу. Перепрыгивая куски не пристроенной еще брусчатки, спешу туда.
— Говорят, тут скульптуру некоего князя-книжника хотят поставить, — хитрю, чтобы проверить, знают ли строители историю города.
Работники смотрят с удивлением. «Ну да, в честь его — Изяслава — наш город и назвали, — возмущенно, мол, как такого можно не знать, поясняет мужчина в спортивном трико. — Это ж сын Рогнеды, памятник ей еще возле ДК стоит. Этот хлопец, когда отец намеревался убить его мать, заступился за нее, потом их сюда отправили. Ну а от них уже мы пошли».Собеседник важно ставит руки в боки, словно намекая: он тоже голубых кровей.
Что ж, прекращаю «шифроваться» и продолжаю тему: «В книжках пишут, печать Изяслава — один из древнейших памятников письменности в Восточной Европе».
Мужики отмахиваются: «С такими разговорами — это к науке» — и отправляют меня в историко-культурный музей-заповедник «Заславль». До него от площади – рукой подать. На входе встречаю Татьяну Орлову, заведующую отделом музейной педагогики, расспрашиваю о том, как город связан с письменностью. «У нас Сымон Будный переводил «Катехизис» на старобелорусский язык, — говорит специалист. — Есть даже письмо, в котором он писал другу, что от переутомления здесь стал слепнуть, но работать все равно продолжает».
— И сообщение это у вас сохранилось? — очень хочется посмотреть.
Татьяна Владимировна удивляется: «Если бы так было, то тут бы охрана в три ряда стояла. Вообще, вещей из жизни Будного у нас не осталось. Нет даже дворца Яна Глебовича, в котором он жил. Здание частично ра
зрушили в войну с Наполеоном, ну а то, что уцелело, люди разнесли по кирпичикам. Вот только кальвинский собор, где он читал проповеди, до сих пор стоит».
А как насчет слухов о типографии, где Будный напечатал «Катехизис»? «Это версия, в XVI веке у нас работал завод по производству бумаги, вот его, полагаю, с этой типографией и путают. Сымон пробыл у нас всего год и два месяца, а потом уехал в Несвиж. Кстати, о версиях. В нашем костеле, по-моему в 1970-х, нашли гроб, в котором была похоронена женщина в дорогих одеждах, и повсюду сразу начали трубить, что это Рогнеда. И никто не задумался, откуда у монахини такие наряды. А это оказалась жена известного в Великом княжестве Литовском государственного деятеля Антония Пшездецкого». Проходим в здание. На стендах вместо настоящего «Катехизиса» — муляж. На форзаце большими старобелорусскими буквами выведено: «То есть наука стародавняга светого христианскага письма». Открываю, внутри — учебник по математике.
«Видимо, кто-то из реставраторов не любил точные науки, вот и решил задачник на муляж отдать, — улыбается Татьяна Орлова. — Зато внешне не отличить. А вообще, книг через наши земли прошло много, вот только ничего не сохранилось. Хорошая библиотека была, например, у Пшездецкого. Но, по завещанию, после его смерти потомки вывезли ее в Польшу. В 1939-м во время оккупации книги сгорели».
Еще одна большая библиотека была при доминиканском монастыре. В XVIII веке в ней насчитывалось 442 тома, но ни одна из книг до нас не дошла — в 1944 году во время бомбежки все уничтожено.
«Поэтому теперь мы ждем новых писателей», — словно подводя итог беседе, говорит Татьяна Орлова и ставит «Катехизис» на стеллаж.
Современных заславских писателей решаю поискать в библиотеке. В полдень читателей немного, поэтому мы с заведующей Жанной Соловьевой спокойно листаем книгу с именами известных людей, которые жили или работали в городе. «Археолог, археолог, снова археолог, — проговаривает Жанна Семеновна, переворачивая страницы. — Вот парадокс: археологов у нас десятки, а писателей уровня Мележа — нет. Хотя, — она на секунду задумывается, — пару месяцев назад нашу Светлану Быкову приняли в Союз писателей, ее стихи даже в сборнике «Минщина литературная» есть. А так в основном все заславские поэты — любители».
Сейчас непрофессиональных поэтов в городе около десяти.
Жанна Семеновна морщит лоб, пытается вспомнить: «А кто ж у нас еще издавался? В 2003-м, когда клуб организовали, подготовили общий сборник, ну и Борису Попкову, нашему ветерану и поэту, к юбилею Победы книжку выпустили. Борис Иванович, когда сказала ему, мол, будем вас печатать, от счастья принес мне три общие тетради со стихами, говорит: «Берите, что хотите».
Пока разговариваем, осматриваюсь. На стенде — книга Таисии Бондарь «Рогнеда».
Библиотекарь мой взгляд ловит: «Таисия не местная, просто вдохновилась легендой про полоцкую княгиню и дофантазировала. Так же сработали Чигринов и Тарасов, каждый из них расписал небольшую историю страниц на триста, так что о нашем крае сказано немало».
А скоро скажут еще больше. Ведь через две недели Заславль превратится в литературную столицу страны.
Екатерина ПАНТЕЛЕЕВА
panteleeva_katya@mail.ru
Фото Александра ТОЛОЧКО
