Эта потерянная, отчаявшаяся женщина долгое время не решалась подойти к гродненскому адвокату Светлане Басалай. Тушевалась: а вдруг Светлана Николаевна не захочет защищать ее сына, который обвинялся в убийстве. Наконец мать решилась и подошла к адвокату. Волнуясь, сбивчиво рассказала о горе, которое пришло в семью.
Ситуация и впрямь была тяжелее не придумаешь. Девятнадцатилетний Максим обвинялся не только в убийстве престарелой жительницы Волковыска, но и в садистских истязаниях ее перед смертью. Его приятель Александр привлекался к ответственности за недонесение и участие в сокрытии особо тяжкого преступления. В ходе предварительного расследования им вменялись в вину совершение ряда хищений из автомобилей и причинение умышленного тяжкого телесного повреждения соседу. Александр мог отделаться достаточно мягким наказанием. А вот Максиму грозило кошмарное наказание, вплоть до смертной казни. И его невозможно было избежать, так как Максим и вину свою уже признал. Чем в этом случае может помочь адвокат? Казалось, что ситуацию изменить будет практически невозможно. Но мать 19-летнего парня упрямо твердила о невиновности сына, всячески пыталась убедить в этом Светлану Николаевну. Но разве это аргумент: «Мне материнское сердце подсказывает…»
Первая встреча с Максимом произошла в следственном изоляторе, куда водворили парня. Его решил допросить следователь прокуратуры.
— Так как же, обвиняемый, было совершено убийство? — спросил он парня.
Максим долго сидел, не отвечая на поставленный вопрос. Затем, не поднимая глаз, заученно выпалил:
— Взял камень, подошел к старухе и ударил по голове…
— Вину признаете?
— Признаю, — последовал ответ с вызовом.
Наступила тягостная пауза. Следователь уже решил закончить допрос, как тут стала задавать вопросы адвокат: когда произошло убийство, каким образом наносились удары? Ни на один вопрос толково обвиняемый ответить не смог.
— Так вы, Максим, были или нет на месте преступления? — возмущенно спросила Басалай.
Допрашиваемый поднял голову, внимательно посмотрел на Светлану Николаевну и сказал одно короткое слово: «Нет». И замолчал, не реагируя на новые вопросы следователя, слегка опешившего от такого поворота в допросе. Но и в том односложном ответе обвиняемого Басалай уловила нотку искренности. Она почувствовала, что есть обстоятельства, которые необходимо устанавливать. Дело будет сложным, и нельзя исключить, что Максим оговаривает себя по одним только ему известным причинам. Все эти обстоятельства должны быть выяснены адвокатом.
На следующем допросе, как только его ввели в комнату СИЗО, где проходила встреча, Максим замкнулся в себе. Зажав голову в коленях, не глядя на адвоката, парень отстраненно, все равно как не про себя, твердил и твердил: «Да, это я убил, я убил…»
Светлане Николаевне удалось его разговорить при встрече на следующий день. А когда наладила контакт, парень подробно рассказал, как его убеждали вернуться к признательным показаниям. Практически в течение суток его поочередно допрашивали двое сотрудников правоохранительных органов. Этот способ психологического давления сработал. В итоге Максим признался даже в том, чего не совершал.
Первым делом Светлане Николаевне надо было убедить Максима, что она собирается его защищать самым серьезным образом. Написали жалобу, по ходатайству защитника Максим был допрошен еще раз. До окончания расследования уголовного дела он больше свою вину не признавал.
Ознакомившись с материалами уголовного дела, Басалай стала строить стратегию защиты. Воспользовалась и последствиями грубой работы, а то и откровенных ляпов, которые обнаружила в материалах дела, сопоставила их с показаниями обвиняемых и свидетелей. Из них, например, следовало, что пожилая женщина была убита в шесть часов утра. А нашли ее уже окоченевшей. Если учесть, что за час тело мертвого человека июньским днем остывает примерно на градус, то из этих расчетов следовало, что убийство произошло намного раньше, где-то около полуночи. Когда Светлана Николаевна подняла этот вопрос, эксперт заявил, что тело обдувало ветром, вот оно и остыло быстрее, чем обычно. Адвокат не без оснований назвала эти доводы несерьезными. И, готовясь к рассмотрению дела в суде, начала запасаться контр-аргументами и контрдоводами, тщательно изучая материалы уголовного дела, заключения экспертов, показания свидетелей…
Суд, который рассматривал это уголовное дело, к аргументам адвоката в определенной мере прислушался. Максим был признан невиновным в убийстве пожилой женщины и в совершении краж. Тем не менее суд приговорил Максима к семи годам лишения свободы за причинение умышленных тяжких телесных повреждений.
После оглашения приговора мать, другие его родственники плакали от отчаяния. А защитник парня не опустила рук и продолжала борьбу — обжаловала приговор в суде второй инстанции. В части причинения тяжких телесных повреждений дело было направлено на новое рассмотрение. По делу назначили комиссионную экспертизу в Государственной службе медицинских экспертиз Республики Беларусь. В результате было получено очень важное заключение, во многом предопределившее дальнейшую судьбу «убийцы»: телесные повреждения потерпевшим были получены намного раньше, чем это утверждалось в материалах уголовного дела по обвинению Максима. Изо дня в день адвокат продолжала собирать доказательства невиновности своего подзащитного. Многие шаги Светлана Басалай предпринимала сообща с коллегой Светланой Бириловой, советовалась с ней. Затраченные усилия дали свои плоды.
В итоге Максим после полутора лет неволи Гродненским областным судом был осужден за причинение соседу легких телесных повреждений и ему было избрано наказание в виде трех месяцев ареста, которые к моменту вынесения приговора он уже отбыл. Естественно, все обвинения были сняты и с его друга Александра. Это был настоящий триумф не только самих парней, но и их защитников. Мать Максима плакала от радости и счастья, не знала, как и благодарить Светлану Николаевну. А Басалай еще раз наглядно убедилась в больших возможностях своей профессии, в том, что когда-то сделала правильный выбор.
Этот выбор во многом был предопределен примером старшего брата — Александра Сарваса, который связал свою судьбу с правом (ныне он первый заместитель начальника Ленинского отдела (г. Гродно) Департамента охраны МВД Республики Беларусь). Волковысскую школу Светлана окончила с серебряной медалью. Юрфак Гродненского университета — с красным дипломом. Пять лет отработала юрисконсультом в отделении Белагропромбанка в Волковыске. И за это время в суде даже ни разу не была. Круг решаемых проблем был очень узким и специфическим. Окончательно убедившись, что занимается не своим делом, Светлана Николаевна оформила документы на резерв в Гродненской областной коллегии адвокатов. И вскоре стала защитником. Потому что именно профессия адвоката соответствовала ее потребностям и чаяниям, потому что ей нравилось защищать людей, оказывать им помощь.
А когда приступила к исполнению новых обязанностей, то поначалу растерялась. Предстояло защищать в суде интересы молодого человека, обвинявшегося в избиении одного из соседей. На тот момент не с кем было посоветоваться, поэтому Басалай действовала по интуиции. Удалось установить, что в отношении ее подзащитного сосед распространял клеветнические измышления. Парень не раз его предупреждал, но это не принесло должного результата. Он предупредил соседа, что поколотит его за сплетни. И после очередного сеанса необоснованных злословий выполнил свое обещание.
Такая подоплека в корне меняла дело. С подачи адвоката суд начал проверять эти факты. И после судебного разбирательства обвинение парню по ст. 147 Уголовного кодекса было переквалифицировано с части второй на первую, а молодого человека освободили из-под стражи в зале суда. Это была первая победа Светланы Николаевны как защитника. Она окрылила, придала сил.
После удачного адвокатского дебюта Басалай много раз приходилось праздновать профессиональные победы, раз за разом конкретными делами подтверждать, что она не зря поменяла свою юридическую специализацию.
Фото: Валерий ХАРЧЕНКО
